Джеки Коллинз - Грешники
— Можешь сказать ей, пусть не цепляется за него своими искусственными ноготками, он уже занят.
Они исполняли ритуальный танец — Джайлс стоял почти неподвижно, периодически его бедра и ягодицы сексуально подергивались, а девушка порхала вокруг мужчины.
— Хочешь покурить травку? — небрежно спросил он.
Клаудия посмотрела в сторону их стола. Там появились новые люди; Конрад, похоже, чувствовал себя превосходно, он заказывал напитки, громко разговаривал, жестикулировал.
— Да, отличная идея, — согласилась она.
Они ускользнули с площадки для танцев на балкон, тянувшийся вдоль половины зала. Там было на удивление тихо, поскольку окна и двери клуба поглощали звук.
Джайлс закурил сигарету с марихуаной, и они стали по очереди затягиваться дымом.
— Я должен настроиться, чтобы трахнуть этот мешок с костями, — сказал он. — Мы делаем серию фотографий для «Вог», и я хочу, чтобы между нами установилась нужная атмосфера. Господи, скажу тебе, это все равно что заниматься любовью со скелетом.
Они оба рассмеялись.
— Желаю удачи, — сказала Клаудия. — А как тебе мой? Красив, не правда ли?
— Я бы предложил развлечься вчетвером, — сказал Джайлс, — но ведь все кончится тем, что мы будем трахаться только друг с другом, так что какой смысл?
Они захохотали, потом Клаудия сказала:
— Пойдем, нам пора вернуться в зал.
— Что происходит? — спросил Джайлс. — Ты хочешь стать кинозвездой?
— Да, милый.
Они снова оказались среди шума и грохота за своим столом. Синди внимательно слушала долгий нудный рассказ Конрада о том, как он впервые приехал в Америку четырнадцатилетним подростком. Ширли и достопочтенный Джереми также втиснулись меж сидящими за столом.
— Милочка, какой удивительный человек! — выдохнула Ширли. — Такая история!
Она улыбнулась Джайлсу:
— Привет, малыш.
— Привет, Ширли, как бизнес?
— Какой бизнес?
Он засмеялся:
— Забудь, детка.
— Послушайте, с-старина, — выдавил из себя Джереми, — вы сделали классные фотографии Ширли.
— Я — классный фотограф, — шутливо произнес Джайлс.
Клаудия решила, что ей пора вмешаться — Синди не отводила восхищенного взгляда от Конрада. Она обняла его за шею и шепнула что-то на ухо.
Он, похоже, удивился.
— Здесь? — спросил Конрад. — Сейчас?
Клаудия захихикала.
— Никто не заметит. Хочешь?
Он хрипло рассмеялся:
— Ты сумасшедшая. Я приберегу закваску на потом, о'кей?
Конрад заказал шампанское для всего стола; компания продолжала напиваться.
— Завтра я устрою грандиозную вечеринку, — сказал Конрад.
Клаудия пришла в восторг:
— Для меня, дорогой?
— Да, для тебя, для всех — вы все приглашены.
— Потрясающе, — обрадовалась Ширли. — Где и в какое время, дорогой?
— Давайте в моем отеле — «Плаза Карлтон», я возьму еще один номер — часов в десять.
— Отлично, — сказала Клаудия. — Все слышали? Завтра в десять.
Она поцеловала Конрада в ухо.
— Я схожу в туалет. Вернусь через минуту.
Клаудия протиснулась к столику администратора:
— Мне надо сделать короткий звонок.
— Пожалуйста, — женщина подвинула служебный аппарат к Клаудии.
На часах было начало четвертого. Клаудия медленно набрала номер; загадочная улыбка играла на ее губах.
В трубке прозвучал сонный мужской голос.
— Привет, дорогой Дэвид, — прошептала она. — Я прекрасно провожу время, а как ты?
Она быстро опустила трубку.
— Сообщила мужу, что со мной все в порядке, — сказала Клаудия удивленной девушке и вернулась к столу.
Утреннее пробуждение было не слишком радостным. При виде спящего рядом с ней Конрада, напоминавшего бесформенную груду жира, Клаудию затошнило. Голова у нее была свинцовой, а кожа выглядела, словно старый пергамент. Девушка добралась до ванной и приняла ледяной душ. Эта пытка давала прекрасный эффект.
Они не вернулись на рассвете в отель Конрада; ночь завершилась в квартире Клаудии.
После душа она тщательно оделась и накрасилась, готовясь сопровождать Конрада на студию. Сварив кофе, принялась трясти своего гостя.
Он просыпался с трудом: хрипя, кашляя, с налитыми кровью глазами и плохим запахом изо рта. От него пахло потом.
— Боже, который час? — пробормотал он вечный вопрос человека, проснувшегося в чужой квартире.
— Десять.
Она протянула ему чашку кофе.
— Где телефон?
Клаудия пошарила под кроватью и нашла трубку, которую она сняла со стены прошлой ночью.
Конрад позвонил секретарше и дал ей ряд распоряжений.
— Мне необходимо вернуться в отель и сменить одежду, — сказал он, натягивая брюки.
— Я с тобой.
— Зачем?
— Ты обещал организовать мне кинопробу.
Он уставился на нее.
— Я не забуду о твоей проклятой кинопробе, но ее нельзя устроить немедленно, сегодня. Надо подготовиться.
— Я буду с тобой, пока ты все организуешь.
Он покачал головой:
— Ты не сдаешься, да?
Конрад взял трубку и снова позвонил секретарше.
— Слушайте, я хочу, чтобы вы организовали кинопробу для мисс Клаудии…
Он растерянно посмотрел на девушку.
— Паркер, — быстро подсказала она.
— Паркер. Подготовьте все как можно быстрее. Ее агент чуть позже сообщит вам детали.
Он положил трубку.
— Довольна, детка?
Она поцеловала его:
— Еще бы! Слушай, ты не забыл о сегодняшней вечеринке?
— Вечеринке?
— Да. Неужели ты не помнишь? Ты пригласил всех сидевших за столом в твой отель.
— Да, верно. Я все подготовлю, увидимся позже.
— Я приду на пару часов пораньше — вдруг тебе что-нибудь понадобится.
— Судя по моему теперешнему состоянию, мне ничего не понадобится, но наверняка сказать нельзя.
Грубо рассмеявшись, он удалился.
11
Линда позвонила Полу на работу, как только дети отправились в школу, а Дэвид — в свой офис. Пол хотел увидеть ее.
— Не могу, — сказала она.
Он начал уговаривать Линду, и в конце концов она согласилась встретиться с ним во время перерыва на ленч.
День выдался ясный, солнечный; они встретились в Грин-парке. Она никогда не видела Пола в костюме, он сидел на нем неважно. Линда объяснила это тем, что костюм, похоже, был из магазина. Дэвид всегда шил костюмы у портного.
Они гуляли, держась за руки; Линда чувствовала себя скованно. Она казалась себе неуместно нарядной в эффектном костюме и туфлях из крокодиловой кожи. Она знала, что выглядит неестественно, прогуливаясь рука об руку с Полом Бредфордом по Грин-парку. Линда не то чтобы ощущала себя старой или заметно превосходящей его по возрасту, однако она, помимо своего желания, чувствовала себя погрязшей в грехе.
