Татьяна Устинова - Олигарх с Большой Медведицы
Лиза оторопела и даже пришла в некоторое негодование, словно он пытался ее обидеть. Как это – не связана с ней?! Позвольте, а с кем же тогда связана?!
– Со мной, – вслух ответил Белоключевский, навострившийся в последнее время читать ее мысли. – Стрельба – это как раз моя проблема, а не твоя.
– Глупости какие!
– Лиза, – начал он терпеливо и тут вдруг понял, что не знает, как именно станет ей объяснять.
Профессиональные киллеры стоят дорого, просто так на дороге не валяются и объявлений в газеты «Досуг» или «Из рук в руки» не дают. Чтобы нанять их, нужны большие деньги и серьезные связи, которые вряд ли есть у ее окружения. Кроме того, он не очень представлял себе, кому именно могла так помешать Елизавета Юрьевна Арсеньева, чтобы ее взялись устранять столь сложным способом.
– Если стреляли в тебя, значит, ты бандит или преступник, – произнесла Лиза задумчиво. – Правильно я понимаю?
Он покосился на нее из-за бывшего подсвечника с виски и ничего не сказал.
– У тебя машина за сто тысяч долларов, ты живешь в развалюхе и не ходишь на работу. Ты чистишь дорожки и носишь тулупы. Тем не менее ты уверен, что стреляли именно в тебя.
– В меня.
– Кто ты такой?
Ему не хотелось рассказывать. Все осталось в прошлом, ничего не вернется назад. Год назад он отдал бы полжизни за то, чтобы вернулось, а теперь уже нет.
Пережилось. Забылось. Поросло быльем.
Но рассказывать ему не хотелось.
– Дима, или ты немедленно все объяснишь, или мне придется подключать свои каналы, чтобы выяснить. А мне бы этого не хотелось.
Белоключевский улыбнулся и допил виски. Подключать свои каналы – хорошо сказано, черт возьми!
– Лучше скажи сам, – рассматривая его, продолжала Лиза. – По крайней мере ты можешь рассказать мне то, что считаешь нужным, а не то, что есть на самом деле. У тебя выигрышное положение.
– Ну да, – согласился Белоключевский.
Он встал, протиснулся мимо ее колен и присел на корточки перед древним пузатым буфетом. Свитер задрался, и между ним и джинсами обнаружилась полоска кожи. На спине с правой стороны был красный след – отпечатки ее зубов.
«Господи, прости меня, что именно я делала, когда укусила его в спину?!»
Ей стало жарко. Стало жарко даже в ушах. Дымящаяся сигарета показалась отвратительной.
Лиза еще раз быстро глянула на его спину и отвела глаза.
Она даже Дуньке ни о чем не расскажет. Впрочем, Дунька, разумеется, догадается сама. Она догадливая, ее сестра.
Белоключевский долго рылся в буфете и в конце концов вытащил пухлую растрепанную папку. В разные стороны из нее торчали старые пожелтевшие газеты.
– Вот, – он шлепнул папку на стол. – Это то, что есть на самом деле. Чтобы я не приукрасил суровую правду жизни, раз уж на то пошло.
Лиза едва удержалась, чтобы не вцепиться в папку немедленно. Изображать равнодушие было трудно, но она очень старалась.
Он снова взял свой бывший подсвечник.
– Ну давай. Читай.
– Я почитаю. Только не сейчас. Он пожал плечами:
– Как хочешь.
– Скажи мне, кто ты. А потом я почитаю. Ох, как ему не хотелось рассказывать!.. Он еще отпил виски.
– Странно, что ты не помнишь. Шуму было много.
– Не помню.
– Я бывший глава компании «Черное золото». Это… нефть. Два года назад меня посадили за расхищение государственного имущества, противозаконные махинации и уход от налогов в особо крупных размерах. Я просидел полтора года, пока шло следствие.
У Лизы зазвенело в ушах. От наступившей тишины, должно быть.
Белоключевский вытянул ноги и положил их на колченогую табуретку.
– Потом выпустили. Я… уладил все оставшиеся дела и теперь живу здесь. Чищу дорожки.
Дмитрий Белоключевский. Конечно. Как она могла забыть? Впрочем, олигархи никогда ее особенно не интересовали, и все, что происходит там, в поднебесье, всегда казалось ей далеким и неважным, как жизнь на Марсе.
Есть ли жизнь на Марсе, нет ли, наука пока еще не в курсе дела.
Тогда, два года назад, была шумная история – ее показывали по всем каналам и смаковали во всех газетах. Его фотографии, сначала на международном форуме в Давосе и в его собственном кабинете, напоминавшем кабинет государя-императора в Зимнем дворце, а потом в «зале суда», занимали первые полосы газет и шли номером один во всех новостных программах. Его защищал лучший адвокат, кто-то из первой пятерки. Блестящий и остроумный адвокат знал свое дело безупречно, и Белоключевского так и не смогли «упечь» навсегда. Тем не менее он пробыл в тюрьме довольно долго, а потом его по-тихому выпустили. По CNN показали сюжет, по ВВС тоже показали, и все забылось. В ушах все еще звенело.
– А я никак не могла вспомнить, откуда я тебя знаю?..
Он пожал плечами.
– И… что? Кто ты теперь?
– Никто.
– Так не бывает.
– Я не могу вернуться в бизнес, его давно уже переделили правильно. Я не хотел его делить, вот в чем дело. – Он вдруг засмеялся. – По наивности я думал, что он мой, раз уж я его создал. И его поделили без меня. Кроме того, у меня подмоченная репутация, а для западных партнеров это имеет значение. Существует еще подписка о невыезде и некоторое количество других… аппетитных деталей. Да там все есть, в папочке!
Да, подумала Лиза. Бывший глава «Черного золота» – это вам не генеральный директор банка, о котором они с Дунькой мечтали с таким упоением. Это гораздо… хуже.
– Я думала, что ты бомж.
– Ну, я и есть бомж. Кроме этого дома, у меня ничего не осталось.
– А на что ты живешь? Он опять засмеялся.
– Ты хочешь предложить мне денег? Лиза серьезно на него посмотрела.
– Да, если тебе нужно.
Белоключевский поперхнулся своим виски и закашлялся. Кашлял долго и надсадно, покраснел весь, и на глазах выступили слезы.
– Постучать по спине? – поинтересовалась Лиза ледяным тоном.
– Не надо, – прокашлял он. – Обойдется.
– А что такое с тобой? Я сказала какую-то глупость?
– Да нет, – он перестал кашлять и вытер слезы. – Спасибо тебе. В последнее время никто не предлагал мне денег. Я все больше свои отдавал.
Ей очень хотелось спросить, как же он теперь живет. Как вообще живут люди, которые из своего поднебесья со всего размаха плюхаются в земную хлябь, – или хляби бывают только небесные? – и сильно разбивают лбы, и получают синяки и увечья, и по уши вываливаются в навозе, а пути наверх нет, закрыт?!
Но она заранее знала ответ. Он скажет, что теперь чистит дорожки.
И это сущая правда.
«Черное золото», господи, помоги мне!..»
Но тогда все возможно. Тогда на самом деле стрелять могли именно в него, и скорее всего, так оно и было.
Значит, тюрьмы кому-то показалось мало. Значит, он должен исчезнуть совсем, потому что он кому-то мешает.
