Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3
Атхит встретил ее, как всегда, с улыбкой.
Их связывали давние дружеские отношения, подоплекой которых были…
Впрочем, об этом Оксана предпочитала не вспоминать, как и о своем неудачном замужестве.
Во всяком случае, в «Приг-тай» к ней относились в большей степени как к «своему парню», чем как к ослепительно-красивой женщине. И в этом тоже было ее достоинство и умение – заставить восточных мужчин уважать себя.
– Привет. Что-то редко ты появляешься, – вкрадчиво сказал Атхит, наклонившись к ней.
– Привет, Атхит. Работа, – ответила на тайском Оксана.
– Что будешь пить? Как всегда или как в прошлый раз – клубнично-манговый шейк?
– Как всегда, – усмехнулась Оксана и, подумав, добавила: – Только двойную порцию.
Хозяин скользнул за барную стойку и сам, без помощи бармена, приготовил две порции виски со льдом, с любопытством поглядывая на Оксану.
– Неприятности? – поинтересовался он, поставив перед ней два стакана.
По-дружески так поинтересовался, без тени флирта, будто она не красавица, которой неприлично появляться одной в злачных местах, а деловой партнер. Впрочем, когда-то оно так и было…
Оксана гордилась таким отношением.
Видел бы Барышев…
Хотя, если бы даже и видел, вряд ли оценил бы.
Чистоплюй.
Заслуживает своей пресной женушки, толпы сопливых детей и скучной «правильной» жизни.
Как бы она проучила этого чистоплюя!
Жадно и страстно… Чтоб имя свое забыл. А детей и подавно.
Оксана залпом выпила виски и похлопала по руке хозяина кафе, севшего рядом.
– Все нормально, Атхит. У меня – все нормально! – И добавила горько, по-русски: – Гори оно все огнем…
– Мне нравится слушать, как ты говоришь на своем языке.
«А я устала говорить по-тайски, понимать по-тайски и думать по-тайски, хочу в Москву, – подумала вдруг Оксана. – Так хочу!»
– Хороший ты мужик, Атхит… – снова сказала она по-русски. И вдруг почувствовала озноб.
А может, она влюбилась?
Какого черта она захотела напиться средь бела дня? Депрессия – да, но и еще что-то, от чего хочется просто по-бабьи завыть.
Первый раз ситуация вышла из-под контроля. Вернее, второй, но фиаско с официальным мужем она привыкла считать эпизодом не из своей жизни.
Оксана залпом выпила второй стакан виски.
– Нет, определенно что-то случилось, – озабоченно пробормотал Атхит, но она не услышала.
Ольга понимала, что нет в этой ювелирной лавочке ничего особенного – штамповка и ширпотреб, – но руки отчего-то тянулись то к одному украшению, то к другому…
Как будто она никогда не бывала в салонах Булгари.
Возникло ощущение нереальности происходящего и невозможности себя контролировать… Словно гипноз какой-то.
Впрочем, с Надеждой происходило то же самое. Имея в ушах серьги от Тиффани, она с горящими глазами жадно щупала простенькие серебряные сережки.
– Спроси, спроси, сколько стоят, – страстно шептала она. – Или нет, погоди, вот эти! – Надя отложила сережки и схватила другие – массивные и жутко безвкусные. – Смотри, по-моему, эти лучше…
– А мне те больше нравятся, – Ольга взяла тоненькие «висюльки» с бирюзовыми вставками. – По-моему, очень изящные…
Ювелир все выкладывал и выкладывал перед ними новые украшения, в глазах уже рябило, а голова отказывалась соображать – зачем это все? Да и вообще – не подделка ли?
Между ними ввинтился маленький юркий человечек – смуглый, как африканец.
– Рашен? – схватил он за руку Ольгу. – Русский? Да?
– Ты смотри! – удивилась Надежда. – По-нашему говорит! Русские мы, – закивала она человечку. – А ты кто ж по национальности будешь?
– Таиланд! – расплылся он в улыбке.
Ольга попыталась высвободить руку, но его цепкие пальцы крепко зажали ее запястье.
– Тоже торгуешь? – Надя потрясла у него перед носом огромными сережками, смахивающими на две помпезные люстры эпохи Людовика XIV. – Сколько вот эти стоят?
– Эти не надо, плохой, дорого, – на ломаном русском затараторил человечек и потянул Ольгу к двери. – Я знать, где хороший и мало денег!
– Где?! – засверкали глаза у Надьки. Она бросила на прилавок сережки-«люстры» и тоже ринулась к двери.
– Надь, пойдем, что ты его слушаешь?! – Ольге наконец удалось вырвать руку, и теперь она сама вцепилась в запястье Нади, стараясь утащить ее из этой странной лавки и подальше от подозрительного типа.
– Да погоди ты! – отмахнулась Надежда. – Ну, где, где хороший и мало денег?!
– Надь… Надя!
– Оль! – Подруга возмущенно постучала себя пальцем по лбу. – Ты сама подумай. Может, у них день такой сегодня особый! Один блюдо нам подарил, а этот, видишь, подешевле товар покажет…
– Покажет, покажет! – закивал человечек. – Обязательно! Мало денег!
– Ой, не думаю, – вздохнула Ольга, понимая, что сопротивляться Надькиному напору она не может.
– А чего тут думать! – Надя схватила ее за плечи и потащила на улицу. – Пойдем да посмотрим!
– Пойдем, пойдем! Я показать!
Темнокожий таец быстро пошел впереди них, на прощание сказав продавцу в лавке что-то по-тайски. Продавец сдержанно кивнул и убрал украшения с прилавка в витрину.
– Ой, Надька, вечно ты что-нибудь придумаешь!
Ольга еле поспевала за Надей и шустрым человечком, жалея, что снова не может снять босоножки на шпильках.
Они прошли пару жилых кварталов и оказались на узкой улочке, по обе стороны которой тянулись высокие глухие заборы.
Ольга давно поняла, что они вляпались во что-то непонятное и, скорее всего, опасное, но эти заборы вызывали у нее такой страх и оторопь, что удрать от человечка и потеряться показалось ей опаснее, чем идти за ним.
Надя устала, наконец сбавила прыть, умерила шаг и тоже обратила внимание, что место, где они оказались, не очень-то подходит для ювелирных салонов.
– Вот черт, – пробормотала она. – Все идем и идем… Эй, дядя! – окликнула она смуглого. – Далеко еще?
Таец заулыбался и зазывно замахал рукой, приглашая следовать за собой.
– Слушай, давай вернемся! – решилась Ольга.
В конце концов, что они, не найдут дороги обратно?..
– Ну, вот еще! – возмутилась Надя. – Столько шли!
И ринулась за странным проводником с новой прытью.
Заборы кончились, они повернули за угол, потом еще, потом почему-то вернулись метров на сто назад и опять куда-то свернули…
Ольга с ужасом поняла, что им никогда, ни за что одним не выбраться из этого лабиринта.
Опять навалилось ощущение нереальности происходящего и невозможности себя контролировать. Нет, это точно гипноз, решила она. Так у нас в России цыгане заставляют ничего не соображающих теток отдавать им деньги и золото.
– Надя! – закричала она в панике.
