Лиза Джексон - Если бы знать
Собственная судьба внезапно показалась ей не такой уж страшной. «Неужели в аварии виновата я? – подумала она. – Я убила свою подругу, которую не помню, и искалечила еще одного человека, которого никогда не видела» Ужас и отчаяние черной тучей нависли над головой. Если это в самом деле ее вина – как она сможет жить с таким грузом? «Боже, пожалуйста, нет!.. Я не вынесу...» Сглотнув горький комок в горле, она сердито приказала себе прекратить бесполезное нытье.
– Может быть, вы мне расскажете, что случилось той ночью? – обратилась она к Патерно, смело взглянув ему в глаза.
Лучше выслушать правду как она есть, – подумалось ей, – чем приукрашенную и подслащенную версию, какую наверняка преподнесут ей родные.
– Я хочу услышать факты.
– «Факты, только факты и ничего, кроме фактов»? Да что он, издевается над ней? Марла пожала плечами.
– Ну... да.
– Это тоже из старого детективного сериала, – объяснил он.
Марла поняла, что детектив хотел увидеть ее реакцию. Понять, что она помнит, а что нет. Выходит, действительно ей не верит? Но зачем ей симулировать амнезию? Может быть, в прошлом Марлы – забытом прошлом – кроется что-то такое, что заставляет его подозревать ее во лжи?
Патерно опустился в единственное пластиковое кресло, сиротливо стоящее в углу палаты.
– Судя по следам на дороге, вы вели «Мерседес» Памелы Делакруа на юг. Предположительно – в Сайта-Крус, где учится в университете ее дочь Джули. Дорога в этом месте взбирается на холм, а затем делает крутой поворот. Грузовик ехал вам навстречу. Оба вы одновременно затормозили и круто повернули, как будто внезапно что-то увидели и пытались объехать. Он проломил ограждение и вылетел с одной стороны, вы – с другой. Памела не была пристегнута; ее вышвырнуло из машины. Она умерла мгновенно. – Марла похолодела от ужаса и чувства вины. – Грузовик покатился вниз по холму, врезался в дерево и взорвался. Кто-то заметил взрыв и позвонил по 911 еще до того, как подъехали первые свидетели – пожилая пара.
Марла закрыла глаза. Под веками рождались ужасные картины, вызывающие дрожь и тошноту.
– Извините, – слабо пробормотала она.
– И вы меня извините.
Впрочем, в голосе его не слышалось ни сожаления, ни сочувствия. А решившись наконец открыть глаза, Марла наткнулась на тот же холодный, жесткий, изучающий взгляд.
Поднявшись, детектив порылся в кармане и извлек оттуда визитную карточку, затем выключил и убрал диктофон.
– На сегодня хватит. Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.
– Обязательно, – пообещала Марла.
Только сейчас она заметила какое-то движение у двери. Они были не одни в палате: на пороге стоял Ник. «Давно ли он здесь? Много ли успел услышать?»
– Мне казалось, беседа с полицией должна проходить в присутствии адвоката, – заметил Ник, входя в палату.
На его темных волосах блестели капли дождя. На миг он встретился взглядом с Марлой, затем скользнул взглядом в сторону детектива, убирающего блокнот.
– Этот вопрос мы с миссис Кейхилл уже обсудили. Я ни в чем ее не обвиняю.
– Алекс что-то говорил о непредумышленном убийстве.
Кровь застыла у нее в жилах. В голове загудело. Что это значит? Тюрьма?
– Пока что мы не предъявляем никаких обвинений, – почесывая подбородок, повторил детектив. – А вы... вы ведь, кажется, не муж?
– Нет, – резко ответил Ник и бросил в сторону Марлы быстрый взгляд, исполненный непонятного для нее значения. – Брат мужа. Ник Кейхилл.
Мужчины обменялись рукопожатием. Рука детектива почти исчезла в широкой ладони Ника.
– Из Орегона, правильно? – проявил свою осведомленность Патерно.
– Из Чертовой Бухты, – уточнил Ник. – Откуда такое название – не спрашивайте. Наверно, придумал по пьянке какой-нибудь матрос.
– Приехали навестить родных?
– Меня просили приехать. По делу.
– Не из-за несчастного случая?
– Это связано с несчастным случаем, – холодно ответил Ник. Застывшее лицо его ничего не выражало, на подбородке, выбритом с утра, уже проступала темная щетина.
Патерно повернулся к Марле и постучал пухлым пальцем по карточке.
– Значит, поняли – как только что-то вспомните, сразу ко мне!
– Конечно, – искренне пообещала Марла. Ничего она так не желала, как избавиться от пытки неизвестностью, узнать правду– как бы та ни была горька.
Патерно вышел. Ник прикрыл за ним дверь, и в палате наступила тишина.
– Что ты делаешь? – спросила Марла.
– Слежу, чтобы нас не подслушали. – Глаза его были темны, смуглая кожа туго обтянула скулы.
И снова при взгляде на него сердце Марлы забилось часто и тревожно.
– Ты так себя ведешь, словно я преступница. – Она откинула со лба прядь волос, с отвращением ощутив под пальцами выбритый череп. – Или ты преступник.
Он скользнул по ней холодным острым взглядом, и безликая больничная палата внезапно показалась Марле слишком тесной. Слишком интимной.
– Просто хочу, чтобы ты была осторожна.
– Послушай, Ник, я ценю твою заботу, но оставь эти театральные приемы. Мне скрывать нечего.
«Откуда тебе знать?» Он не сказал этого вслух, но Марла прочла вопрос в его глазах.
Она смертельно устала. Голова раскалывалась. Ее тошнило от всего этого – от больницы, вопросов, неизвестности, боли и чертовой проволоки, постоянно напоминающей о себе. Но больше всего – от того, что она не видела вокруг ни одного знакомого лица.
– Так я и думал. – Прислонившись к стене, Ник снова уставился на нее этим проклятым загадочным взглядом. – Алекс сказал, тебя сегодня выписывают. У тебя есть все, что нужно?
Марла покачала головой.
– Мне нужен аспирин. Таблетка величиной со штат Монтана.
– Я спрошу у медсестры, – предложил он и направился к двери.
– Подожди! – взмолилась она, вдруг испугавшись, что снова останется наедине с сотней нерешенных загадок.
Ник остановился на пороге.
– Почему мне кажется... не знаю... как будто ты мне не доверяешь или знаешь обо мне что-то такое, что... – Она помолчала. – Конечно, все вы знаете обо мне больше, чем я сама. Но с тобой как-то по-другому.
Ник медленно повернулся. Теперь от его взгляда веяло арктическим холодом.
– О чем это ты?
– Сам скажи, – предложила Марла. – Ты знаешь, а я – нет.
Он задумчиво почесал отросшую за день щетину. «Собирается солгать, – поняла Марла, – или не верит мне».
– Я зашел узнать, как ты себя чувствуешь, – заговорил он наконец. – И только потому, что Алекс попросил. Не думаю, что нам с тобой стоит вести задушевные беседы.
