Гера Фотич - Секс под гипнозом
Мог отличить американских тяжеловесов от французской утончённости, или изящной швейцарской прозы, грубой скандинавской или трогательной японской. Хватало половины страницы, чтобы узнать немецкую отточенность или русскую динамичность, австралийскую расхлябанность. Африка с Индией отличались наивностью.
Женщины решили, что Стаса можно ставить на абонемент. Он достаточно подкован, чтобы рекомендовать читателю книжки.
Стасу нравилась эта работа. Он находил карточку очередного посетителя и клал к себе на стол. После того как читатель находил необходимую ему книгу, заносил её название в картотеку. Человек садился за любой стол и читал. Клиенты были совершенно разные. Поскольку в продаже книг было мало, самая читающая в мире страна сидела по библиотекам.
Как потом узнал Стас, издавалось очень много книг, но все они оседали в квартирах тогдашних мещан, торгашей, спекулянтов, расхитителей. Те ошибочно считали это накопительным капиталом. Надеясь в чёрный день продать задорого. Но ошибались — это был капитал другого свойства и, в конечном счете, денег им не принёс.
Стас уже освоился здесь и когда очередной клиент подходил к его столу, уже предполагал, что тот спросит. Приходили очкастые и лобастые в затёртой одежде интеллигенты. Читали Гегеля или переписку Каутского с Троцким. Наверно хотели понять, почему коммунизм из года в год откладывается. Их учили верить в светлое будущее, где всё будет общее. От всех по возможностям, всем по потребностям. Они трудились, как могли, но что-то случилось в этом механизме истории. Она словно забуксовала, и всё продолжало продаваться за деньги, которых уже не должно было быть вовсе!
Приходили подростки. Они брали на троих — четверых книжку «Тысяча и одна ночь». Садились за стол и начинали гадко хихикать. Было странным, что мусульманская страна строго следящая за нравами своих граждан, родила эти сказки, для того чтобы подростки из СССР видели в ней сгусток вожделения и эротики.
Большой популярностью пользовался у мужчин Мопассан. Все зачитывались его «Милым другом».
Однажды, когда Стас в очередной раз в коллекторе ставил на книжки печати, вбежала девушка с абонемента.
— Я не могу это видеть, как так можно! — кричала она, — надо вызвать милицию и посадить его в тюрьму!
Она была невысокая в очках с крупными диоптриями и стянутыми в пучок на затылке светлыми волосами.
Девушки ринулись в зал, но, заглянув внутрь, тут же вернулись.
Они хихикали между собой, подначивая друг дружку и девушку прибежавшую первой. Стас ничего не понимал. Он вышел в зал и встал за стойку. Увидел в зале мужчину лет тридцати пяти. Тот был один. И читая книжку за столом, так был увлечён, что его правая рука, оказалась в штанах и двигалась там с таким усердием, что периодически била снизу в стол. Пальцы левой руки, дрожа, держали страницу. Периодически он возвращался к началу текста, а затем снова переворачивал страницу, как будто заучивал её наизусть.
Он ничего не слышал и никого не замечал. Стасу пришлось взять книгу Горького «Мать» в старинном переплёте, размером как современные жёлтые страницы, и шарахнуть ею о стойку.
Парень вздрогнул. Выдернул руку из брюк и посмотрел в сторону шума. Стас, как ни в чём не бывало, раскладывал карточки по ящикам. Парень, видя, что на него никто не смотрит, снова стал засовывать руку в штаны. Стас поднял «Мать» Горького и снова громыхнул по стойке. До парня что-то дошло.
Женщины смотрели за происходящим через полуоткрытую дверь коллектора. Судя по всему им было интересно. Но их было так много, что дверь не выдержала и распахнулась, ударившись о косяк. Одновременно с ударом читальный зал наполнился женским хохотом. Парень мгновенно вскочил и, не успев застегнуть ширинку, подбежал к Стасу. Сунул ему книжку, это был «Милый друг» и бегом засеменил к выходу, пытаясь на ходу справиться с молнией.
После этого случая к Стасу стали относиться с большим доверием.
Спустя несколько недель после этого инцидента, в коллектор забежала девочка с абонемента.
— Это просто ужас! — кричала она, — зачем я заканчивала вышку на библиотекаря? Надо было всего лишь получить первый разряд по боксу! И работать спокойно!
Пришлось снова идти Стасу.
Он подошёл к стойке абонемента. На улице стояла тёплая весна. У стойки стоял парень лет тридцати, в зимней мохнатой шапке и затёртой замасленной фуфайке.
Что Вам угодно? — спросил Стас недоумевая.
— Хочу почитать книжку! — прошепелявил тот и улыбнулся. Стас увидел два единственных верхних зуба украшавших рот посетителя.
— Главное не укусит, — подумал про себя Стас и решил, что парень хоть и достаточно высок ростом, но, судя по всему, слаб здоровьем. Если что, справится, пока милиция не приедет. Главное чтобы у него ножа в кармане не оказалось!
— Что интересует? — спросил Стас формально, стараясь предположить, что ему делать, пресекая действия хулигана и посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее, что можно взять в руку.
Парень ещё сильнее заулыбался. При этом в его лице появилось некое смущение.
— Мне бы с картинками! — нагнувшись к библиотекарской стойке, почти шёпотом произнёс он и оглянулся по сторонам.
— Какими картинками? — так же тихо переспросил его Стас, недоумевая.
— Не говорите так громко! — забеспокоился парень, и лицо его стало серьёзное, — если кто-то расскажет моему лечащему врачу, то меня снова заберут. Заставят меня читать, а мне нравится картинки смотреть.
— Вы записаны в нашей библиотеке? — спросил его Стас нарочито громко.
Парень обрадовался. Он понял, что конспирация соблюдена и теперь звучит официальная часть.
— Ну, да был записан пятнадцать лет назад, — так же громко и гордо ответил он, снова оглянувшись по сторонам, но уже с видом превосходства.
— Вы знаете, Ваша карточка у нас не сохранилась, давайте запишемся снова! — предложил Стас.
— Хорошо, — продолжил диалог мужчина.
— Мне нужен Ваш паспорт.
Парень снова оробел. Посмотрел по сторонам. Затем стал лазить по карманам своей фуфайки и наконец, извлёк мятую зеленоватую бумажку, сказав:
— Вот!
Стас развернул бумажку. Это оказалась справка об освобождении с фотографией внизу и кучей неразборчивых записей подписей и печатей, дополняемых множественными цифрами и буквами. Из них Стас понял, что парень отсидел десять лет за убийство. Дальше он не смотрел — этого было достаточно. По телу пробежали мурашки. Хилый вид парня теперь ничего не гарантировал. Стас снова стал искать глазами предмет потяжелее, который он раньше так и не нашёл. Единственное, что он смог заметить это палка для штор.
