Галина Куликова - Штучки-дрючки в Провансе
Все втроем они «смочили горло» в одном из очаровательных кабачков, и Джейн Родмен решила прояснить наконец суть дела.
– Моя молодая спутница стала обладательницей некоего раритета, – понизив голос, сообщила она антиквару, – и хочет выяснить, что представляет собой эта вещь и насколько она ценна.
Люсьен Пон кивал и жмурился и так откровенно тянул время, что Таня решила, будто у него нет никакого желания заниматься делами. В конце концов они все же раскачали его на трудовой подвиг, расплатились по счету и через двадцать минут уже добрались до гостиницы. Штаб устроили в номере Тани. Карту разложили все на том же столе, и мсье Пон мгновенно приник к ней, как изможденный верблюд к озеру в центре оазиса. Он некоторое время ползал носом по надписям, трогал пальцами сгибы, после чего сообщил:
– Интересная вещь, хотя и не настолько старая, как кажется на первый взгляд.
– Что за место на ней изображено? – поинтересовалась Таня.
– Понятия не имею. – Мсье Пон пожал могутными плечами и важно выпятил нижнюю губу. – Возможно, это поместье уже не существует, или, может быть, оно есть чистая фантазия художника.
– Художника? Но эта вещь не похожа на обычную картину, – с сомнением покачала головой Таня. – Мне кажется, перед нами карта. Миссис Родмен считает, что здесь нарисовано поместье под названием «Роза и лоза».
– Конечно, все это нужно исследовать... Покопаться в документах, навести справки. Или вы желаете продать эту вещь? Я мог бы предложить за нее неплохую цену.
Миссис Родмен остро взглянула на Таню, словно говоря: «Я же предупреждала!»
– Начнем с того, что вещь мне не принадлежит, – сказала Таня. – Поэтому она не может стать предметом торгов.
– Жаль, – пробормотал антиквар. – Однако обещайте, что вы будете иметь меня в виду, если все же решитесь обменять свой товар на деньги. Чуть не сказал – на франки, – хмыкнул он.
Когда мьсе Пон ушел, старушка выразительно хлопнула себя рукой по бедру.
– Теперь остается только ждать. Если карта представляет какую-то серьезную ценность, Люсьен скоро появится снова. Ставлю глаз против бильярдного шара, что он вернется уже завтра.
Таня в ответ тяжело вздохнула.
– Вижу, что вы разочарованы, милочка?
– А чему радоваться? – пожала плечами та. – Ничего не прояснилось и вряд ли прояснится, если не вернется Павел.
Радовало ее сейчас только одно – что за ней никто не следит. Пока они бродили по городу, Таня постоянно была настороже, но не заметила ровным счетом ничего. Ни одного странного человека, ни одной тени, ни одной любопытной птички, которая вызвала бы ее подозрение.
Заболтав миссис Родмен, Таня лишь сделала вид, что отнесла карту обратно в сейф. На самом деле, возвратившись в номер, она сложила ее не в четыре, а в шесть раз и скатала в плотную трубку. Трубку обернула шелковым платком и засунула на самое дно сумки. Благослови бог итальянцев, которые придумали моду на огромные женские мешки, вешающиеся на плечо и носящие гордое название дамских сумочек!
После обеда Джейн Родмен заявила, что хочет вздремнуть. Но когда Таня сообщила, что собирается пройтись по магазинам, мгновенно раздумала спать и увязалась за ней. Однако через пару часов все же сдалась и запросила пощады.
Таня проводила ее до гостиницы и пообещала, что до ужина обязательно вернется. Но, вместо того чтобы покупать сувениры, снова отправилась на поиски антиквара. Другого антиквара – такого, которого ей никто не рекомендовал. Ей нужна была независимая экспертиза, хотя бы потому, что Люсьен Пон не вызвал у нее ровным счетом никакого доверия.
Конечно, Тане здорово помогло владение двумя языками, и через некоторое время она уже входила в небольшое помещение, погруженное в теплый ореховый сумрак, созданный темной мебелью и тяжелыми рамами развешанных по стенам пейзажей. Человек, который вышел ей навстречу, был совсем не похож на мсье Пона, и это показалось Тане добрым знаком. Кожа почти шоколадного цвета, искрящиеся глаза, одет с небрежным изяществом...
– Добрый день, мадемуазель, – приветствовал он Таню с таким видом, словно она зашла просто так, поглазеть на его картины.
Никакой угодливости, никакой спешки, одно лишь ласковое внимание. После коротких переговоров Таня не без внутреннего трепета развернула карту и с волнением посмотрела на антиквара.
– Вот, мсье, та вещь, которую отдали мне на хранение. Если она ценная, я бы хотела положить ее в банковскую ячейку.
Его звали Гийом Монкорже, и ему потребовалось совсем немного времени, чтобы выдать резюме:
– Я могу посоветовать вам хороший банк, мадемуазель, и если вы не знаете, где находится улица Ла-Канбьер, охотно провожу вас туда.
– Вы можете сказать, что это такое?
– Еще бы! Мне отлично знакома эта вещь. Заочно, разумеется. Лот номер двести тридцать один, – улыбнулся одним уголком рта Монкорже. – Был снят с крупнейшего аукциона полтора месяца назад без объяснения причин. Вероятно, его продали клиенту, заплатившему сумму гораздо больше той, которую предполагалось получить на торгах.
– А кто этот клиент, неизвестно?
– Разумеется, нет. Известно лишь то, что он француз.
Они немного помолчали.
– И все-таки, как вы охарактеризуете эту вещь? – наконец спросила Таня с опаской.
– Скажем так. – Монкорже пожевал дужку своих очков, которые он все время вертел в руках, но так и не надел. – Это план поместья, который вполне может оказаться картой.
– Картой сокровищ?!
– Возможно, я вас разочарую, мадемуазель, но, видите ли, с картами сокровищ не все так просто. Дело в том, что со временем они претерпевают очень серьезные изменения. Их становится невозможно расшифровать, потому что указания оказываются скрыты.
– В каком смысле? – Таня уселась в предложенное Монкорже кресло, которое мгновенно облепило ее, как мокрое платье, – таким оно было мягким и пышным. – Мне кажется, карта отлично сохранилась.
– В данном случае речь идет не о сохранности. Как вы понимаете, рисовать карту с прямым указанием того, где спрятан клад, довольно рискованно. Кто угодно может в нее заглянуть. Так бывает только в приключенческих романах – изображение географического объекта и крестик в том месте, где надо копать.
Монкорже весело рассмеялся. Таня слушала его с любопытством, потому что все ее знания на этот счет были почерпнуты как раз из романов. Ну, может быть, еще из фильмов вроде «Пиратов Карибского моря».
– На самом деле, – продолжал антиквар, – такие карты зашифрованы, и очень часто переписчики или наследники оставляют на них кучу дополнительных пометок, если, допустим, что-то перестраивают в доме или хотят запутать алчных воришек. И все же, полагаю, именно эта вещь была куплена за очень большие деньги, поскольку известно, что это за место и...
