Юлия Шилова - Азарт охоты, или Трофеи моей любви
— Ты у врачей наблюдалась?
— Кира показывала меня какому-то специалисту. Он сказал, что прогноз неясен. Может, память восстановится, а может, и нет. Когда я поняла, что ничего не помню, я замкнулась в себе. В медицине это называется ретроградная амнезия. Это выпадение из памяти событий, предшествовавших болезни.
— Я слышал, для лечения амнезии нужен медикаментозный курс. И ещё это лечится гипнозом. В любом случае надо советоваться со многими специалистами. Нужно пробовать всевозможные методы. Медицина может определить, от чего именно ты потеряла память. Рада, а может быть, ты побывала в гостях у инопланетян, которые потом стёрли тебе все воспоминания?
— Не смешно.
— Извини. Не хотел тебя обидеть.
— Уж лучше бы я побывала у инопланетян, чем получить сегодняшнюю мою жизнь. Первое время я чувствовала себя запуганным зверьком. Не девушка, а просто зомби. Потерять информацию о себе — значит потерять себя. А для человека нет ничего страшнее, чем исчезнуть как личность. Просто однажды очнуться и перестать существовать... Первое время я так мечтала вернуть потерянное прошлое, родных и прежнюю жизнь. Мне очень хотелось найти свой дом.
— Рада, тут главное не паниковать. Я слышал, память у человека при подобных случаях не исчезает бесследно. При амнезии она блокируется. Мне кажется, что у тебя не восстановилась память, потому что тобой практически никто не занимался. Хоть что-то же ты должна вспомнить...
— Может быть. В памяти осталась только первая школьная любовь. Маленький кусочек из жизни. Не помню ни города, ни школы, а только смутные очертания одного мальчишки. Увы, больше ничего вспомнить не могу, но при этом знаю, что умею водить машину, плавать, а когда увидела компьютер, села и автоматически стала работать, хотя раньше утверждала, что никогда с ним дела не имела. Было время, когда я жаловалась на постоянные головные боли, а сейчас это прошло.
— Говорят, во время релаксации, медицинских процедур многие вспоминают прошлое. — Тим как мог пытался вселить в меня надежду. — Ты ведь как-то узнала, что Кира твоя тётя.
— Да никакая она не тётя, а совершенно посторонний мне человек.
— Получается, ты меня обманула?
— А что я могла сказать первому встречному?
— Одно радует: теперь ты меня первым встречным не считаешь.
— Прожив в лесу четыре месяца в замечательной семье, я попросила лесника отвести меня в ближайший населённый центр в отделение милиции. Пришло время узнать, кто я такая. Лесник с женой очень расстроились, ведь я для них была вместо дочери. Собирала ягоды, варила компоты и даже научилась охотиться. Прощалась я с ними очень тяжело. Сердце кровью обливалось. Ближе и роднее их у меня никого не было. Лесник привёз меня в ближайшее отделение милиции и честно рассказал, что нашёл меня в лесу несколько месяцев назад с огнестрельным ранением и черепномозговой травмой. Сказал, что я ничего не помню: ни имени, ни фамилии, ни того, что было со мной раньше. При этом не веду себя как первобытный человек, не спрашиваю, для чего нужны вилки, ложки и как включать приёмник. Всё это я отлично знаю. Инстинкты и рефлексы у меня хорошо сохранены. Пропала память на людей и события, которые были до ранения. И ещё добавил, что моя амнезия требует тщательного изучения. Нужно найти моих родных и показать меня хорошим специалистам. Милиционер странно посмотрел на меня и сказал, что никаких сведений о том, что в Тверской области кто-то разыскивает без вести пропавшую, похожую на меня девушку, нет. Видимо, я из других мест. Пообещал обязательно сделать запрос. После того как лесник уехал, пожилой участковый сообщил, что не может оставить меня ночевать в отделении, ведь я не преступница, ничего не натворила, и повёл в свой дом. Тамто я и познакомилась с Кирой.
— А она как там очутилась?
— Участковый оказался её отцом. Кира приехала на недельку отдохнуть из столицы. Так мы и познакомились. Когда я увидела её роскошную машину, то попросилась за руль и обнаружила, что умею отлично водить. В первые два дня мне показалось, что я нашла подругу. Как жестоко я ошиблась! Этот дом стал для меня настоящей тюрьмой, а Кира — надзирательницей. Жизнь в лесу показалась мне раем. Вскоре отец Киры сказал, что наконец ему удалось выяснить, кто я такая. Правда, уточнил, что это не из официальных источников. Объяснил, что в прошлой жизни я торговала наркотиками и меня разыскивают, чтобы потребовать должок.
— Ты поверила?
— Тогда да. И страшно перепугалась. Мне сказали, что моя амнезия в большей степени вызвана тем, что я долгое время употребляла наркотики. Однажды меня решили отправить как наркокурьера, чтобы переправить партию в другой регион. Я взяла наркотики и решила кинуть тех, кто дал мне задание. В общем, присвоила всё себе. Искала, кому можно выгоднее продать. В результате меня нашли, отвезли в лес, думали, что убили. Когда я всё это услышала, у меня началась истерика. Кира сказала, что братва по-прежнему меня ищет. Потому что один из отморозков приехал на следующий день, решив всё-таки закопать труп, но увидел, что его нет. Партию наркотиков так и не нашли. Ещё она сказала, что никто не знает моего настоящего имени, так как я жила и торговала наркотой в деревне, в старом доме. В той деревне много заброшенных домов. Все наркоманы звали меня не по имени, а по кличке «Доза». Я круглая сирота, беспризорница, бывшая вокзальная попрошайка. После того как у меня закончилась истерика, Кира предложила мне не делать официальный запрос через милицию. Мол, когда узнаю свои имя, фамилию и возраст, мне легче не станет. Меня или прикончат свои, или сдадут ментам и я сяду за наркоту. У братвы среди ментов много своих людей. Тогда я пожалела, что осталась жива. Лучше бы лесник не находил меня в том лесу...
— Во дела... — прошептал Тим.
— Кира сказала, что поможет мне устроить новую жизнь, если я окажу ей одну услугу — помогу избавиться от одного очень нехорошего, по её словам, человека. — Я помолчала, смахивая слёзы. — Помню, как стояла перед ней на коленях, просила не возвращать меня в прежнюю наркоманскую жизнь, а вернуть в лес, но Кира сказала, что не знает, где именно живёт лесник, а если я пойду сама, то заблужусь. Одним словом, она уговорила меня начать новую жизнь и забыть обо всем. Я была точно слепой котёнок: ничего не помнила, верила каждому слову и в рот заглядывала женщине, пообещавшей мне помочь.
— Ну и сука же эта Кира, — буркнул Тим.
Я тяжело вздохнула и продолжила:
— Кира привезла меня в Москву, поселила на Кутузовском, дала всё, что я имею. Пропустила через руки визажистов и стилистов, придумала мне сексуальный имидж и даже сделала новые документы. Паспорт и права. Правда, я не знаю, настоящие они или нет. На имя Рады Селезнёвой. Кира уверяет, что все документы настоящие, но я не знаю, так ли это. Правда, когда меня останавливали гаишники для проверки документов, никаких претензий с их стороны не было. Моя машина оформлена на другого человека. Я езжу по доверенности. В общем, в этой жизни ничего своего у меня нет, но я могу пользоваться кое-какими благами.
