Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)
- Ты абсолютно уверена, что хочешь спать?
Вопрос этот прозвучал столь неожиданно, что произвел эффект разорвавшейся за моей спиной бомбы. Черт! Надо было мне дверь захлопнуть. А еще лучше, закрыть на задвижку. Пришлось повернуться к двери и продрать глаза.
Мишка стоял на пороге, прислонившись к дверному косяку, и насмешливо меня разглядывал. И голос был насмешливым, что совершенно противоречило чему-то, таившемуся в глубине его глаз. Непонятно, сплю я уже или действительно у него во взгляде нечто недоброе?
- Любопытно узнать, кстати... просвети дурака, для чего тебе понадобилась ночная рубашка?
Я и забыла, что он не переносит ночнушки, совершенно отвыкла от него за два года. Он в моем сознании практически мифологизировался, превратившись в довольно туманную легенду. А теперь он здесь, рядом. И мне страшно. Страшнее, чем в первый раз.
- Давай, давай, снимай свою тряпку! - негромко скомандовал Рыжий.
- Свет погаси! - смиряясь с неизбежным, попросила я.
Он ухмыльнулся и лениво протянул руку к выключателю. Позер несчастный!
- Окно закрой, Миш. К ночи прохладно стало, - придумать задержку качественнее не получилось. Да не все ли равно? Лишь бы еще потянуть время. Просто мне страшно. Страшно мне.
- Зря беспокоишься! - Рыжий даже головы к окну не повернул. - Сейчас тебе так жарко будет - небо в алмазах увидишь!
И щелкнул выключателем.
Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Он все еще стоял у двери.
- Ну? Ты сама разденешься или мне помочь?
- Тише! Тетя Нина услышит!
- А чего нам стыдиться? Любить друг друга - это преступление? Или мы не имеем права?
Хлопнула дверь. Наконец-то догадался закрыть. Если тетка слышала наш разговор, она завтра меня с грязью смешает.
Рыжий неторопливо затворил окно, задернул шторки, подошел к кровати и сел. Пружины под ним жалобно звякнули. Черт! Интересно, сколько в нем теперь килограммов? Громадина какая-то, а не человек.
- Ну? Чего ты ждешь? - недовольно поинтересовался он и тихо приказал, - Иди сюда!
Я собрала остатки своего мужества и шагнула к нему. Огромные ручищи схватили меня за бока. Тонкая сорочка полетела на пол. Я невольно поежилась.
- Холодно? - странным голосом поинтересовался Рыжий.
Ответить не успела. Да и не требовалось больше ответа. И ничего уже не требовалось. Давно забытое ощущение безжалостной цунами захватило меня. Она накатилась, захлестнула. Меня колотило и швыряло. Но в какой-то момент душа взлетела в такую звездную высь, что весь реальный мир ушел в совершеннейшее небытие.
- Ты такая красивая. Я там совсем забыл, какая ты красивая, - скорее самому себе тихо говорил Мишка.
Моя голова лежала у него на плече. Господи! Как спокойно!
- Для тебя это так важно, красивая я или нет?
- В том-то и дело, что совершенно не важно. Но неужели же я совсем забыл, как ты выглядишь? Да, нет, я помнил. Я все время помнил. Я и фотографию твою в нагрудном кармане носил, чтобы всегда под рукой была. А вот сегодня... Ты из сеней выскочила... Я сразу и не врубился, что это ты... Только, может, через минуту узнал.
- Серьезно? Вот я еще не видела, кто это тетку обнимает, а сразу поняла, что - ты.
- Ну и как я тебе? Понравился?
- Дурачина!
Он рассмеялся и крепко прижал меня к потному боку.
- Ой, Миш! Больно! Раздавишь, медведь!
- Ничего, - отозвался мой суженый, - Медведи любят крепче!
- Хорошо! Хорошо! Пусть - крепче. Только ребра зачем ломать?
- Где это я тебе ребро сломал? Ну-ка, дай, посмотрю...
Я извивалась и верещала, а он бессовестно зажимал мне рот своей лапищей.
- Тетку разбудишь, хулиганка! И ведь выпила всего одну стопку, а устроила целый пьяный дебош!
- Ты, получается, считал, сколько я выпила? Ой, не надо! Не щекочи! Ой! Я щекотки боюсь!
- А кто тебя щекочет? - удивлялся он, - Я сломанное ребро исследую!
- Ты еще не забыла, что я неплохой врач? - съехидничал он, когда возня закончилась и мне была предоставлена возможность отдышаться.
- Разве ты дашь забыть?! С тобой вообще не соскучишься!
- А без меня? - вдруг очень тихо и серьезно спросил Рыжий.
Что я могла ему ответить? Что у меня сквозняки в голове гуляют? Что кроме него есть еще целый огромный мир? И не только это. Могла сказать, что нужен целый огромный мир - заполнить ту пустоту, которая возникает, когда его нет рядом. Но я ничего не сказала. Уткнулась ему в плечо носом и заревела.
- Ох, и любишь же ты, Алька, поплакать! - заметил он, гладя меня по голове.
Потом мы долго молчали. Очень долго. И сон никак не приходил. Вот ведь подлость! То спать хочется - сил нет, то никак не заснешь.
- Послушай, Аль! - шевельнулся Мишка. - Почему Светка с Олегом ничего не знают? Ты что, им не сказала?
- О чем? - я сделала вид, будто не понимаю.
- О нас, конечно.
- Почему не сказала? Сказала.
Минуты три он ждал. Потом не выдержал.
- Молчишь?
- Не мешай! Я подсчитываю, сколько раз я им об этом говорила.
- И что?
- И ничего. Они не верят. Думают - это шутки у меня такие дурацкие.
