Нимфоманка (СИ) - Рё Ишида

«Молодец! Мужик!» — подумал я. Признаться такой бой-бабе, как Шиндо, для этого нужно было иметь стальные яйца, и они у моего друга в наличии имелись!

— Что ты ему ответила? — спросил я с интересом.

Она посмотрела на меня, взгляд у неё был какой-то странный.

— Я попросила его дать мне время! — отвечала она, не сводя с меня пристального взгляда.

— Почему? Он тебе не нравится? — удивился я.

— Такаши, что ты думаешь обо мне? — спросила Сакура, совершенно неожиданно для меня.

— Ну, мы друзья, — отвечал я, не понимая, к чему она клонит.

— Я бы хотела убедиться, — она глубоко вздохнула.

— Не хочу потом сожалеть о том, что не сказала этого, — отрубила она решительно.

— Такаши, ты мне нравишься! Я влюблена в тебя со средней школы, может быть даже раньше! — проговорила она дрожащим голосом. Зрачки её расширились, щёки побледнели, она тяжело дышала, будто задыхалась. Я впал в ступор. Честно говоря, я никогда даже не думал о Сакуре в этом ключе.

— Сакура, мне очень приятно, но дело в том, что…, — я набрал полную грудь воздуха и выпалил, — у меня уже есть девушка!

Она всё также не сводила с меня глаз.

— Я так и думала. Это Рина? — спросила она, наконец.

Я неуверенно кивнул. Пусть лучше думает, что это Рина.

— Понятно, — она грустно улыбнулась, — я и так знала, что у меня нет шансов! Спасибо что выслушал меня Такаши-кун!

Она поклонилась.

— Да ладно. Чего там, — пробормотал я, эта её официальная манера речи, к которой я совершенно не привык при общении с ней, выбивала меня из колеи.

— Мы можем остаться друзьями? — спросила она, протягивая мне руку.

— Конечно! — я поспешно пожал протянутую ладонь, её рука была холодна, как лёд.

— Я решила согласиться встречаться с Такой! — проговорила Сакура, улыбнувшись одними губами.

— Ладно, — отвечал я растеряно.

— Пока, Такаши-кун! — она повернулась и пошла к выходу с территории школы. Я смотрел на её прямую, жёсткую спину и на душе у меня было тоскливо. Я вернулся в раздевалку, Рина ждала меня здесь сидя на скамейке, сложив руки на коленях. Я сел рядом с ней чувствуя себя немного не в своей тарелке.

— Ну, что ты ей ответил? — осведомилась Рина.

— Откуда ты знаешь?!

— Догадалась! — она усмехнулась, — это было несложно!

— Мне пришлось отказать ей, — отвечал я мрачно.

— Почему? Она красивая, умная и популярная!

— Ты что шутишь? — удивился я.

— Это потому, что ты всё ещё влюблён в мою мать? — спросила Рина.

— Знаешь, любовь — это ведь то, что ты чувствуешь. Ты не можешь приказать себе, перестать чувствовать, — отвечал я, глядя в сторону.

— Я понимаю, — отвечала Рина тихо.

Мы сидели молча, почти соприкасаясь плечами.

— Я рад, что ты моя сестра, — выдавил я из себя, наконец.

— Дурак! — Рина встала.

Послушался лёгкий стук каблучков Мари.

— Мать идёт! Сделай лицо попроще! — резко сказал мне Рина.

Наш загородный "особняк" оказался на удивление в неплохом состоянии. Когда, сойдя с поезда и отмахав с милю по обочине жаркой, пыльной дороги, мы свернули на тропинку, уходившую в горы, я с некоторым страхом гадал, что ожидает нас на месте. Несмотря на все планы, мы так и не выбрались сюда заранее и отцу пришлось съездить сюда вместе с Асахиной-сан. Но как я уже говорил, дом оказался почти таким же каким я его помнил по своему детству. Кажется, последний раз я был здесь, когда мне было лет двенадцать. Помнится, мы с отцом ездили сюда на рыбалку. Я чётко помнил, что шумная горная речка протекала где-то поблизости. Мы ничего не поймали, только устали как собаки, а я постоянно ныл, что хочу домой. Наверное, после этого отец ни разу не брал меня с собой сюда. Я всегда думал, что он ездит сюда один, но теперь мне пришло в голову, что вместе с ним в наш домик могла приезжать Ячиро-сан. Едва мы начали подниматься вверх по склону, как я сразу же пожалел, что мы потащили с собой Мари. Конечно, любоваться её обтянутой джинсами попкой, перекатывающимися во время ходьбы упругими ягодицами, было приятно, но каждую секунду меня терзали мысли о том, что этот подъём окажется для неё непосильным испытанием в её состоянии. Да и расставленные вдоль тропинки указатели, предупреждавшие об опасности встречи с медведем, не добавляли мне спокойствия. Я даже специально старался идти помедленнее и Мари пару раз с удивлением оглядывалась на меня. Впрочем, не она, а Имамура Акира оказалась слабым звеном нашей маленькой группы. Кажется, председатель нашего клуба выдохлась, когда мы достигли начала подъёма. Пока я инструктировал девушек, объясняя им, что категорически нельзя сходить с тропинки и живо описывал опасности, которые ожидают их в случае, если они заблудятся на этой горе, Имамура тяжело дышала, напомнив мне своим видом загнанную лошадь. На лице её появилось страдальческое выражение каковое мне ещё не приходилось видеть у нашего председателя. Это было тем удивительнее, что Имамура выглядела стройной, подтянутой и спортивной. Не знаю, дружила ли она со спортом, но видимо нет, так как выносливость у Акиры стремилась к нулю. Даже Мари со своей большой грудью, плюс к тому же на третьем месяце беременности, оказалась куда сильнее и выносливее чем Имамура. Мне практически насильно пришлось отобрать у Мари рюкзак, а то она и его собиралась тащить на себе до самого верха. Добрую половину дороги она жаловалась, что я держу её за немощную и что она вовсе не такая слабая, как я о ней думаю.

— Я твой учитель и должна показывать пример! — говорила Мари с пафосом. Я благоразумно помалкивал, мы не одолели ещё и половины пути, как жалобы Мари прекратились, она больше не требовала вернуть ей рюкзак и когда, оборачиваясь смотрела на меня, в глазах её читалась благодарность. По моему требованию мы трижды делали привал, несмотря на жалкие писки Мари, о том, что она совсем не устала. Я заявлял ей что вымотан и требовал отдыха. И каждый раз она дарила мне такой нежный взгляд, что моё сердце начинало биться как сумасшедшее. Имамура отстала сразу, каждый шаг давался ей с огромным трудом, она обливалась потом, но мужественно не проронила ни одной жалобы. Когда я смотрел на неё, у меня появлялось желание посадить её себе на закорки и нести до самого дома, так жалко она выглядела. В конце концов, мне пришлось забрать рюкзак и у неё. Вот с этого мгновения испытания начались и для меня. Конечно, я с шести лет занимался спортом, в средних классах нашим куратором был Горо-сенсей по кличке Бешеная Горилла. Его изуверские методы тренировать нас, стали одной из причин того, что я решил бросить кэндо. Однако нельзя не отметить, что благодаря всем этим бесконечным и, на мой взгляд, совершенно бессмысленным кроссам, которые мы бегали в доспехах, уровень моей выносливости сильно вырос и не уступал физической форме большинству парней из легкоатлетических клубов. Венцом моей карьеры в кэндо стала победа в беговой эстафете на спортивном фестивале нашей средней школы. Мы бежали в нашей защите, при полном параде так сказать, только без шлемов, но всё же опередили клуб лёгкой атлетики. Правда, нужно заметить, что на последним этапе их участник упал, столкнувшись с бейсболистом, благодаря чему наше законное третье место превратилось в первое. Но, тем не менее, это была победа. Я бежал на втором этапе и единственное что смог, так это сильно не отстать, но, тем не менее, мой вклад в наш успех никем не оспаривался. Что же до успехов в кэндо, то дальше третьего круга районных соревнований я ни разу не проходил. Может быть, если бы Горо-сенсей меньше заставлял нас бегать и больше внимания уделял бы спаррингам и отработке приёмов с бокэном, мои результаты были бы лучше. А может быть и нет, не знаю. Во всяком случае, сейчас я был благодарен Бешеной Горилле за его тяжёлые тренировки. Конечно, я уже полгода не посещал спортивную секцию, но, тем не менее, при сдаче нормативов на уроках физкультуры, я по-прежнему был одним из лучших в своём классе. Пожалуй, только это одно помогло мне достойно выдержать этот оказавшийся тяжелым даже для меня, подъём. Я и Миура-сенсей уже отдыхали на длинных деревянных ступенях нашего дома, когда Имамура доплелась, наконец, до конца тропинки и совершенно без сил повалилась на траву.