Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти
– Прентер поверил мне.
– Может быть, он вычислил Коди… От Лоренцо за милю несет полицией.
– Но Коди проделывал это уже дюжину раз! Он знает, как действовать. И если б извращенец вычислил его или меня, он связался бы с Таней, чтобы позлорадствовать, посмеяться или поугрожать. Он бы не молчал. Это на него не похоже – он на суде-то не мог держать рот на замке.
– Люси, твой диплом психолога вовсе не делает тебя психиатром-криминалистом, – ответила Фрэн. Кинкейд моргнула, удивленная словами Фрэн, но та мгновенно осеклась: – Прости, не хотела тебя обидеть. Ты знаешь, что я считаю твою программу отслеживания преступников лучшей из всех, что мне доводилось видеть. Уверена, она очень поможет полиции. Просто… не думаю, что должна объяснять тебе разницу между общением в Интернете, где можно сто раз подумать, прежде чем написать ответ, и разговором лицом к лицу. Подобные люди отлично умеют скрывать свое истинную физиономию. А потому ты права – может быть, Прентер действительно не преминул бы посмеяться над тобой, если б распознал в Коди полицейского. А может, ты ошибаешься, и он хочет исчезнуть и не собирается снова попадать за решетку… Скорее всего, твой виртуальный знакомый струсил. Так или иначе, он не пришел.
– Ты права. Наверное, мне стоит самой выйти с ним на связь…
– Не думаю, что это мудро. Если он заподозрит в тебе полицейскую или узнает, что ты сотрудничаешь с полицией, то может перейти черту.
– Но Прентер не знает, кто я такая.
– Верно, но на следующей организованной им встрече он может напасть на наших добровольных полицейских. Если мужчина свяжется с тобой, действуй. Но не инициируй контакт сама, хорошо?
Люси нехотя согласилась. Ей не нравилось действовать пассивно, лишь реагируя на происходящие вокруг события.
– Впрочем, есть и хорошие новости. Помнишь, пару месяцев назад ты работала над делом семилетней девочки. Отец снимал с ней порно и выкладывал его в Интернет.
– В Атланте? Как я могу забыть?
– Он во всем признался вчера, когда ему предъявили дополнительные доказательства, обнаруженные ФБР на ее компьютере, плюс результаты медицинского освидетельствования девчушки. Его посадили на восемнадцать лет.
– Отлично! А мать нашли?
– Нет, к сожалению. Многие годы она сидела на игле – может, мертва, а может, уже настолько опустилась, что и имени своего не помнит. Зато нашли бабушку по материнской линии, и та с радостью согласилась взять опекунство над девочкой.
Ребенок нуждается в длительном лечении у психолога, а главное, в искренней любви. Люси была уверена, что любовь, помощь и сильная воля помогут малышке выжить и построить нормальную, счастливую жизнь.
Но можно ли считать хоть одну жертву сексуального насилия полностью нормальной? Жертвы никогда не забывают совершенные над ними надругательства. Однако могут научиться жить с этим, мириться с болью и ужасными воспоминаниями. Будет нелегко, но как иначе обрести гармонию в будущем?
Фрэн обняла Люси:
– Надо уметь праздновать свои победы. Если Прентер выйдет на связь, дай мне знать. А так, увидимся завтра, о’кей? Отправляйся домой и отдохни.
– Так и сделаю. Спасибо.
Люси подняла свою сумочку, выглянула из окна и заметила, что солнце уже село и морозный ветер гоняет снежинки по улице. Она настолько устала после почти бессонной ночи, что решила поймать такси.
* * *Чертова сука ловит такси.
Я вижу, как Люси открывает заднюю дверь машины, как осматривается, глядит прямо на меня, но не видит – я сижу в закусочной, где она ела пару часов назад.
Ее неведение одновременно и раздражает, и завораживает. Я охвачен странным возбуждением. Ненавижу, когда меня не замечают, но она просто пока не знает обо мне.
Я знаю Люси Кинкейд. Знаю, где она живет, работает, покупает свой утренний кофе; мне известно, где живет ее брат и где она бегает в парке.
Женщина садится в такси и уезжает. Куда она направляется? Домой? На ужин? Я пока не в курсе.
Ее семья напрягает меня. Брат – частный детектив. Невестка – агент ФБР. Вот почему я осторожен – нельзя позволить себе допустить ошибку.
Быть может, стоит умыть руки и забыть о Люси Кинкейд? Я мог бы легко убить ее и скрыться. Найдет ли меня ее семья или та организация, где она работает? Могу ли я победить в схватке с ними? Хотелось бы верить, что могу, но я не идиот.
Я терпелив, но мое время дорого. Она ответит за все те дни, что пришлось на нее потратить.
Никто не проник в сущность времени глубже меня. Я сплю ровно шесть часов каждую ночь. Ни больше ни меньше. Каждое утро занимаюсь спортом двадцать две минуты, затем – четыре минуты в душе. И хотя я понимаю, что такой жесткий график не всегда полезен, но если я не буду дисциплинирован, то какой дисциплины можно ожидать от моих самок?
Я хранитель истины и не забуду ни одного предательства. Я всех их научу дисциплине, одну за другой. Они все обратятся в ничто, и даже пятнышка ДНК от них не останется. Это справедливо, ведь они всего лишь женщины – хуже того, женщины, которые не хотят подчиняться.
Люси Кинкейд – самая непослушная из всех девок, что я встречал на своем пути. Нужно действовать мудро – или исчезнуть.
Не могу просто уйти и оставить ее в покое. Что я за мужчина, если позволю себе испугаться самки?
Я все обдумал. Шанс ее поймать появится в любой момент. Я уже упустил две хороших возможности, потому что не хотел действовать в спешке. Спешка ведет к ошибкам, а если учесть, что у нее довольно опасная семья, то мне однозначно надо действовать осмотрительно. Нужно разработать план.
Ни одна женщина не одержит надо мною верх. Она начала эту игру. Люси Кинкейд – женщина, считающая себя выше мужчин, не знающая своего места.
Я не боюсь Люси. Она мне не угроза. Мужчины в ее жизни могут потенциально быть для меня угрозой, но к тому моменту, когда они поймут, что произошло – если вообще поймут, – я буду уже далеко.
Эта ситуация – вызов для меня.
Выхожу из закусочной, иду к своей машине. У меня уйма идей насчет того, как и где схватить ее. Обучение девки займет много времени. Столько же, сколько она отняла у меня. Люси вернет мне все это время своим послушанием – или кровью.
Глава 10
Когда-то Шон не был уверен, какую сторону принять в извечной борьбе добра со злом, – стать преступником с большой буквы или законопослушным членом общества. Но теперь все его сомнения развеялись: он встал на сторону закона.
Шон отправился в Ист-Сайд, наиболее мрачный и криминальный район Вашингтона, прихватив с собой данные на известных подельников и приятелей Мортона и Скотта, живших в округе Колумбия. Их преступный бизнес процветал почти два десятилетия, и хотя некоторые из них были мертвы или отбывали срок в тюрьмах, а кто-то смог разорвать порочный круг и зажить обычной жизнью, большинство из них оставались уголовниками – от твердолобых громил и карманников до мафиозных боссов.
