Джени Крауч - Спасательный круг для любимой
– Я не понимаю вас, – ошарашенно уставилась на Шерри Тина.
Шерри подошла к Джону, взяла его за локоть и подняла. Потом подвела к Тине и поставила его в трех футах от нее.
– Видите, как вам приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть на агента Хаттона? Вы так же смотрели на нападавшего? – Шерри подошла к Зейну, в котором было пять футов десять дюймов, подняла его и поставила рядом с Джоном. – Или как на детектива Уэльса?
Джон понял, что задумала Шерри.
– Как на детектива Уэльса, – ответила Тина. – Больше похоже на детектива Уэльса.
Мужчины сели. Шерри пожала Тине руку.
– Отлично. Весьма полезная информация.
– Правда? – Тина окинула взглядом комнату.
– Теперь мы знаем, что преступник был ростом примерно пять футов десять дюймов, – вставил Джон. – Это очень важно.
– Слава богу! – Тина снова заплакала. – А то я чувствовала себя такой бесполезной!
Шерри обняла ее за плечи:
– Как раз наоборот. Вы очень нам помогли. Я собираюсь поговорить с другими женщинами, и мы, возможно, соберем единую картинку. Но на сегодня достаточно. Возможно, мы поговорим еще раз в другой день.
Тина совсем выбилась из сил. Зейн помог ей собрать вещи и проводил до выхода.
– Почему вы прервались, когда стало хоть что-то проясняться? – спросил Шпенглер.
– Знать, когда нужно притормозить, не менее важно, чем понимать, где можно поднажать, – ответила Шерри, садясь за стол. – Память – очень хрупкая вещь. Если давить слишком долго или слишком сильно, можно разрушить все воспоминания.
– Ты заставила ее подсознание найти другую тропинку. Теперь она может вспомнить и другие детали, – вставил Джон.
– Очень на это надеюсь, – вздохнула Шерри. – Потому что знание о том, что преступник среднего роста, не поможет нам поймать его.
Она отодвинула стул от стола и сложила руки на груди. Шерри и самой был нужен перерыв не меньше, чем Тине.
– Этой детали у нас прежде не было, – заметил Джон.
Шпенглер поднялся.
– Ага, только это его не остановит, знаете ли. Так что вы зря заставили женщину еще раз пережить весь этот ад.
Он ушел, качая головой, а Джон с Шерри остались сидеть, глядя ему вслед.
Глава 16
Шерри размышляла: может, Шпенглер прав и нужно было поднажать на потерпевшую? Ради кого она прервала допрос, ради Тины или ради себя самой?
Не остановилась ли она из-за того, что знала – если Тина случайно вспомнит что-нибудь, она, Шерри, не сможет это нарисовать?
Вот бы Шпенглер повеселился!
– О чем бы ты ни думала, немедленно прекращай! – приказал Джон, сидящий по другую сторону стола переговорной.
– Наверное, я должна была продолжить.
– С нее достаточно. Ты же сама сказала, что давить очень вредно.
– Да, но мне кажется, что я пожалела себя, а не ее.
Джон обошел стол и присел рядом с ней на краешек столешницы, скрестив перед собой ноги.
– Это было бы вредно для вас обеих. Ты правильно сделала, что остановилась. Если бы ты не прекратила диалог, это сделал бы я.
– Я больше не могу доверять себе, Джон.
Он протянул руку и погладил ее большим пальцем по подбородку:
– Маленькие шажки.
Шерри удрученно пожала плечами. Она боялась, что маленькими шажками им не добраться туда, куда они должны попасть как можно быстрее.
– Давай выйдем отсюда ненадолго, – улыбнулся он.
– Может, пройдемся по улице? – предложила Шерри. – Мне нужен свежий воздух.
Они молча шагали по тротуару. Шерри была благодарна Джону за понимание. Он знал, что ей нужно собраться, и не лез с разговорами.
Вчерашняя буря, похоже, погасила волну горячего воздуха. Стало намного прохладнее, градусов двадцать пять по Цельсию, как и положено в июне, воздух напитался влагой после дождя.
Поначалу прогулка по городу принесла Шерри облегчение. Присутствие Джона в переговорной спасло ее от тяжелого приступа холода, и все же ее потряхивало. Теперь остатки приступа начали растворяться в прибрежной жаре.
Однако через некоторое время Шерри отчего-то стало неуютно, как тогда, на пляже, когда она шла к дому Жасмин Хаус. Девушке показалось, что за ней снова кто-то следит. Она остановилась и резко обернулась и снова ничего необычного не заметила.
– Что случилось? – насторожился Джон.
– Ничего, – поспешила заверить она его.
– Еще как чего! Сначала все шло хорошо, и вдруг ты вся напряглась, как пружина.
– Я просто почувствовала на себе чей-то взгляд.
– Я ничего странного не заметил.
– Знаю. Это все игра воображения. Несколько дней назад уже было такое, когда я шла к Жасмин. Да и в участке мне казалось, что все на меня смотрят. – Она громко вздохнула. – Либо я утрачиваю связь с реальностью, либо слишком много о себе возомнила.
Джон обнял Шерри за плечи:
– Я могу официально заявить, что оба предположения неверны.
– А вот я в этом не уверена.
Они решили вернуться обратно на работу. Причем Джон попросил ее остановиться у одного из ларьков с барбекю. Парень явно влюбился в эту еду.
Вернувшись в участок и усевшись за стол Джона, с тем чтобы просмотреть заметки, которые она сделала во время беседы с Тиной, Шерри опять почувствовала на себе посторонние взгляды. Ей хотелось нарисовать мужчину в дверях дома, которого описала Тина – пусть в общих чертах, но недружелюбные взгляды со всех сторон действовали ей на нервы. А она и без того в последнее время много нервничала.
– О вас весь участок болтает, – сообщил Зейн, передавая Джону очередную папку.
– Ничего нового, – пожал тот плечами. – Они с первого дня стреляли в меня глазами. Была бы их воля, прожгли бы дыру во мне своими взглядами.
– Ага, Шпенглер всем рассказывает, как вы издеваетесь над потерпевшими – снова таскаете их сюда, чтобы они поговорили с Шерри.
Шерри встретилась взглядом с Джоном, сидящим напротив нее. Джон покачал головой и посмотрел на Зейна.
– Он утверждает, что Шерри не имеет опыта работы с делами такого масштаба и что ты привел ее сюда только потому, что у вас роман.
Шерри опять посмотрела на Джона. Он снова едва заметно покачал головой.
– Шпенглер идиот, это понятно. Во-первых, у Шерри прекрасный послужной список в бюро. А во-вторых, у меня нет привычки обольщать дам ради беседы с женщинами, пережившими сексуальное насилие.
– Да я и сам поспорил с ним по обоим пунктам, так что теперь я тоже здесь не популярен, – усмехнулся Зейн.
– Временами мне кажется, что Шпенглер специально вставляет нам палки в колеса.
Зейн покачал головой:
– Я так не думаю. Просто он привык быть здесь большой шишкой. У него появился шанс уйти в отставку на гребне славы, раскрыв громкое дело, а тут такой облом.
