Фредди Ромм - Капкан для провинциалки
– Вас подозревают в краже?
– Да, но я не крала!
– Спокойно-спокойно, достаточно просто сказать «да». – Детектив смотрит на начальника охраны:
– Где украденная вещь?
Тот оборачивается к распорядительнице, и та мигом подаёт детективу злополучное ожерелье.
– Ира, вам знаком этот предмет?
– Да, это ожерелье надевали на меня, когда…
– Пожалуйста, только «да» или «нет», – нетерпеливо отвечает Кароль. – После показа вы вернули его?
– Да!
– А после этого брали?
– Нет!
– Видели, как кто-то другой брал?
– Нет!
– Вы знаете, каким образом оно оказалось в вашей сумке?
– Нет! – хочется сказать гораздо больше, но страшновато сердить этого сурового человека. Кароль снисходительно смотрит на начальника охраны:
– У вас есть вопросы к Ире?
– Не знаю, – растерянно басит тот. – А о чём можно спрашивать?
– О чём угодно, кроме интимных подробностей и номера её кредитной карточки, и чтобы она могла ответить «да» или «нет», – терпеливо объясняет детектив.
– Ну, не знаю… Ира, так вы это не крали?
– Нет! Не крала! – голос отказывается повиноваться, давят слёзы, они вот-вот нахлынут.
– Успокойтесь, Ира, уже всё в порядке, – говорит Кароль. – Снимите датчики, присядьте, но никуда не уходите. Мы только начали, и вы можете понадобиться.
По залу проносится тихий вздох изумления: «Как это – начали? Почему она отпущена?»
– А теперь будем искать настоящего виновника или виновницу! – громко заявляет Кароль. – Прошу все присутствующих, кроме Иры, выстроиться в очередь!
Ноги будто ватные… Действительно, надо поскорее сесть, вот на этот стул. Все вокруг возбуждённо шушукаются, переглядываются с недоверием – теперь кого угодно можно подозревать, кроме меня.
– Вас зовут Марина Казанцева?
– Да…
– Вам знаком этот предмет?
– Да, это было надето на Иру, когда…
– Пожалуйста, отвечайте только «да» или «нет». Вы не брали этот предмет?
– Нет…
Слёзы наворачиваются, и теперь уже не страшно, можно дать им волю. Я невиновна, и это поняли все. Но пусть пока на меня не смотрят, не видят, как я плачу, не надо…
– Оксана, вам знаком этот предмет?
– Да…
– Вы его не брали?
– Нет…
Слёзы высыхают, я себя чувствую почти хорошо. Всё в порядке, мир опять прекрасен. Я – вице-королева красоты! И зрители отдали мне приз своих симпатий! Как здорово!
– Нина Мельникова, прошу вас!
– Ой… А меня обязательно проверять?
– Конечно, как всех! Ну же!
– Погодите… Я ведь выиграла конкурс!
– Ну и что? От проверки никто не освобождён. Вашу правую руку, пожалуйста!
– Ой, погодите! А можно потом?
– Нельзя!
Не понимаю: что её пугает? Это же пара минут. Убедятся, что она невиновна, и тоже отпустят.
А она невиновна?
– Господин детектив! Я нечаянно!
– Что – нечаянно?
– Я заметила это ожерелье на полу, не знала, куда положить, и решила на сумку Иры… а оно упало внутрь…
Нина уже плачет. Так это она подсунула мне ожерелье? Зачем? Ведь она и так выиграла! Или она сделала это раньше, чем нас вызвали на сцену, чтобы объявить победительницу? Не понимаю…
– Почему вы об этом не сказали, когда мы обвиняли Иру? – возмущается начальник охраны.
– Я испугалась…
Нина рыдает, еле выговаривает слова. Я должна на неё сердиться, но не могу, мне её просто жалко. Зачем она так поступила? Ой, вот дура, вляпалась…
– Это безобразие! – возмущается распорядительница. – Мельникова, даже если вы нечаянно положили ожерелье в сумку Кодры, должны были сразу признаться, а не ждать, пока её проверят, а вас заподозрят!
– Простите! Я не хотела!
– Вы будете дисквалифицированы и лишены титула королевы красоты!
– Не надо! Пожалуйста!
– Кодра, подойдите сюда! Сейчас мы выйдем на сцену и объявим, что Мельникова не может считаться победительницей! Вам вручат её корону!
Что? Зачем это? Вот глупость! Мне не нужна такая победа!
– Не надо, прошу вас! У меня нет претензий к Нине! Она заслужила свой титул, и пусть главная корона останется у неё.
Распорядительница смотрит на меня с недоумением. Неужели так трудно понять, что мне не нужна победа, доставшаяся за кулисами?!
Кароль улыбнулся своему воспоминанию. Кто может сегодня признать в горделивой, уверенной звезде Ирине Мишиной перепуганную, заплаканную девушку, на которую окружающие смотрели так, будто сами видели, как она воровала? Вот бы так всегда разрешались подобные ситуации…
Однако пора возвращаться к делам. Можно рассчитывать, что действие лицензии вот-вот восстановят, но пока придётся действовать тихо и неофициально. А значит, прежде всего просто подумать. Итак, противник нас опережает, действует на нашей территории, притом угрожающе и очень агрессивно. И каковы могут быть сейчас его планы? – размышлял Андрей. – Как вёл бы себя я сам, если бы вдруг оказался на месте противника?
АняАня медленно приходила в себя, измученная неравной борьбой с морской стихией. Она сидела под тем самым деревом, за которое цеплялась, когда вода захлестнула, и всё никак не могла отдышаться, Однако минуты шли, морская вода была уже далеко – там, откуда нагрянула, – тучи на небе разошлись, и теперь пригревало солнце, неся тепло и успокоение.
– Госпожа! Ты спасла нас! – послышался хриплый голос. Аня обернулась: к ней обращался один из бородачей, тот, который говорил по-русски. Всего час назад такой надменный и неприступный, он стоял теперь рядом на коленях, молитвенно сложив руки, и смотрел на Аню, словно на нечто божественное.
– Не надо, – ответила Аня тоже хрипло и закашлялась. – Не надо вставать на колени. Мы все спаслись, опасность ушла.
Шатаясь, она поднялась на ноги и только теперь вспомнила, что последние полчаса или больше провела босиком. Израненные ступни просили об отдыхе. Одна босоножка, измазанная илом и песком, оказалась на ближайшем кустарнике, а другая валялась шагах в двадцати вниз. Проследив за взглядом молодой женщины, бородач отважно ринулся в кустарник, словно не замечая колючки, и снял босоножку, а затем спустился и принёс вторую.
– Спасибо, – улыбнулась Аня, отряхнула ступни от налипшей грязи и обулась. Стало немного легче.
– Меня зовут Али, а его – бородач указал на второго, который сидел у каменной стены и тряс головой – Ахмед.
– Очень приятно, – улыбнулась женщина. Она снова подумала, не раскрыть ли свои познания в арабском, но решила, что это всегда успеется. Сейчас Али благодарит, а что будет, когда появятся его начальники? Кстати, что с самолётом?
Она бросила взгляд вниз и не сдержала удивлённое восклицание: на взлётно-посадочной полосе ничего не было. Неужели волна смыла машину, растерзала её, утащила в пучину?
