Михаил Учайкин - Роза на кресте
«Выследила все-таки», — раздосадовано подумала она.
Оторвав руку от лица Адрианы, Филомель все же ударила своим кулачком по ее носу. Но именно в этот момент ее сгреб в охапку Вульф и стащил с крыльца, где она чинила расправу над соперницей. Удар пришелся скользом, не причинив сильного урона лицу Адрианы. Та сразу юркнула за дверь и закрыла ее на щеколду. Пока Филомель не успокоится, на улицу без охраны она не выйдет, и Вульф тут придется весьма кстати.
Вопли Филомель, что все Беннетты недостойны жить с ней по соседству, становились все тише, а потом прекратились совсем. Похоже, что она ушла, или ее увели.
— За что она тебя? — негромко спросил из-за двери Вульф.
— Проследила, что я в имение несколько раз ходила, — отозвалась Адриана, открывая дверь и впуская Гарса внутрь.
Тот быстро вошел, сам запер дверь на засов и сгреб девушку в охапку, как совсем недавно Филомель. Адриана попыталась возмутиться, но не успела — Вульф впился в ее губы поцелуем…
— Ты с ума сошел.
Адриана попыталась оттолкнуть его, упершись руками в грудь мужчины.
— Еще нет, — улыбнулся Вульф, хищно облизываясь. — А ты все такая же сладкая.
— Что? — нахмурилась Адриана.
— Нет-нет, ничего, — ответил тот, отпуская ее…
Слабость во всем теле была неимоверная. Бок болел, невыносимо горел огнем. Адриана попыталась встать на ноги, но не смогла — голова закружилась, и она свалилась кулем на кровать. Ни о какой поездке к барону говорить не приходилось, она еще для этого слишком слаба, не доедет. А улик, что воспитанницу и посланника бургомистра убили разбойники, с каждым днем становилось все меньше и меньше. Адриана тихо завыла от безысходности.
Кровать рядом с ней заскрипела под тяжестью чьего-то тела.
— Доверься мне, — попросил все тот же уже знакомый голос с хрипотцой.
— Доверься мне, — снова попросил голос.
Сильные руки обняли Адриану, а мягкие теплые губы сначала нежно прикоснулись к ее лбу, словно матушка проверяла, нет ли у нее жара, затем к щекам, подбородку, а потом накрыли рот поцелуем.
Адриана хотела оттолкнуть наглеца, но, почувствовав невероятную сладость и слабость одновременно, не стала этого делать, да и боль в боку стала гораздо тише…
— Не станет она оборотнем от этого…
Из своей комнаты Адриана могла видеть только широкую спину говорившего.
— А силы и здоровья моя любовь ей придаст.
— Да какая еще любовь?
Хозяйка недовольно загремела посудой.
Адриана улыбнулась, вспомнив, что вытворяли они ночью с Вульфом, и краска стыда залила ее щеки. До него она ни с кем не была. Но тот был невероятно ласков и нежен. Казалось, что с каждой каплей своего семени, он передавал раненой жизненную энергию…
— А что ты хочешь отыскать на тропе и в имении? — спросил Вульф, продолжая нежно обнимать Адриану.
— Не знаю, — равнодушно пожала та плечами.
Она лгала — не хотелось говорить о своих догадках раньше времени. Когда сменит юбку на брюки, тогда можно будет все рассказать. А пока следует таиться не только от Филомель и ее «праведного» гнева, но и всех прочих. Кто она такая, чтобы шастать в имение? Девушка права. Надо заканчивать с расследованием и наказывать убийцу.
Адриана улыбнулась и провела пальцами по губам Вульфа. Тот схватил ее руку и прижал к своей щеке. Неожиданный поцелуй многое ей напомнил.
«Нет, — Адриана покачала головой, — племянник Казандры Гарс с манерами аристократа никак не может быть тем оборотнем, что пришел ей на помощь в лесу, спас жизнь, а потом лечил таким странным образом. Но, как и обещал голос с приятной хрипотцой, Адриана оборотнем не стала. По крайней мере, на луну она не выла и шерстью раз в месяц не покрывалась.
— Помощь требуется? — спросил Вульф.
Адриана кивнула.
— Попробуй убедить Филомель, что от графа мне ничего не нужно, — попросила она его. — Не нужно, чтобы она следила за мной. Еще попадет в неприятности…
Адриана все перечитывала и перечитывала графские летописи — в них она не пыталась отыскать разгадку произошедшего в лесу. Она разыскала убийцу и пыталась его спровоцировать. Тот занервничал — вокруг нее раскалился воздух, нутром чувствовала, на такое у нее был нюх. А потом она, как собака, шла по следу.
Адриана засиделась в графской библиотеке, не обратив внимания, что за окном давно стемнело. Впрочем, она вряд ли бы это заметила — в библиотеке и в солнечный день всегда горели масляные лампы, так как на окнах были не только плотные портьеры, но и глухие ставни, чтобы книги не портились, не желтели, а чернила не выцветали от яркого света. Перед ней лежал старинный фолиант в кожаном переплете с серебряными чеканными уголками. Адриана уже долгое время не переворачивала страницу, рассеянно глядя на буквы, выведенные каллиграфическим почерком. Писала явно женская рука, не мужская. Наконец она перевернула лист и нахмурилась — почерк тот же. Адриана перелистнула еще несколько страниц вперед, а потом вернулась назад. Ошибки быть не могло — вся книга написала одним человеком, причем женщиной. Она пыталась изменять наклон букв, модифицировать почерк, только ей это плохо удавалось.
— Подделка, — прошептала Адриана.
Он осторожно, еле заметно, растрепала уголок самого первого листа фолианта — под желтым верхом искусственно состаренной бумаги находилось более светлое нутро. Лет через сто бумага и внутри пожелтеет, но не сейчас…
— Новодел, — фыркнула Адриана, захлопывая книгу.
Ей подсунули не настоящие графские летописи, а фальшивку с описанием тех легенд, которые пересказывали в деревне и упоминала Калей. А где искать правду? Только не здесь — это стало понятно. И что же? Впрочем, правда ей не нужна. Довольная Адриана встала со стула: отсутствие результата — тоже результат.
Она вышла на улицу и ужаснулась, как темно на дворе. В первую секунду решила, что пойдет по проторенной дороге домой, но потом решила, что по тропе быстрее и надежнее — там она уже знала каждый кустик, каждую травинку, могла и с закрытыми глазами добежать до дома Беннеттов. И ко всему прочему у нее там припрятано платье Дезире — не могла она возвращаться по дороге домой…
Появившаяся луна осветила серебром тропу — Адриана зашагала веселее. Еще несколько шагов, и можно будет переодеться. В там она пробежится по лугу и здравствуй, дом.
Чья-то темная тень мелькнула возле ее схрона, раздалось негромкое рычание. Адриана крепче сжала серебряные кинжалы.
— Мы не убивали девушек, — прорычал голос из кустов, и на дорожку вышел молодой оборотень, сверкая в темноте желтыми глазами.
