Ирина Арбенина - Плохая хорошая девочка
Значит, хищник ушел? Но почему? Зверь ведь, судя по всему, только начал пировать… Он испугался нас с Диди? Но кто это был? Кто убил несчастное славное травоядное животное с красивыми рожками? И почему этот хищный зверь испугался меня?
Испугался настолько, что даже бросил лакомую добычу? Нелогично. Ведь, если это был хищник, то я — тоже добыча!
Я вдруг вспомнила лошадиную голову, так когда-то поразившую меня. Животное тоже, очевидно, от кого-то убегало. И было, вероятно, напугано до смерти… Иначе не угодило бы в смертельную ловушку.
Так кто же этот кровожадный страшный хищник?
Удивительно, что за все время моего пребывания в долине мне ни разу не довелось с ним столкнуться.
Более того, ни разу я не видела никаких следов его существования!
Если не считать, конечно, убитых и напуганных им жертв. Что не так уж и мало!
И еще… И еще странного воя, который доносится иногда. И тех пятен на уступах горы Скалистой!
Значит, турфирма не обманывала Звездинских, когда обещала им в Прекрасной долине «экзотическую охоту»?
День двадцать девятый
— Оскар, это и есть оптический прицел? — поинтересовалась я, разглядывая его ружье, которое он, достав в очередной раз из футляра, «приводил в порядок»: любовно протирал, поглаживал.
— Угадали, голубушка.
— А можно мне в него, в этот прицел, посмотреть?
— Попробуйте… — Звездинский протянул мне винтовку.
Я осторожно взяла ее в руки и навела на серые уступы Скалистой.
Но сколько я ни разглядывала неровную поверхность горного склона, ничего не обнаружила.
Странных движущихся пятен, которые наводили тогда на меня такой страх, не было.
— Ну что? Ничего не разглядели? — усмехнулся Оскар.
— Н-нет… — неохотно призналась я.
— А что желали увидеть?
Я пожала плечами:
— Сама не знаю…
— Как же так?!
— Да сама не знаю. То ли чудится, то ли… — Я растерянно замолчала.
— То ли — что? — заинтересовался Оскар.
— То ли что-то еще.
И, вернув Оскару винтовку, я ушла к себе в палатку.
Очень важный вопрос по-прежнему остается для меня открытым: кто убил славную серую козочку? Кто этот страшный хищник?
Кто бок о бок с нами существует в Прекрасной долине и, возможно, считает себя здесь полновластным хозяином, а нас — непрошеными гостями?
Выяснить это кажется мне сейчас крайне важным… Причем это важно сиюминутно, так же, как закипающий кофе. Потому что это непосредственная опасность. Потому что это превращает беспечные прогулки в опасные путешествия и не дает мне сосредоточиться на рисовании цветов, заставляя вздрагивать и испуганно оглядываться.
Посоветоваться с «охотником» Оскаром?
Что-то удерживает меня от этого шага…
Уж скорее следует все рассказать Нинель.
День тридцатый
Я уже не первый день внимательно наблюдаю за Звездинскими. Основные впечатления от этой супружеской пары таковы.
Оскар довольно еще молод, но похож на холощеного кота: ухоженная шерсть, прекрасный экстерьер и погасшие глаза.
Нинель старше Оскара. Не очень красива, немолода… И с первого взгляда их дружный брак необъясним. Ведь Оскар Звездинский такой «звездный» мужчина.
Но этот брак необъясним только с первого взгляда. При дальнейшем знакомстве начинаешь понимать, в чем тут дело.
Дело в том, что от Нинели Звездинской исходят удивительные уверенность и надежность. Мне кажется, я теперь вполне понимаю Оскара.
Сам Оскар — печальный клоун. Особенно полагаться на него не стоит. В нем не то чтобы много легкомыслия или легковесности… Но, по всей видимости, все, что требует от него «по жизни» усилий, он сознательно пропускает мимо себя.
В нем есть некоторая ненадежность. Я хочу сказать, что он вряд ли к чему-нибудь относится серьезно. Такие люди легко впадают в депрессию. Они обычно слабы, плохо «держат удар» и поэтому могут подвести.
Это я не в осуждение. Для того рода занятий, который он себе выбрал — для человека искусства, — это естественные качества.
Но природа все стремится дополнить, уравновесить, гармонизировать. Клоуну Оскару просто необходима вот такая мудрая, уравновешенная, разумная Нинель.
И я решила все рассказать именно ей.
День тридцать первый
Сегодня я рассказала Нинель про лошадиную голову.
И про странные пятна на Скалистой тоже поведала. И про козочку… славное милое травоядное животное… невинно убиенное.
Про таинственный вой она знает уже сама.
— Прямо мистика какая-то… — без всякого пафоса заметила Звездинская, выслушав меня довольно внимательно. — Кто-то всех пугает и поедает, а вы его не видели? Так, что ли?
— Получается…
— А можно поподробнее про пятна, Элла? — попросила она.
— Нинель… Это было нечто белесое… червю подобное. И это «нечто» скользило по горным уступам, а потом исчезло. Я думаю, в расселине или, может, пещере какой-нибудь?
— Может, это вообще какой-нибудь «параллельный мир»? — Нинель усмехнулась.
— Вот как?
— Угу… Это напоминает мне сказки диггеров о том, что в подземельях они видят время от времени некие белесые струящиеся существа.
— А у вас есть еще какие-нибудь предположения?
— Ну, еще есть у некоторых народов предания о том, что некие «племена» обитают в насыпях и полых холмах.
— Я что-то читала… А если серьезно?
— Если серьезно, то все, наверное, проще… И прозаичней. Если кого-то не видно, это не значит, что речь идет о невидимке. Просто можно, например, искусно, удачно скрываться.
— То есть?
— Прятаться, — довольно серьезно заметила Нинель. — Я думаю, здесь, в этой долине, есть такие возможности.
— Да?
— Ну разумеется.
— Ну, в общем, я тоже так иногда думаю. А кто там может прятаться? — затаив дыхание поинтересовалась я.
