Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)
— У меня… проблемы со сном. Так сказать, ночные кошмары. Я люблю мой маленький домик, но временами мне нужно находиться рядом с кем-то.
Така пристально посмотрел на неё.
— И что же могло стать причиной кошмаров у столь обыкновенной молодой женщины? Кажется, мы что-то пропустили в вашей биографии.
Они шли по заросшей дорожке, и мрак помог ей скрыть выражение лица. Саммер не нуждалась в зеркале: она и так знала, что стала бледной как полотно, а в глазах отразилось страдание. Хорошо, что Такаши не мог этого видеть. Она передала ему ключ.
Такаши молчал. Саммер хотелось знать, о чём он думает. Что бы это ни было, она готова была побиться об заклад, что мысли не из приятных, хотя это никак не отражалось на его строгом экзотично-красивом лице.
— У вас десять минут, — предупредил О’Брайен. — И не делайте ошибку, снова пытаясь сбежать. — И он вошёл в мрачный дом, не обращая больше внимания на Саммер.
Трясущимися руками она покормила кошек. По крайней мере, с приоритетами у неё всё в порядке. Призрак, Виолончель и Пуська остались довольны. Такаши занимался поисками в спальне Мики, но делал это совершенно бесшумно. Саммер почти ничего не знала о человеке, с которым провела последние двадцать четыре часа, но была уверена, что когда он закончит, то не останется никаких следов его пребывания. В отличие от братьев, порывшихся в её доме.
Саммер прошла в свою маленькую спальню и по дороге в ванную захватила черные джинсы и футболку. Она быстро приняла душ и, завернувшись в полотенце, принялась осматривать ожоги на голенях и руках. Она даже не заметила, что обожглась. Неудивительно — была слишком занята, спасая свою жизнь.
Саммер натянула простой чёрный бюстгалтер и трусики, села на закрытый унитаз и, бормоча себе под нос проклятия, достала тюбик с мазью. Мазь, конечно, вряд ли поможет. Было чертовски больно, и уже начали появляться волдыри. Даже свободные джинсы станут больно тереться о ноги, но разве у неё есть выбор?
Саммер не заметила, как открылась дверь. Не заметила и Такаши, появившегося в проёме и разглядывающего её своими тёмными непроницаемыми глазами, пока он не заговорил:
— Что, чёрт побери, вы с собой сделали?
[1] Гайдзи́н (яп. 外人) — сокращение японского слова гайкокудзин (яп. 外国人), означающего «иностранец». Иероглифы, составляющие слово гайкокудзин (外国人), означают 外 «вне», 国 «страна» и 人 «человек». Таким образом, буквально слово означает «человек из внешней страны». В просторечии может употребляться грубая сокращённая форма гайдзин (яп. 外人), содержащая только иероглифы 外 «вне» и 人 «человек»; таким образом, это слово означает «человек извне».
Глава 8
Вскрикнув, Саммер схватила отброшенное полотенце и завернулась в него.
— Уходите!
— Не говорите ерунды. — Такаши пересёк комнату, схватил полотенце за край и дёрнул. — Как вы поранились?
— Дайте мне одежду…
— Мне абсолютно наплевать, одеты вы или нет, — отрезал он. — Нужно осмотреть раны и убедиться, что вы и дальше сможете ехать со мной.
Саммер обхватила себя руками в бесполезном усилии оградиться от равнодушного взгляда. Она знала, что её непримечательное пухлое тело вряд ли заинтересует Такаши. И не то чтобы — Боже упаси! — она хотела чего-то подобного. Просто эти безразличные тёмные глаза не должны видеть её голой!
Но Такаши был сильнее, решительнее и нетерпеливее. Значит, чем дольше она будет сопротивляться, тем дольше ей придётся оставаться в неловкой ситуации.
— Я была на кухне в лапшичной, когда туда пришли братья. Пришлось опрокинуть чан с кипятком, чтобы их остановить. Видимо, вода случайно выплеснулась и на меня, хотя тогда я ничего не почувствовала.
— Дайте ваши руки.
Если она протянет руки, то больше не сможет прикрываться. Но нельзя сказать, что даже сейчас ей это хорошо удавалось, поэтому Саммер втянула живот и выставила ладонь.
— Обе.
Она решила не перечить, по крайней мере, пока, и вытянула руки. Они не тряслись, так что можно собой гордиться. Учитывая, что она сидела в одном белье перед незнакомцем — очень красивым незнакомцем — и что недавно её пытались убить, это было большое достижение.
Такаши взял её руки в свои, перевернул, чтобы получше рассмотреть ожоги… Увидел шрамы. Пояснений не понадобилось — даже дурак распознал бы следы неумелой попытки самоубийства. Как ни странно, но он воздержался от замечаний.
— Когда мы приедем, то я найду какое-нибудь лекарство.
— Куда приедем?
О’Брайен не обратил внимания на вопрос, выпустил её руки и присел на корточки, чтобы осмотреть лодыжки. Саммер с трудом подавила порыв отпрянуть. Мужчина, стоящий перед ней на коленях, вызывал странные и непривычные эротические мысли.
Она готова была отдать десять лет жизни, лишь бы оказаться одетой.
Раньше ей удавалось жить осмотрительно, избегать страстей. Саммер знала, что может заниматься сексом: три месяца со Скоттом наглядно это продемонстрировали. Хотя, конечно, нельзя сказать, что она жаждала предаваться любви, так что последние несколько лет прошли совсем без постельных утех. Но по какой-то совершенно безумной причине этот мужчина будоражил в ней чувства, которые либо давно умерли, либо никогда раньше не существовали. И Саммер это не нравилось.
Такаши же, казалось, ничего не замечал. Или просто вся эта ситуация его вообще не волновала.
— Здесь чуть похуже, но это не должно помешать. — Он посмотрел ей в лицо, не меняя положения, его руки всё ещё обхватывали её лодыжки.
Не смей об этом даже думать!
— Скажите мне, где на самом деле урна, и мы уберемся отсюда до того, как кто-нибудь появится.
— Не знаю.
Он молниеносно поднял руку и пугающе крепко обхватил её шею.
— Не хочу опять это слушать, — спокойно сказал он. — Больше никаких увёрток.
— Это правда. — Голос Саммер звучал приглушённо из-за того, что Така сдавил ей горло. — Мика изготовил копию. Я думала, он оставит оригинал где-то в доме.
Така немного ослабил хватку.
— Но он не оставил. Поверьте мне, если бы урна была здесь, я бы её нашёл. Куда ещё он мог её деть?
— Я не… — Мужская рука опять сжалась, и её голос пресёкся. Саммер нервно сглотнула. Ладонь на горле ощущалась очень остро. — Он мог отдать вазу кому-то ещё, чтобы спрятать.
— Нет.
— Мне тяжело дышать, — с трудом прохрипела Саммер.
— Может, вы отдали урну младшей сестре, — размышлял тем временем Такаши. — Никто бы не подумал, что вы способны подвергнуть её опасности, но иногда люди могут удивлять. Может, вы волнуетесь о ней не так уж сильно, как думаете, особенно если на кону триста тысяч долларов?
