Кэтрин Коултер - Блондинка в черном парике
Салли замерла на второй сверху ступеньке. Лестница была узкая, а ступени поднимались очень круто. Медленно повернувшись, Салли оглянулась вниз. Ей было не видно ни Марты, ни тети, да она и не хотела их видеть. Женщина? Тельма Неттро? Ничего подобного.
Сбежав по ступеням обратно вниз, Салли вернулась в гостиную. Обычно безмятежная Марта казалась огорченной, ее руки опять перебирали жемчужные бусы, очки сползли на кончик носа.
– Дорогая моя, – начала было женщина, но тут же осеклась при виде свирепого выражения лица Салли. – Разве что-то не так? Амабель права, по телефону звонила женщина.
– Когда взяла трубку я, говорила не женщина. Это был мужчина, и он выдавал себя за моего отца. – Это, собственно, и был отец. Салли знала это, чувств овала каким-то внутренним чутьем. Она была до того испугана, что даже задумалась, не может ли человек умереть только оттого, что его пугают – ничего больше, только пугают.
– Детка, – проговорила Амабель, вставая, – все это очень запутанно. Думаю, нам с тобой стоит поговорить об этом позже.
Не произнеся ни слова, Салли повернулась и медленно побрела вверх по лестнице. Нет, все-таки она уедет из Коува. Пусть ей придется идти пешком или путешествовать автостопом – не важно. Она слышала все эти рассказы об опасностях, которые поджидают на дороге одинокую женщину, но они и близко не сравнятся с той опасностью, которая – она это чувствовала – наваливалась на нее сейчас. Сколько человек знает, что она здесь? Мужчина, который выдает себя за ее отца, а теперь еще и женщина? Она вспомнила о той медсестре. Как же Салли ее ненавидела! А сейчас даже не может вспомнить ее имя. Или не хочет. Может быть, это была она?
Салли быстро запихнула свою одежду в дорожную сумку-мешок и только потом сообразила, что ей придется подождать. Ей вовсе не улыбалась перспектива сражаться с Амабель. Сидя в тишине, Салли слышала, как тетушка заперла коттедж и стала подниматься по лестнице. Ее шаги были твердыми и проворными. Салли быстренько забралась в постель и накрылась одеялом до самого подбородка.
– Салли?
– Да, Амабель? Ой, Боже мой, я почти уснула. Спокойной ночи, тетя!
– Спокойной ночи, детка! Приятных снов! Выспись как следует.
– Хорошо, тетя.
Амабель все не уходила.
– Салли... что касается этого звонка... – Салли замерла, не произнося ни слова. – Вполне возможно, что Марта могла ошибиться. Может быть, это был мужчина, который специально изменил свой голос под женский – на случай, если к телефону подойдешь не ты. Не могу представить себе, чтобы это была Тельма. Детка, никому не известно, кто ты такая, никому.
Амабель помолчала. Салли был виден ее силуэт в дверях, освещенный тусклым светом из коридора.
– Знаешь, детка, ты очень много перенесла, даже слепком много. Когда человек испуган, сознание порой может играть с ним странные шутки. Ты ведь понимаешь, верно?
– Да, Амабель, понимаю. – Салли вовсе не собиралась сообщать ей, что Тельма Неттро знает, кто она такая в действительности.
– Вот и хорошо. Постарайся уснуть, детка.
Тетя не стала входить в спальню, чтобы поцеловать ее на ночь, за что Салли была ей очень благодарна. Она лежала в постели одетая и ждала, ждала... Наконец она выскользнула из-под одеяла и надела кроссовки. Подхватив сумку, она на цыпочках подошла к окну. Рама поднялась на удивление легко. Салли высунула голову наружу и осмотрела площадку перед домом, как уже делала раньше. Это был ее выход. Прыгать на землю было не очень высоко, к тому же Салли знала, что у нее нет никакой возможности спуститься по лестнице так, чтобы не услышала Амабель.
«У меня все получится, все будет прекрасно», – мысленно повторяла Салли.
Она выбралась через окно и села на узкий наружный подоконник. Потом сбросила вниз сумку и посмотрела, как она отскочила от густого приземистого кустарника под окном. Глубоко вздохнув, Салли прыгнула сама.
Она приземлилась прямо на Джеймса Квинлана. Оба упали, и Джеймс несколько раз перекатился вместе с ней по траве, крепко прижимая ее к себе.
Наконец они остановились. Салли приподнялась на руках и пристально вгляделась в его лицо. На небе сияла почти полная луна, и ее света было вполне достаточно, чтобы отчетливо его разглядеть.
– Что вы здесь делаете?
– Я так и знал, что после этого телефонного звонка вы попытаетесь удрать.
Салли скатилась с него на землю и встала – только для того, чтобы тут же рухнуть опять. Проклятая лодыжка! Похоже, у нее растяжение связок. Она чертыхнулась.
Джеймс усмехнулся:
– Слабовато для девочки, которая отказалась окончить частную швейцарскую школу. Неужели вы не знаете каких-нибудь по-настоящему грязных ругательств?
– Идите вы к черту! Не видите, что ли, я растянула лодыжку, и все из-за вас! Господи, ну почему вы не можете заниматься своими делами, а в мои – не вмешиваться?
– Я бы не хотел, чтобы вы вышли голосовать на дорогу и в конце концов уехали с каким-нибудь подонком, который может вас изнасиловать, а то и перерезать горло.
– Я уже думала об этом. Но по мне лучше уж подвергаться такому риску, чем оставаться в Коуве. Джеймс, он знает, что я здесь, и вы сами это понимаете. Я не могу просто сидеть сложа руки и ждать, пока он явится и заберет меня. Он так и сказал. Он пообещал, что скоро придет за мной.
– Я сидел себе, спокойненько читал газету, как друг появилась очень взволнованная Марта и стала рассказывать Тельме про этот звонок. Она сообщила, что звонила женщина, которая на самом деле была и не женщина вовсе, а ваш отец. Марта сказала, что вы по-настоящему расстроились, услышав голос отца, и недоумевала почему. Тогда я и понял, что вы скорее всего попытаетесь сбежать – вот почему я здесь, и вы получили возможность вдавить меня в землю.
Салли села на траву рядом с Джеймсом, потирая поврежденную лодыжку, и яростно замотала головой:
– Я не сумасшедшая!
– Я знаю. – Джеймс старался сохранять терпение. – У всей этой истории должно быть какое-то объяснение – вот почему вы не должны убегать, В данный момент это было бы безумием.
Салли встала на колени и наклонилась к нему, вцепившись руками в лацканы его куртки.
– Послушайте, Джеймс! Это был голос отца. Никакой имитации, никакого притворства – это был мой отец. Амабель предположила, что это мог быть мужчина, который изменил голос, чтобы он был похож на женский, на тот случай, если трубку возьму не я. А потом она стала мне втолковывать, как много потрясений мне пришлось перенести. Иными словами, объяснять, что я сошла с ума.
Джеймс взял ее руки в свои и некоторое время просто держал, не произнося ни слова. Потом он заговорил:
– Как я уже говорил, всегда есть какое-то объяснение. Вероятно, это был мужчина. Мы это выясним. А если нет, если вас действительно подозвала к телефону женщина, мы займемся и этим тоже. Доверьтесь мне, Салли.
