Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения
— Это же мерзкая ложь! — наконец воскликнула она.
— Разумеется, но ты ведь знаешь, как бывает со сплетнями. Кто-то явно не желает тебе добра.
— Эд Блейк, — твердо сказала она. Энди пожал плечами:
— Возможно. Эта гадость вполне в его духе.
Шок начал проходить, и Диана вновь обрела способность соображать. Ей было ясно: если слухи дойдут до правления, она потеряет работу — на канале культивировалось крайне пуританское отношение к вопросам морали. Джордан, скорее всего, сидит достаточно прочно, чтобы пережить скандал, зато ее можно заменить без проблем.
— Что же мне делать? Если я начну оправдываться, будет только хуже.
— Поговори с Джорданом. Может, ему удастся заткнуть Блейка.
От мысли о разговоре с Джорданом ей стало нехорошо, но она понимала, что это единственный выход. Если она просто закроет глаза, слухи будут расти и в итоге достигнут ушей большого начальства. Поблагодарив Энди за предупреждение, она решительно пересекла холл и постучалась в кабинет Джордана.
Едва взглянув на него, Диана поняла, что он уже в курсе. Лицо стало серым, морщины вокруг рта обозначились четче. Сначала она беспокоилась лишь о себе, но сейчас вдруг почувствовала, что ее заботит и этот человек, который стал ее наставником. И которого сейчас преследовали за то, что он отнесся к ней по-человечески.
— Садись, Диана, — сказал он. — Как я понимаю, слухи дошли и до тебя?
— Да, только что.
Джордан улыбнулся, но глаза остались печальными.
— Никогда не думал, что мой развод даст Эду такое оружие. Он уже много лет хочет сесть в мое кресло, но впрямую никогда не нападал. Боюсь, это означает, что я потерял здесь часть своего влияния.
Джордан никогда не распространялся о политике канала, и Диана удивилась его внезапной откровенности.
— Так вы думаете, это работа Эда? — спросила она.
— Уверен. Возникает вопрос: что с ним делать? Ситуация сложная. Мне бы не хотелось потерять тебя.
Его забота согрела ей душу, хотя она и понимала, что ему, может быть, придется пожертвовать ею, чтобы спасти себя.
— Может, не стоит обращать внимания? — нерешительно пробормотала она. — Пусть слухи заглохнут сами по себе…
— Слишком далеко зашло. Меня уже пригласили на внеочередное собрание наверх.
— Вы хотите сказать, что они предъявят вам формальное обвинение?! — Диана пришла в ужас от такой возможности.
Джордан покачал головой:
— Полагаю, они сначала попробуют меня прощупать, туманно предупредят. А вот если я не сумею остановить эти сплетни за несколько дней, они выстрелят по мне из главных орудий. Именно на это и рассчитывает Эд.
— А что можно сделать? Джордан тяжело вздохнул:
— Я могу заставить Эда сдать назад, но только временно. Боюсь, не пройдет и года, как он займет мое место.
Диана заметно вздрогнула, и Джордан печально улыбнулся.
— В нашем деле всегда так. Молодые да ранние пытаются избавиться от тех, кто, по их мнению, отжил свое, строят разные козни… Эд Блейк — бессовестный подонок, но это не меняет того очевидного факта, что я здесь слегка засиделся. Но мне хотелось бы до своего ухода сделать тебя помощником продюсера. У тебя большие способности, и мне будет приятно сознавать, что и я сыграл роль в том, что заставил канал признать тебя.
— А как же Эд? Он никогда… Джордан махнул рукой:
— Об Эде я позабочусь сам. Твоя задача — успеть научиться как можно большему. Хочешь оставаться после работы и трудиться со мной?
Диана подумала, как отнесется к этому Джоуэл, но быстро выбросила эти мысли из головы.
— Когда только пожелаете!
— Прекрасно. А теперь я немного поболтаю с Эдом…
9
— Кэл хочет поговорить с тобой, когда дети уйдут.
Рейчел стояла на коленях, пытаясь застегнуть на малыше ботинки, которые были ему на размер малы. Она подняла глаза на высокую угловатую негритянку, удивленная ее резкостью.
— Что-нибудь случилось? Мэри Бевинс покачала головой.
— Не сейчас. Я буду на кухне. Приходи, когда закончишь.
Обеспокоенная ее странным поведением, Рейчел быстро одела детей и постояла в дверях, глядя, как они направляются к 125-й улице. Обычно ее тревожило, что они переходят дорогу одни, без сопровождения взрослых, но сегодня ее так озаботили слова Мэри, что она не вспомнила об опасностях, ожидающих детей на улицах города. Хотя они вместе работали в школе уже полгода, Мэри оставалась для нее тайной за семью печатями. Ходили слухи, что она приехала с далекого юга, где жила в ужасной бедности, но это были лишь предположения. Мэри никогда не рассказывала о своей личной жизни. Она старательно сохраняла ауру недоступности, особенно если это касалось Рейчел.
Когда последний ребенок скрылся из виду, Рейчел заперла дверь и прошла на кухню, где Мэри отмывала в раковине баночки из-под краски, которыми пользовались Дети. Ее движения были резкими и торопливыми. :
— Что случилось? — повторила Рейчел.
— Беда. Два белых копа пристрелили старую черную женщину.
— Господи, когда?
— Несколько часов назад. Кэл хочет, чтобы ты немедленно отсюда убралась.
Рейчел прикурила сигарету и глубоко затянулась.
— Почему?
— Когда все узнают о случившемся, могут начаться беспорядки. Мы не хотим твоей крови на своих руках.
Отойдя от раковины, Мэри подошла к плите и налила себе кружку кофе. Солнечный свет из окна освещал ее кожу цвета черного дерева. Она вдруг показалась Рейчел очень красивой женщиной.
— А ты? Ты тоже хочешь, чтобы я ушла?
— Я вообще считаю, что тебе здесь нечего делать.
— Потому что я белая?
Мэри улыбнулась, но ее сверкающие карие глаза были печальны.
— Да, потому что ты белая. Ты чужая, Рейчел. Это наша борьба.
— Я — человек, и ненавижу, когда унижают других людей. Так что это и моя борьба.
Кэл Хоукинс вошел в кухню и сел за стол.
— Она права, Рейчел. Иди домой и оставайся там.
— А что вы собираетесь делать?
— Я хочу собрать людей и отправиться к мэрии.
— Я с вами, Кэл!
Кэл вздохнул и покачал головой:
— Это ведь не воскресный марш в защиту мира. Там будут дубинки и защитные шлемы. Ты готова истекать кровью на улице? Готова, если надо, умереть?
Рейчел проглотила комок в горле. Ничто не пугало ее так, как физическое насилие, но она знала, что если сегодня струсит, то всегда будет об этом жалеть.
— Где встречаемся?
Брайан Макдональд, студент юридического факультета, ждал Рейчел у библиотеки. Вид его долговязой фигуры всегда вызывал у нее целую гамму эмоций — предвкушение пополам с чувством вины, безмерную радость, приглушаемую сознанием, что их отношения не имеют будущего.
