Алена Винтер - Желание женщины закон, или Из пропасти в бездну
– Катя гостит у нас с отцом. Она сейчас у себя.
При упоминании о том, что у Кати в родительском доме осталась собственная комната, Полина разозлилась. Ту комнату, которую когда-то занимала старшая дочь, Елизавета Карловна уже давно превратила в гардеробную, зато Катину не тронула, оставив в ней все, как было много лет назад. «Вот она – равная родительская любовь, – подумала Полина. – Кажется, папенька всегда утверждал, что не делает между нами различий. Как всегда лгал, спасая свою совесть». Из-за двери слышалась тихая музыка и Катин голос. Она с кем-то разговаривала по телефону, но, едва Полина заглянула в комнату, замолчала, потом, не отводя от сестры взгляда, сказала в трубку:
– Позже перезвоню, – и приподняла подбородок. – Стучаться не учили?
Полина присела на кровать и постучала по спинке.
– Удовлетворена?
– Вполне, – сказала Катя, выражение ее лица смягчилось, она уже выглядела не такой грозной, как вначале. – Как тебе удается так быстро перестраиваться от одной жизни к другой?
– Что ты имеешь в виду?
– Я подумала об иностранных языках. На скольких ты говоришь?
– На французском, испанском, итальянском, – перечисляла Полина, сгибая пальцы. – Ну и, соответственно, на английском. Получается четыре. С русским – пять. Хотела бы еще говорить на немецком, но, увы, у меня нет времени на его изучение.
– Одна моя приятельница, – Катя подошла к сестре и присела рядом, обняв за талию, – как-то на три месяца уехала в Америку. Когда вернулась, делала вид, что забывает русские слова. «Как это будет по-нашему?» – постоянно спрашивала она.
– Не понимаю, к чему ты ведешь?
– За тобой я подобного не замечала. Ты можешь долго жить в Лондоне, потом уехать в Париж, вернуться в Россию – и везде говоришь на нужном языке. Как у тебя получается не запутаться? Я никогда не слышала, чтобы ты вставляла в свою речь слова из других языков.
– У меня хорошая память, – медленно произнесла Полина.
– Раз так, тогда ты должна помнить, что мы с тобой в ссоре! – громко крикнула Катя ей в ухо, отчего Полина вскочила с кровати и отбежала к стене.
Теперь она поняла, что сестра намеренно завела разговор о ее способностях к языкам. Такой неожиданной концовкой Кате просто хотелось в очередной раз продемонстрировать свое превосходство. Как никогда Полина почувствовала себя униженной, будто ее раздели догола, измазали в смоле и пуху, а после показали хохочущей толпе. Она быстро подошла к Кате и, размахнувшись, дала звонкую пощечину.
Катя вскочила, ошеломленно прижала к горящей щеке ладошку и прошипела:
– Что ты себе позволяешь?
– Сядь, – приказала Полина, и сестра, к ее удивлению, послушалась. – Мне следовало намного раньше показать тебе, что я вовсе не тряпка, какой ты привыкла меня считать. Прекрати нападки! Я не понимаю, отчего ты постоянно зла на меня? Чем я тебя так раздражаю? Ответь!
Катя молчала, лишь грудь ее часто вздымалась, выдавая волнение.
– Не хочешь говорить? Ну и хрен с тобой! – выругалась Полина. – Мне плевать на твою ненависть, зависть и на все остальное, что ты ко мне испытываешь. Я не нуждаюсь ни в твоей дружбе, ни во внимании, лишь хочу, чтобы ты проявляла уважение ко мне, пусть и видимое. Я ничем не заслужила хамского отношения, поэтому, будь добра, сдерживай себя. В противном случае в следующий раз я причиню тебе боль, не идущую ни в какое сравнение с этим жалким поглаживанием.
– Нос сломаешь? – ядовито спросила Катя.
Полина проигнорировала вопрос, вместо этого указала пальцем на мобильный телефон, лежащий на столе.
– Почему не отвечаешь на мои звонки?
– Не было настроения, – ухмыльнулась Катя и закрыла лицо руками, увидев, что Полина снова занесла руку, готовясь ударить. – Успокойся! Сумасшедшая! Для чего ты меня искала?
– Сказать, что Ямпольская претендует на часть наследства Севы.
– Мне об этом известно.
– Но ты не знаешь, что я собираюсь ей помочь.
– Ах ты, стерва! – обозвала Полину Катя, но отодвинулась на безопасное расстояние. – Не думай, что я с умилением буду смотреть на то, как ты лезешь в мой карман.
– А что ты сделаешь? Убьешь меня?
– На что намекаешь? – сердито и вместе с тем боязливо поинтересовалась Катя.
– В общем, так! – Полина стукнула рукой по столу. – Не пытайся мне помешать, все уже решено. Я хочу, чтобы ребенок Севы получил свою часть. Поэтому не сопротивляйся и хотя бы раз в жизни поступи благородно – поделись!
– А ты уверена, что Ямпольская беременна от Уварова? – Катя подскочила к сестре, схватила за плечи и с силой встряхнула.
– Отпусти, – сквозь зубы процедила Полина. – Экспертиза покажет, но я и без того верю Ямпольской. В отличие от тебя, она любила Севу и вряд ли ему изменяла. Да, кстати, если вздумаешь мне мешать, поверь, я найду способ тебя остановить.
– Не угрожай.
– И не пытаюсь. Просто прошу поделиться тем, что тебе не принадлежит.
– Я – законная жена Уварова, – снова пошла в наступление Катя. – Единственная наследница!
– Мне известно, что у Севы, к огромному сожалению, не осталось родственников, которые смогли бы воспользоваться его состоянием.
– Значит, ты понимаешь, что суд будет на моей стороне. Никто не поверит сучке, которая спала с Уваровым только из-за его денег.
– Тогда она представит суду доказательства, что ты не меньшая мартовская кошка, чем она, – усмехнулась Полина и открыла дверь комнаты, желая выйти. – Видишь ли, у Лины есть фото, подтверждающие твою любвеобильность. На них запечатлены ты и твой любовник.
– Ты их видела? – быстро спросила Катя.
– Завтра встречаюсь с ней, тогда и увижу. – Полина заглянула в кухню, где Елизавета Карловна варила кофе. – Мам, я ухожу.
– А кофе? – взмахнула руками Елизавета Карловна. – И сладости есть, – с огорчением добавила она.
Полина улыбнулась, чувствуя, что мать расстроилась вполне искренне, подошла к ней и обняла. Потом заглянула в глаза и тихо прошептала:
– Какая же ты у меня красавица.
Елизавета Карловна благодарно улыбнулась.
– А ты, – она поцеловала дочь, – очень на меня похожа.
– Спасибо. – Полина погладила ее по щеке. – Заеду к вам с папой позже. Когда он должен вернуться?
– Завтра. Я уже, признаться, соскучилась.
У входной двери никого не было, и Полина предположила, что Катя убежала в свою спальню, придумывать план мести. Но, выйдя на площадку, остановилась перед разъяренной сестрой, поджидающей ее.
– Не вмешивайся, Полина, – сказала она, и голос ее, в отличие от возбужденного лица, был спокойным, даже вежливым.
– Иначе что?
– Не сетуй на последствия.
* * *В офисе царила полнейшая суматоха, но Полина с радостью окунулась в нее. Здесь она чувствовала себя в безопасности, словно дома, в Лондоне, где не нужно прятаться от размолвок с родителями и непонятной ненависти сестры. Ее окружали добрые, радушные люди, с большинством из которых уже завязались теплые отношения. Полина радовалась атмосфере благодушия и всячески старалась ее поддерживать. В главном зале стоял неровный гул голосов, но Полина, как ребенок, радовалась этому приятному шуму. Он словно говорил ей: «Все, что ты делаешь, – правильно». Хотелось улыбаться и даже петь, представляя, как будет доволен Майкл ее работой, но Полина сдерживала себя, не желая привести окружающих людей в изумление. Еще подумают, что босс сошел с ума, тогда об уважении можно забыть. Полина с удовольствием прислушивалась к телефонным разговорам. Кто-то заказывал билеты до Женевы, чуть дальше велись переговоры о шоу японских барабанщиков, Зина фрахтовала яхту, а Виктория, веснушчатая барышня, обожающая короткие юбки, занималась доставкой цветов, правда, не в Москву, а в Краснодар, где жила любимая девушка клиента.
