Хищник - "РуНикс"
Она увидела, как напряглись морщинки вокруг его глаз, когда он поджал губы.
– Ты должна блюсти целомудрие до брака. Так все устроено, и я всегда тебе это повторял. Если ты вознамерилась ослушаться меня…
Морана рассмеялась.
– И что ты сделаешь?
– Я выберу тебе мужа, Морана, – произнес он ледяным тоном. – Помни об этом.
Морана стиснула зубы и прикусила язык. Она уже столько раз ранилась, натыкаясь на эту каменную стену, что уже сбилась со счета. Она ненавидела этот мир. Ненавидела, что каждый мужчина был самовлюбленным ослом. Ненавидела, что каждая женщина была вынуждена подчиниться их воле или страдать всю свою жизнь. Она презирала этот мир. И все же он служил единственным известным ей подобием дома. Порой Морана задавалась вопросом, почему не сбежала. У нее были деньги, навыки, было все. Она больше не видела причин оставаться. Но теперь, когда коды исчезли, ей пришлось остаться.
– Ты это хотел со мной обсудить? – натянуто спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Этот разговор не закончен.
– Нет, закончен.
– Я хочу знать имя.
– А я тебе его не назову.
Они сверлили друг друга взглядом. Голова пульсировала от тупой боли, а усталость пробирала до самого нутра, но Морана даже не шелохнулась. Она встала и собралась уходить.
– С этого момента слежка за тобой будет усилена, – голос отца заставил ее остановиться. – Я велел охране задержать тебя, если сорвешься с поводка.
Ее тело чуть не затряслось от ярости, но она сумела сдержаться. С поводка? Она, черт подери, не собака. И явно не его клятая дочь.
«Когда дело дойдет до смерти, ты моя».
Когда ей вспомнились слова, сказанные несколько минут назад, шестеренки в ее голове начали усиленно работать. Она сделала глубокий вдох.
– Отправляй своих людей за мной на свой страх и риск, отец, – холодно бросила она. – Если кто-то из них тронет меня хоть пальцем, я буду стрелять.
Отец помолчал, прежде чем произнести:
– Они будут стрелять в ответ.
Морана вспомнила глаза мужчины, который заявил о своем праве убить ее. Никто другой ее не убьет. Она знала, что он говорил всерьез.
Морана пожала плечами.
– Значит, они умрут.
Прежде чем отец успел сказать еще хоть слово, Морана вышла из его кабинета и направилась в свое крыло, ускорив шаг, едва оказалась одна. Она поспешила в свою комнату, а добежав до нее, заперла дверь. Раздевшись и умывшись, она достала флешку из сумочки и положила ее на прикроватную тумбочку. А потом забралась на мягкие коричневые простыни в усталости и оцепенении, устроилась на подушках и со вздохом посмотрела в окно.
Не в первый раз в жизни она осознала, насколько же в действительности одинока.
Ее отцу нужна была марионетка, которой можно управлять и выставлять напоказ по своей прихоти. Морана знала, что он говорил всерьез насчет брака. И знала, что она никогда не выйдет замуж за такого человека. Порой она задавалась вопросом, как было бы лучше: познать любовь отца, пока он не стал черствым, оставив ей лишь несколько детских воспоминаний, или знать одно только его равнодушие, которое всегда витало между ними.
Морана помнила, как в детстве ей пренебрегали снова и снова, помнила, как рано дала себе обещание, что больше никому не позволит себя обижать, помнила, как быстро сама стала черствой. Ее воспитывала сменяющаяся вереница нянечек, женщин, которые никогда не задерживались с ней достаточно долго, чтобы она успела к ним привязаться. А к подростковому возрасту Морана уже твердо знала, что никогда ни с кем не сблизится, только не в этой тюрьме, не в этом мире. Поэтому Морана увлеклась компьютерами и вкладывала в них свою душу. Учеба в колледже стала битвой, в которой ей удалось одержать победу только потому, что она сумела доказать отцу, как выгодно будет иметь на своей стороне такой ценный ресурс, как она. В конце концов он дал добро, но каждый день за ней по пятам ходила охрана, ограничивая контакты с людьми. А потом она встретила Джексона.
Ублюдка Джексона, который привел ее к ублюдку Тристану Кейну.
Морана шумно выдохнула и зажмурилась. Она его не понимала. Честно говоря, и не хотела понимать, но, поскольку он постоянно к ней заявлялся, поскольку ей в любом случае приходилось иметь с ним дело, она предпочла бы знать, с кем столкнулась, а не пребывать в неведении.
А с Тристаном Кейном она, казалось, всегда пребывала в неведении. Он нес абсолютную чушь, заявляя о своем праве ее убить, будто она была призовой газелью на охоте, и искренне ее ненавидел. Но он угрожал ей слишком часто, чтобы она верила его угрозам. И даже если он в самом деле намеревался ее убить, то Морану это мало беспокоило, потому что она и так жила под одной крышей с человеком, который мог убить ее в любую секунду, даже не моргнув глазом.
Нет. Ее волновали вовсе не его угрозы убийством и резкие слова. Не особо. Ее волновали его поступки. В одно мгновение он отталкивал ее, будто она его обожгла, а в следующее спасал ей жизнь. В один миг ранил себя у нее на глазах, а в другой заявлялся на ее встречу.
Он был как маятник. Бросался из одной крайности в другую за считаные секунды. И это раздражало и сбивало Морану с толку, потому что она не могла его понять. Совсем. И ей это претило.
С ним что-то происходило, думала она, глядя в окно. Пришло время выяснить, что именно.
Следующим днем Морана корпела в своем кабинете над флешкой, что дал ей Данте.
Оттуда на нее и впрямь хлынула лавина информации, в основном IP-адресов, которые не принадлежали Тристану Кейну, но были настроены, чтобы выводить на него. Либо же Тристан Кейн, будучи хитроумным преступным гением, подставил самого себя, дабы потом казаться непричастным, что Морана, честно говоря, вполне могла допустить, исходя из того, что успела увидеть и услышать.
И все же, глядя в монитор, она могла допустить вероятность того, что он действительно был невиновен в краже кодов. Но в чем еще он был невиновен?
Покачав головой, Морана достала телефон и набрала Данте, как и обещала. Шли гудки, и она оглядела свой кабинет, освещенный тусклым дневным светом, который просачивался сквозь окна с затянутого облаками неба под шум ветра, колышущего деревья.
– Морана? – после третьего гудка раздался напряженный голос Данте Марони. – Ты что-то нашла? – спросил он, переходя сразу к делу. Хорошо.
– Да, – ответила она, переключая вкладки на экране и просматривая все данные. – Я отследила несколько IP-адресов, которые ведут к складу в Тенебре, и один – сюда, в Шэдоу-Порт. Но есть один адрес, который выдает ошибку каждый раз, когда я пытаюсь его отследить. По сути, это самоуничтожающийся вирус.
– Значит, тот, кто за этим стоит, достаточно хорошо владеет компьютером, чтобы создать и установить самоуничтожающийся вирус? – тихо спросил Данте.
Морана пожала плечами.
– Или поручил это Джексону. Он хорошо разбирался в компьютерах.
Данте вздохнул.
– Ладно. Я позвоню в Тенебру и отправлю кого-нибудь все проверить. Пришли мне адрес.
– Хорошо.
– И еще, – добавил он. – Ты можешь встретиться со мной и вернуть флешку? Я не буду рисковать тем, что какая-то информация попадет в Сеть. Но хотел бы получить всю расшифрованную информацию.
Морана нахмурилась.
– Хорошо, но что дальше?
– Обсудим это позже. Сейчас мне нужно идти.
На этом он повесил трубку и прислал ей сообщение с адресом жилого комплекса в западной части города возле побережья. Видимо, там они и отсиживались во время своего пребывания в городе.
Морана моментально собралась, надела просторные черные штаны с несколькими карманами, свободный топ без рукавов, простые, но удобные туфли без каблуков и собрала волосы в хвост. Закинув на плечо черную вместительную сумку, в которую надежно спрятала флешку и пистолет, Морана прихватила телефон, ключи от машины и вышла к главным воротам.
Как только она дошла до автомобиля, зазвонил телефон. Увидев, что звонил отец, она сбросила вызов, села в свой красный мустанг и выехала с парковки. Два маслкара сразу выдвинулись за ней. Ну здорово!
