Зоя Сокол - Ева. Новая жизнь
Помощь пришла так неожиданно. Святослав. Он ничего не сказал. Просто обнял и прижал к себе. Такой уверенный и надежный...И Ева позволила ему взять все под контроль, быть мужчиной, а себе - быть женщиной. Упоительное чувство, когда даришь кому-то своё тепло, и чувствуешь отдачу.
Вместе с осознанием чувств к Святу, пришел страх, что все закончится. Что если для него это все забава? Что если единственный мужчина, с которым Ева хочет быть - уйдет? Она смотрела на него - такой сильный красивый, уверенный в себе - и не знала, как сказать ему о своих чувствах. Как хотелось верить, что Свят не такой, не предаст, не бросит, поразвлекшись недельку... И все же... Пока они ехали, все девять часов, он не проронил ни слова. Ни одного намека на то, что у него на душе и на уме.
Как же его удержать?
Святослав всю дорогу думал о том, какие мысли одолевают Евину головку. Каково было бы его удивление, узнай, что в них только он.
Как ни гнал Свят, но в столицу они приехали только поздно ночью. Ехать в больницу было бы слишком поздно, да и состояние у Панова вполне стабильное. По обоюдному согласию, решили ехать в больницу завтра.
За всю дорогу до дома, Ева не проронила больше ни слова. Но видно было, что она сильно нервничает. А по коротким взглядам, которыми изредка награждался, Свят понял, что спутница не знает, как с ним поговорить. Ему казалось, что он даже знает, о чем будет разговор. Кажется, даже знает, какие слова прозвучат. Если выберет тактичный вариант, то скажет, что в свете последних событий не стоит афишировать их отношения, и попридержать коней, пока все не уляжется. Если честный, то скажет что-то типа: "Мы неплохо порезвились. Как-нибудь повторим!". Или просто признает: "У меня есть чувства к Панову. Прости, ты третий лишний..."
Его размышления на эту тему прервал знакомый до боли подъезд. Сюда Святослав привозил Еву каждый вечер, и отсюда увозил на работу. Припарковался на обычном месте и заглушил мотор - все, что ни делал, казалось как в замедленной съемке. В который раз пожалел, что не курит.
А Ева сидела рядом и молчала.
Свят вышел из машины и достал её чемоданы. Потом отрыл дверь и подал руку своей пассажирке. Она приняла помощь, но в глаза так и не посмотрела. Мужчина улыбнулся, хотя в душе хотелось схватить домкрат и убить старушку, смотрящую на все из окна.
Тем не менее, он взял чемоданы и понес их по знакомому маршруту: подъезд, этаж, квартира... В лифте он стоял к ней так близко, что чувствовал запах духов, слышал учащенное дыхание. Волнуется... Захотелось обнять, и прижать к себе, успокоить. И хорошенько врезать самому себе по роже, что бы не был таким дураком. Она же собирается тебя бросить!!! Прямо тут, возле двери в квартиру, которую никак не может открыть дрожащими руками!!!
Святослав не выдержал эту пытку и забрав у Евы ключи спокойно открыл входную дверь. Ему не нужно прощание. Ни взволнованное, ни слезливое... никакое. Если он должен уйти - то уйдет с достоинством, оставив в душе воспоминания о самой лучшей неделе в жизни.
Мужчина повернулся, что бы уйти. Тихо с достоинством.
Ноги уже коснулись первой ступеньки, когда две маленькие ручки обхватили его сзади, вцепившись мертвой хваткой. Сердце стучало как сумасшедшее, поэтому он не сразу расслышал, что она ему шепчет:
- Не уходи... не надо...
Не веря собственным ушам, Свят переспросил чужим голосом:
- Что?
- Не уходи... - шепот стал ещё тише, но он услышал и обернулся.
По её щекам текли слезы, а в глазах застыла мольба:
- Не уходи... - ей, казалось, кричит. Свят же смог прочитать слова по губам.
- Ева... - он просто не знал, что сказать. Бывший наемник впервые четко осознал, что не достоин её, не должен быть рядом. Правильный поступок сейчас - уйти, дать ей жить своей жизнью...
- Ты нужен мне... - тихая мольба. - Ты мой...
Она замолчала. Не могла больше ничего сказать. Не могла отпустить его, не хотела. И не могла заставить себя первой сказать, сказать что любит. Хочет быть только с ним.
Свят мучительно долго смотрел на неё. Ангел на правом плече говорил, что если он её любит, то уйдет. Черт на правом - что бывший наемник тоже заслуживает счастья.
Святослав поцеловал Еву и втолкнул внутрь, на ходу освобождаясь от одежды. Он хотел её, до боли. Как будто, у него была только эта ночь. Это был не просто секс. Они ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ.
Может, он и поступил не правильно, оставшись. Но Свят никогда не слушал ангела на правом плече. Сейчас поздно начинать прислушиваться.
*****
Несмотря на бурную ночь, проснулась Ева рано, даже раньше Свята. Мужчина попытался растянуть последние блаженные мгновенья сна, но в итоге сдался и позволил подруге растолкать себя. Он лежал на кровати и любовался суетящейся возлюбленной. Она пыталась говорить по телефону и надевать блузку одновременно:
- Анечка я так рада, что вы приехали... Конечно... Бесяев? Ага... ой... - коронный трюк, который Ева не раз ему показывала - кофе, пролитый на себя. Обязательно горячий.
Святослав тихо рассмеялся. Он лично приезжал забирать зам.директора на работу, и мог бы расписать её невероятное утро с точностью до минуты. Как правило, Ева открывала дверь в халате и полотенце, а на лбу бегущая строка - "Опять опоздала..." И полный сожаления взгляд. Все-таки, эта женщина соткана из противоречий. Она умудряется руководить огромным холдингом, распланировать бюджет на год вперед и вспомнить все до мельчайшей цифры. Но не в состоянии распланировать свое утро так, что бы потом не бегать, как ошпаренная... Хотя, почему как? Впустив Свята, она всегда неожиданно прозревала, что ещё не одета, не накрашена, не готова... И комната превращалась в зону боевых действий - на кухне подгорала яичница, пока Ева сушила феном очередную облитую кофем блузку... По его экспертному мнению, если бы не утренний кофе, то она вполне успевала бы все. Но его попытка ненавязчиво на это намекнуть вылилась в пространную лекцию о том, какой это вкусный и полезный для нервной деятельности напиток, и почему стоит его пить. Свят понял свою ошибку, минут через десять. И готов был просто молиться на здание "Картечи" через сорок минут.
Больше эту тему он не поднимал.
Если любимая женщина предпочитает лучше не позавтракать, но выпить (облить себя - нужное подчеркнуть), то ему остается только заварить его и застегнуть пуговицы на свежей блузке. Что бы опять не обожглась. И пусть она вносит хаос в его идеально отшлифованное утро... Это лишь глоток свежего воздуха, напоминающий, что он ещё жив.
