Кира Касс - Корона
Когда выключили камеры, я сразу подошла к родителям:
– Вы можете поверить?!
– Все прошло замечательно, – сказала мама. – Мальчики начали аплодировать по собственной инициативе. Это было настолько естественно, что, как мне кажется, не могло не вдохновить наших людей.
– Да, это добрый знак, – согласился с ней папа. – И по-моему, то, что твой избранник автоматически становится принцем-консортом, лишь подогреет интерес к Отбору, добавив некой интриги.
– Можно подумать, Отбор и без того не был самой настоящей авантюрой! – вздохнула я и тотчас же улыбнулась, решив на время забыть о том, что вся эта затея была чистой воды безумием.
Папа поцеловал меня в лоб.
– Ты выступила великолепно, – сказал он и, повернувшись к маме, спросил: – Дорогая, может, тебе стоит пойти отдохнуть?
– Я прекрасно себя чувствую, – выразительно посмотрела на него мама.
– Ты уверена? Я могу распорядиться, чтобы обед принесли в твою комнату.
– Только попробуй, и я запущу в тебя тарелкой!
Я рассмеялась. Теперь мне стало понятно, почему они в свое время ссорились на протяжении всего процесса Отбора.
Ну а мне теперь предстояло пройти через свой.
Глава 17
На следующее утро я побежала на завтрак со свежей газетой в руках. Промчавшись пулей мимо гвардейцев и Элиты, я швырнула газету на стол, за которым сидели родители.
– Вот, поглядите! – Я ткнула пальцем в заголовок.
Он гласил: «Что они знают такое, чего не знаем мы?!» – а внизу был помещен снимок Элиты, аплодирующей в студии «Вестей».
Папа взял газету, надел очки и вполголоса, чтобы не услышали остальные, прочитал статью:
– «Когда вы думаете о принцессе Идлин Шрив, то первыми словами, которые могут прийти на ум, будут отнюдь не „конгениальная“, „самоотверженная“, „обожаемая“. Ей действительно не откажешь в стиле и красоте, и, хотя вряд ли кто-нибудь осмелится усомниться в ее интеллекте, остальные ее качества, например преданность своему народу, вызывают один большой вопрос. В связи с чем возникает желание поинтересоваться, что такого особенного знают о ней эти парни – поистине лучшие сыны Иллеа, – чего не известно нам? – (Мама с улыбкой подняла на меня глаза.) – И когда пять оставшихся в Отборе джентльменов вскочили на ноги, встретив бурными аплодисментами сообщение о коронации принцессы, нельзя не признать, что со стороны их реакция показалась несколько неожиданной. Лично у меня эта новость вызвала беспокойство. Она слишком молодая. Она холодная. У нее нет контакта с народом. Но если эти парни – все, кроме одного, прежде не знакомые с принцессой – в едином порыве решили излить свою радость, значит у нашей будущей королевы, помимо хорошенького личика, имеются еще кое-какие достоинства. В последнее время парни из Элиты отзываются о ней весьма лестно. По их мнению, она не только обаятельна, но и очень внимательна к другим. Но может ли такое быть, что большой экран не в состоянии передать ее скрытые достоинства? И является ли она прирожденным лидером, готовым отдать жизнь за свой народ? И побудительные мотивы столь стремительного восхождения на престол, скорее, подсказывают нам ответ «да». Король и королева – еще не старые люди. Если учесть их умственные и физические возможности, можно смело сказать, что они вполне способны и дальше управлять государством. И тот факт, что принцесса изъявила готовность раньше времени взять на себя их обязанности, дабы они могли насладиться семейной жизнью, свидетельствует не только о ее любви к родителям, но и о преданности их общему делу. – (Я заметила, что мамины глаза наполнились слезами.) – Будущее покажет, справедливы ли все эти предположения, но лично я могу смело сказать, что моя вера в корону восстановлена, по крайней мере на время».
– Ох, солнышко! – воскликнула мама.
Папа вернул мне газету:
– Иди, это замечательно.
– Да, пожалуй, это самая обнадеживающая вещь, произошедшая со мной за последнее время, – с довольным видом сказала я. – Я понимаю, мечтать не вредно, но сегодня мне наверняка будет приятнее заниматься делами.
– Я надеялась, что сегодня ты сделаешь передышку, – многозначительно произнесла мама. – А не то сгоришь на работе, даже не успев толком начать.
– Я бы сказала, что у меня на утро ничего особенного не запланировано, но не хочется тебя обманывать, – призналась я. – Прямо сейчас у нас урок финского. Ты даже не представляешь, как сложно считать по-фински!
– Генри очень славный, – заметила мама. – Я, правда, не ожидала, что ты пойдешь в этом направлении, но с ним тебе точно скучать не придется.
– Да ладно тебе, – повернулся к ней папа. – Много ты понимаешь в выборе мужей! Когда в последний раз ты попыталась это сделать, то сразу же повисла у меня на шее.
Мама улыбнулась и шутливо стукнула его по руке.
– Фу, какие вы неромантичные! И вечно все портите. – Я вскочила с места и направилась к двери.
– Хорошего тебе дня, солнышко! – крикнула мне в спину мама.
Я подняла руку в знак того, что ее слышала, и подошла к Генри.
– Хм… Lähteä?
– Да! Хорошо, хорошо, – просиял он и, бросив салфетку на тарелку, взял меня под руку.
– Эй, погоди! – окликнул его Фокс, рядом с которым возник Кайл. – Я с нетерпением жду урока. Похоже, в прошлый раз я неплохо справился.
– Эрик такой замечательный учитель. Даже если ты просто произносишь случайный набор звуков, он скажет тебе, что все отлично, – рассмеялся Кайл.
– Может, это свендвейская черта характера? В прошлый раз бедный Генри реально застрял, пытаясь мне помочь. Ему даже пришлось схватить меня за лицо, потому что я не так складывала губы. – Я показала, как это было, и Генри, поняв, о чем речь, улыбнулся. – Но разве он хоть на секунду вышел из себя? Нет, ничуть не бывало.
И тут я вспомнила, что мы с Генри тогда едва не поцеловались. И хотя, к счастью, никто из парней вроде бы ничего не заметил, я вдруг с удивлением поняла, что вообще напрочь забыла о том несостоявшемся поцелуе.
Когда мы появились в библиотеке, Эрик уже что-то писал на доске.
– Доброе утро, профессор. – Я подошла к Эрику.
– Ваше высочество. Или нам теперь следует называть вас ваше величество?
– Еще рано! – воскликнула я. – От одной мысли об этом у меня мурашки по коже.
– А мы счастливы за вас. Мы все счастливы. Ну, я имею в виду, они все счастливы, – поправился Эрик, кивнув в сторону Элиты, включая Хейла и Ина, которые шли несколько позади остальных. – Я вовсе не претендую на то, чтобы причислять себя к их числу. Мне просто довелось видеть их реакцию с близкого расстояния.
– Не глупи! Ты член команды, – рассмеялась я, оглядывая комнату. – Иногда мне кажется, что тут вовсе не Отбор, а собрание некоего странного клуба.
– Вы совершенно правы. Но я отлично понимаю, кто есть кто. – Его мрачный тон меня удивил. Я посмотрела прямо ему в глаза, но Эрик упорно отводил взгляд. Вместо этого он протянул стопку листков бумаги. – Но зато я смогу сказать, что мне выпала честь обучать новую королеву финскому. – Его глаза сияли от гордости.
Оглянувшись на остальных, которые пока рассаживались по местам, я вплотную приблизилась к Эрику, чтобы нас не могли услышать.
– Знаешь, мне тебя тоже будет не хватать. Когда все закончится. Ты для меня очень много значишь. И даже больше, чем некоторые из них, – кивнула я на парней.
– Вы не должны так говорить, – покачал головой Эрик. – Я не такой, как они.
– Нет, точно такой же. Простой и веселый. Эйкко.
Он замер, услышав свое настоящее имя, и на его губах появилась едва заметная улыбка.
– Эй, Иди! – окликнул меня Кайл. – Садись ко мне. Будем напарниками.
– С удовольствием. – Я подошла к Кайлу, Эрик последовал за мной.
– Сперва мы повторим то, что проходили на прошлой неделе, – начал Эрик. – А затем перейдем к разговорной практике. Займемся вопросами и ответами. Я знаю, кое-кто из вас изучает другие предметы. И я с удовольствием помогу им и с этим тоже. А теперь вернемся к числительным.
– Ладно. Вот, пожалуйста. Юкси, какси, колме, нельйя, вииси, – гордо произнес Кайл.
– И как у тебя так легко получается? Мне даже завидно.
– Все дело в практике. Иди, неужели у тебя не нашлось свободного часа, чтобы научиться считать по-фински?
– Мне сейчас даже душ толком некогда принять. Катастрофически не хватает времени. Но возможность дать родителям свободно вздохнуть стоит того.
– Сам удивляюсь, что я это говорю. Но я тобой горжусь. – Кайл без особого успеха попытался скрыть ухмылку. – Похоже, это вовсе не игра моего воображения, и ты действительно такая умная, альтруистичная и целеустремленная, как мне начинает казаться.
– Особенно по сравнению с той Идлин, какой она была примерно в это же время год назад, да? – лукаво спросила я.
– Не пойми меня превратно, но та Идлин была девушка-праздник. Она умела устраивать вечеринки, умела одним своим присутствием освещать все вокруг. А эта девушка умеет не только это, но и еще сто самых разных вещей. И мне она нравится. Но ты это и так знаешь.
