Ирина Арбенина - За милых дам
Возле одной из кукол были разложены все платья ее гардероба. Ночная сорочка в кружевах, прогулочный костюм из белой саржи для яхты, накидка для путешествий на автомобиле…
А на специальном безголовом манекене было надето… траурное платье с бутоньеркой из засохших роз.
— Тебя не удивляет, что в гардеробе у игрушки есть траурное платье? — спросила, наклонившись к ней, Волкова.
— Удивляет… — Анна была очень искренна в своем изумлении.
— Получается, что это вдова… Невероятно, кукла-вдова…
Рита тоже задержалась возле «вдовы» и долго смотрела на нее сквозь стекло витрины.
А Светлова с Мариной Вячеславовной уже перешли к следующему экспонату. Голубые глаза, белокурые локоны из человеческих волос, кружевное платье… Широко распахнутые глаза на лилейно-бледном, будто восковом личике, испорченном сетью темных трещин, смотрели прямо на них… От этой куклы невозможно было оторвать глаз.
К ним, заметив их интерес, подошел смотритель-экскурсовод — представительный мужчина в бабочке, похожий на лорда или, во всяком случае, на метрдотеля.
— Видите ли, — начал он, — это удивительная кукла… Даже у нас в коллекции таких всего четыре…
— Неужели?
— Да… Она отлита из воска.
Марина подыграла ему: с видом знатока недоуменно покачала головой.
— Что вы говорите… отлита из воска… Это точно?..
— Да. Англия. Прошлый век.
Марина усмехнулась. Ее развеселила серьезность метрдотеля.
— А точнее?
— Середина прошлого века.
Марина пожала плечами:
— А почему у нее все лицо в трещинах?..
— А это от холода… Воск, видимо, пытались спасти… от высокой температуры.
— На жарком юге в нее, что ли, играли?
— Видите ли… К середине прошлого века эти куклы стали невероятно популярны почти везде… — Смотрителя явно вдохновил проявленный красивыми посетительницами интерес. — Дело в том, что по тем временам это был единственный материал, который позволял достичь полного портретного сходства…
— Воск?
— Именно воск…
— Но он ведь такой недолговечный…
— Когда покупаешь ребенку куклу, мало заботишься о том, какие проблемы возникнут у человека, приобретающего ее, в следующем веке на аукционе «Сотбис». В общем, воск… По непонятным причинам людям отчего-то очень хочется иметь собственную копию… Даже королева Виктория заказала на пике той моды восковые копии своих маленьких племянников…
— Что вы говорите?!
— Иметь копию, — продолжал смотритель, — вроде бы и приятно, и полезно: вдруг возьмет на себя беды, болезни?.. Но иногда оказывалось и страшно… Самая неприятная история связана с мастером по имени Блэк. Коллекционерам известно немало имен, звук которых ассоциируется с шелестом купюр и вызывает видения цифр со многими нулями… Эти имена произносят священным шепотом: Брю, Жюмо, Хофман… Но Блэк…
— Да вы просто знаток истории кукол и поэт! — похвалила Марина.
— Несмотря на то, что он англичанин, — продолжал рассказчик, — впервые его имя становится известным, то есть попадает на страницы газет, в Америке. Именно там в небольшом провинциальном городке в 1854 году Блэку заказывают куклу… Случай необычный — куклу заказывают для заболевшей девочки… Точнее, умирающей…
— Умирающей? — Марина встревоженно взглянула на рассказчика.
— Да, именно так, — продолжал смотритель музея, как будто бы не обратив никакого внимания на изумление гостьи. — Она умирала, и родители решили — ведь Блэк славился своим мастерством — сделать для нее куклу… Удивительную куклу, самую красивую куклу в мире. Врачи сочли это разумным… Что может по-настоящему порадовать маленькую девочку? Конечно, кукла — новая и очень красивая кукла. Сильная радость могла переломить ход болезни, усилить волю к жизни. Иногда для тяжелобольных, переставших бороться, уставших от болезни, сломленных болезнью людей положительные эмоции оказываются решающими…
Возможно, это было правильно… Если вообще игрушка способна помочь, то, конечно, именно такая, какую сделал неустанно работавший дни и ночи напролет Блэк. Как она была хороша! В этом сходились все очевидцы… Голубые глаза, белокурые локоны из человеческих волос, кружевное платье… И точный портрет девочки — только с румяными, а не покрытыми смертельной бледностью щечками… Наконец, благодарные родители, заплатив Блэку огромную по тем временам сумму, принесли куклу дочери…
Смотритель замолчал.
— И что же?! — почти в один голос почему-то шепотом спросили Аня и Марина.
— Она умерла, едва успев взять куклу в руки. И куклу похоронили вместе с ней…
Смотритель опять замолк.
— И все?!
— Да нет… Это только начало! Собственно, все только после этого и начинается. Через некоторое время после похорон по городу, взбудораженному этой историей, поползли слухи… Стали говорить, что Блэк занимается черной магией и что кукла, мол, была непростая, что кукла была проклятая… И если бы не она, девочка, возможно, выжила бы… То есть утверждали, что кукла убила свою хозяйку. Дескать, Блэк — колдун и маг — специально сделал куклу, убившую ребенка…
— Но зачем?
— Существует миф, что сила умершего может перейти к фетишу. Кукла забрала силу, забрала жизнь девочки. Человек умер, кукла осталась, наделенная ее силой… Что, возможно, природа не терпит копий: если есть одна — зачем другая?!
— Значит, кукла нужна была Блэку как инструмент его колдовской силы? — уточнила Марина.
Рассказчик пожал плечами.
— Ну да… — вздохнула уже давно присоединившаяся к ним Рита, — всем так хотелось, наверное, верить в то, что ее можно было спасти. Да, всем было очень жаль девочку, вот и начали придумывать всякие глупости, искать виновного.
— Возможно, — кратко заметил смотритель. — Но известно также и другое: подозрения были такими сильными, а молва такой настойчивой, что против Блэка возбудили уголовное дело, и тело девочки решили эксгумировать…
— И… — шепотом спросила Марина, — могилу раскопали?
— Да… Гроб извлекли на свет божий, раскрыли крышку, и…
— И что? — почти завопили от нетерпения дамы.
— Куклы там не было.
— Как?!
— Не было, и все тут.
— А… — заметила Рита. — Наверное, это сам Блэк вытащил ее, прознав, что будет эксгумация…
— Но чего ради? — возразила Марина. — Если он не делал ничего такого… В смысле, если он не был черным магом, зачем ему прятать куклу от следствия?
— А может, он хотел ее еще раз продать? Где-нибудь в другом городе, может быть, даже в другой стране, где никто ничего не слыхал об этой истории? Ведь кукла была очень ценной… Или ему было жаль расставаться с ней как с произведением искусства, в которое он вложил столько сил?
