Эва Хансен - Цвет боли. Красный
Но идти все равно не хотелось! Обнаружилась неприятная истина — я трусиха. Если бы не звонок Оле, явно проверявшего мою готовность, придумала бы причину и не пошла. Заболела, поломался замок в двери, заклинило дверь подъезда… прямо перед подъездом упал метеорит, образовав огромную воронку, которую не перепрыгнуть… что угодно.
Чуяло мое сердце, что проблем после этой встречи не оберешься. Какого черта я вообще во все это ввязалась?
В чем идти к этому чертову красавчику?
Вопрос в том, какое впечатление я хочу на него произвести. Оле сказал, что им не нужен роман с Ларсом Юханссоном. Ну, положим, это мне не грозит, но и играть роль синего чулка почему-то тоже не хотелось. Наверное, это влияние книги по стервологии.
А почему, собственно, я вообще что-то должна играть, разве мало того, что мне придется изощренно врать о несуществующей диссертации? Если я буду играть сразу несколько ролей, то непременно запутаюсь. Выход один — одеться самой собой, загримироваться самой собой и вести себя так, как я обычно веду.
Я встала перед зеркалом. Бесцветная серая курица, конечно, не в джинсах, а облегающих брючках-стрейч, поверх которых длинная рубашка с намеком на парадность в виде белого воротничка над клеточкой. Вот и все, достаточно, я не ношу вечерних платьев и редко платья вообще, а длинная рубашка удачно прикрывает мое больное место. Да-да, я все о том же — проклятых 96 см.
Волосы забраны в конский хвост, на лице ни намека на макияж. Нет, пожалуй, прическу стоит изменить. Я больше люблю косу, заплетенную либо «колоском», либо низко, по самой шее. Времени достаточно, и я заплела колосок. Вот так, строгая девушка, у которой на уме никаких глупостей. А уж БДСМ и подавно.
Да, антураж самое то, с одной стороны, никакого насилия над собой, с другой — никакой вульгарности. Я просто забежала на минутку в бар на деловую встречу.
Рубашка мужская, потому грудь не облегает, но каким-то странным образом подчеркивает — это особенность просторных вещей. Мелькает мысль, что Ларс Юханссон едва ли будет глазеть на меня, но я тут же гордо вздергиваю подбородок: он в баре не один! Ага, еще болтливый Йозеф Лессен и пара старичков его возраста.
Ладно, пора ехать, не на романтическое рандеву собралась, на деловую встречу.
Сам бар нашла легко, мне всегда нравился венецианский налет у фасада здания, балкон с ажурной решеткой почти над входом и стрельчатые окна.
Без пяти четыре набрала номер Йозефа.
— Лизбет! — восторженно заорал Лессен. — Ищешь бар? Умница девочка.
— Уже нашла, я у входа. Где вас искать там, в баре или в банкетном зале?
— Подойди к большому окну слева от входа, я помашу тебе рукой.
Он действительно помахал. Не могло быть никаких сомнений — счастливый Йозеф Лессен с пегими от седины растрепанными волосами сидел за столиком у большого окна один! Почему-то я почувствовала облегчение. Ларса Юханссона нет? Может, и вовсе не придет? Может, это перед его дверью упал метеорит и образовал воронку? Или богоподобный Юханссон придумал другую причину не встречаться с какой-то там Линн Линдберг? Ну и ладно, по крайней мере, моей вины в срыве встречи не будет, а заставить меня решиться на нее второй раз не смогут все Анны и Оле вместе взятые.
В «КВ» вошла почти весело и с удовольствием. Даже если придется часа два выслушивать восторженные сентенции чудака Лессена и коверканье своего имени, я согласна потерпеть.
Сделала пару шагов и… наткнулась на Юханссона! Он с интересом разглядывал шаржи, висевшие на стене. Там действительно забавные рисунки, в другое время я бы тоже остановилась, но сейчас пулей пронеслась мимо, почти задев его плечом.
Ларс, как и все красавцы до него, просто скользнул по мне взглядом, почти не заметив. Описать свои ощущения единым словом я не смогла бы, это взрывоопасная смесь из облегчения (я его не интересую!), досады (почему это я его не интересую?!), паники (он еще красивей, чем на фото!) и решительности (я не боюсь разных красавцев, тем более зная, что у некоторых рыльца в пушку!). Но все затопило ощущение обреченности. Неважно, интересуется он мною или нет, неважно, продолжится ли наше знакомство дальше, я уже больна этим человеком.
Поворачивая в помещение бара, боковым зрением заметила, что Ларс смотрит мне вслед. Нет, чепуха, этого не могло быть, просто показалось. Хорошо, что не увидела раньше, наверняка споткнулась бы.
Йозеф призывно махал мне рукой от столика.
— Лизбет, ты умница!
— Я Линн, пожалуйста.
— Не может быть! — всплеснул руками Лессен и счастливо рассмеялся. — А я тебя все время зову Лизбет. Что же ты молчала?
— Я все время вас исправляла.
— Что ты говоришь?! — Счастья в голосе Йозефа заметно прибавилось. — Прости старого дурака. Ларс где-то здесь, он сейчас придет. Надеюсь, не сбежал от моей болтовни. Мы встретились чуть раньше, и я заговаривал ему зубы минут десять.
Я подумала, что стоило опоздать, тогда Ларс непременно сбежал бы, и все расстроилось само собой. Чуть не ляпнула, что он разглядывает шаржи на стене, вовремя сдержалась, сообразив, что не должна бы знать, как это божество выглядит.
— Когда Оле сказал, что ты интересуешься викингами, я сразу сообразил, с кем тебя познакомить.
Так, значит, подсуетился все же Оле. Интересно, откуда он знает Йозефа и как объяснил наше знакомство? Вдруг Йозеф что-то спросит про Оле, что мне отвечать? Это недоработка, я должна бы знать такие вещи.
— Твой дед…
— Йозеф, если можно, не упоминайте моего дедушку. Я не хочу использовать его имя. Или вы уже сказали Юханссону, чья я внучка?
Мне почему-то стыдно спекулировать именем деда, едва ли он одобрил бы вот эту вылазку на встречу с бэдээсэмщиком и использование темы викингов в столь далеких от нее вопросах. Мелькнула мысль, что не таких уж далеких, если вспомнить о берсерках и нанесении самим себе телесных повреждений, разных татуировок и прочем. Может, у Ларса Юханссона выявится именно эта связь? Тогда мне лучше упирать на этот аспект жизни викингов. Несколько странно для девушки, но чего ни бывает в нашей жизни.
— Нет, я не сказал. Ты думаешь, не стоит?
— Конечно, нет. Если он захочет работать со мной, то обойдется без дедушки, а если нет, то и начинать не стоит.
— Знаешь, Ларс несколько замкнутый человек, с ним вообще трудно подружиться, а девушке особенно.
Я мысленно вздохнула: «И слава богу!». Развела руками:
— На нет и суда не будет.
Дольше разговаривать не получилось, потому что приближалось само божество. Только бы не выдать свой повышенный интерес к Ларсу, и дело не в расследовании, а в том, что я уже таяла, как снег на весеннем солнце, буквально расплываясь по стулу лужей.
