Кэтрин Уэбб - Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли
— Я как раз собиралась объяснить. Я ищу одного человека, который…
— Вы журналистка? — спросил хозяин.
— Да, журналистка, — ответила Лия, ошеломленная.
— Какого хрена! — воскликнул мужчина, яростно протирая глаза свободной рукой.
Лия так растерялась, что ничего не могла сказать.
— Как вы меня нашли? Кто дал вам этот адрес? Вы что, не понимаете никаких намеков? Я ушел, слинял, ясно? Если бы я хотел говорить с кем-нибудь из вашей братии, стал бы я уезжать?
— Я… я не понимаю, о чем вы. Я…
— Да бросьте. За последние три месяца я выслушал от вас столько паршивых отговорок. Покиньте мое крыльцо. Вы здесь одна или мне теперь ожидать целую толпу? — спросил он холодно.
— Нет-нет, я одна. И я…
— Ладно. Отлично. Забудьте дорогу сюда. — Он с яростью отчеканил каждое слово. Захлопнул дверь перед ее носом, и Лия простояла столбом секунд двадцать или даже больше, ошарашенная настолько, что не могла сдвинуться с места.
Наконец, клокоча от негодования и чувствуя, как стучит в висках кровь, Лия снова стала стучать, громко и долго. Однако не открыл ни сероглазый хозяин, ни кто-нибудь еще, кто мог оказаться в доме, и из-за двери не доносилось ни звука. Начал моросить дождь, и Лии пришлось отступить. Она вернулась к машине, взяла блокнот и на первом чистом листе вывела с ироническими завитушками: «Местные недружелюбны». Потом она немного посидела, глядя на дождь, который барабанил по лобовому стеклу, стекая ручейками и образуя лужи. Райан любил дождь. Даже это напоминает о нем, а она живет в стране, которая славится своими дождями. Лия вспомнила мокрые волосы найденного солдата, как они лоснились, прилипнув к голове. Сколько же дождей выпало на него за ту сотню лет, пока он лежал, никем не найденный? Она представила себе, как дождь бьет по коже, которая уже ничего не чувствует, просачивается сквозь нее и тело больше не дрожит от холода. Лия решительно прервала поток этих мыслей. Еще не хватало, чтобы мертвец начал сниться.
Она выехала на главное шоссе, затем развернулась и поехала в Тэтчем по А4. Там нашла место для парковки и около часа бродила по улицам, решив, что не войдет ни в один местный паб. На главной торговой улице под названием Бродвей стояли бесконечные сетевые магазины и крошечные конторы банковских отделений. Люди непрерывно двигались куда-то под моросящим дождем, опустив голову и глаза в землю, покорно огибая грязные лужи. Картина была мрачная, такую можно увидеть только в маленьком городке в конце зимы. Лия нашла старый книжный магазин, где провела полчаса, подсыхая и глазея на полки. Она купила две книги по истории городка, а леди за кассой порекомендовала хороший паб, «Разводной мост», где сдавали номера с завтраком, — на полпути в Коулд-Эшхоулт, в конце тупичка рядом с каналом. Туда Лия и отправилась и сняла там комнату, в которой было не продохнуть от обитой ситцем мебели и туго набитых подушек. Зато там было тепло и сухо, а из окна открывался прекрасный вид на промокшие заливные луга, раскинувшиеся к востоку. Вдалеке, за рядом тополей, похожих на веретёна, Лия разглядела, как ей показалось, шпиль церкви в Коулд-Эшхоулте. Она взяла с подноса чашку чая и уселась возле окна, погруженная в свои мысли.
В «Разводном мосте» было много завсегдатаев из местных, которые сидели компаниями у стойки бара или на скамьях за липкими деревянными столами; вновь пришедших приветствовали кивками, улыбками и растянутыми, мягко произнесенными фразами. В восемь Лия спустилась поужинать, и ее провели в обеденный зальчик в дальнем конце бара, холодный и до боли пустой. Она села за стол на двоих, развернувшись так, чтобы хотя бы видеть бар. От пустоты за спиной она поежилась. Лия заказала рыбу с картошкой и пожалела, что не прихватила с собой из номера книжку. На мгновение мелькала смутная мысль, не присоединиться ли к какой-нибудь компании, чтобы послушать здешние легенды, однако разговоры, которые вели посетители, все были личные, компании, казалось, состояли из близких друзей, и она постеснялась. К тому же в рыбе обнаружилось достаточное количество костей, и занятие нашлось.
Когда она подняла голову в следующий раз, то, вздрогнув, увидела, что уже не только она одна осталась без компании. Взгромоздившись на барный стул, сидел, неловко прижав к нему с боков колени, тот самый мужчина из старого дома викария. Хотя Лия видела его мельком и в полумраке прихожей, она не сомневалась, что это он. Мужчина не удосужился снять свой мешковатый, выцветший зеленый анорак и синюю шерстяную шапку, надвинутую на лоб. «Не отличишь от местных», — подумала Лия, однако, взглянув на его ноги, увидела коричневые кожаные ботинки с металлическими крючками для шнурков. Ботинки были слишком чистые, слишком дорогие. В Лии разгорелось любопытство. Она также заметила, что не только она одна смотрит на него, и услышала приглушенный шепоток в его адрес. Он упорно рассматривал поддон перед собой, с решительным видом приканчивая кружку горького пива.
Лия не смогла удержаться. Она быстро встала, когда он опустошил кружку, и преградила ему путь к двери.
— Здравствуйте еще раз, — сказала она бодро.
Мужчина бросил на нее испуганный взгляд и тут же узнал ее. Он попытался ее обойти, но она последовала за ним.
— Кажется, мы с вами не очень хорошо расстались, и я прошу прощения, если… потревожила вас. Меня зовут Лия Хиксон, как я уже говорила. А вас? — Она протянула ему руку.
Он насмешливо покосился на ее ладонь и не пожал.
— Вы, черт возьми, прекрасно знаете, кто я. А теперь прошу вас: уйдите с дороги и оставьте меня в покое. Неужели я требую слишком много, неужели я не могу пойти в бар вечером в пятницу и чтобы никто меня не преследовал?.. — заговорил он напряженно, понизив голос.
— Уверяю вас, я понятия не имею, кто вы такой, — перебила Лия. — И я вас не преследую. Я здесь сняла номер на несколько дней. Мне сказали, тут хорошо готовят.
— Да, конечно. Вы случайно остановились именно здесь. А дальше последует: «Вам предоставляется шанс изложить свою точку зрения»? Это я тоже уже слышал! — отрезал он.
На скулах у него вздулись желваки, и Лия вдруг поняла, что он измучен. Под глазами мешки, у рта залегли усталые морщины.
— Послушайте… Я не хочу вас мучить, но я действительно не знаю, кто вы. Видимо, вы не настолько знамениты, как вам кажется. Я журналистка, но работаю над темой из истории — о жизни одного солдата времен Первой мировой войны, и я приехала в Коулд-Эшхоулт, чтобы что-нибудь о нем узнать. Он имел какое-то отношение к дому викария, потому я и постучала в вашу дверь. Не знаю, что вы там сделали — или не сделали, — и боюсь, что мне это совершенно неинтересно. Если только это не поможет мне что-нибудь разузнать о солдате, в чем я сомневаюсь.
Последовала долгая пауза, пока он обдумывал ее слова, и на его лице попеременно отражались облегчение, недоверие и гнев.
— Вы точно не просто?.. — Он закончил жестом, который она не смогла расшифровать.
— Я говорю правду. Честное слово. И если у вас есть время и вы можете на минутку успокоиться, я с удовольствием вас угощу и задам несколько вопросов о старом доме викария.
Он еще минуту рассматривал ее, затем сильно потер глаза левой рукой, так же как раньше у двери. Жест говорил либо о расшатанных нервах, либо о сильной усталости.
— Ладно. Хорошо. Если вы действительно та, за кого себя выдаете, — с неохотой протянул он.
— Я та, за кого себя выдаю, — заверила его Лия, развеселившись. — Только давайте сядем у камина, а то я ужинала в смежном зале, где холодно, как в могиле.
Вся воинственность с него сошла; притихший, он сидел в кресле у камина, и Лия исподтишка рассматривала его в зеркале за стойкой бара, дожидаясь, пока не нальют пиво. Но ей можно было не опасаться, что он заметит ее взгляд. Он сидел уставившись в пространство между колен, рассеянно ковыряя ноготь большого пальца. Размашистым жестом мужчина стащил с головы шапку, и Лия отметила, что голова у него давно нуждается в мытье и, возможно, в стрижке. Волосы слиплись, жесткие и неряшливые. Он был рослый и худощавый, и одежда болталась на нем так, будто он позаимствовал ее у кого-то или же сильно похудел за последнее время. Когда она подошла к столу, мужчина поднял голову, и в его серых глазах снова отразилась тревога, настороженность.
— Стоило уехать из Лондона, чтобы узнать, сколько здесь стоит пиво, — хмыкнула Лия, усаживаясь.
Он не обратил внимания на ее слова.
— Так о чем вы хотите поговорить? О той нелепой истории с эльфами? Если я правильно помню, это случилось как раз накануне Первой мировой войны, — сказал он, делая большой глоток.
Сердце у Лии забилось.
— Да, хотелось бы о ней… — Она выдержала паузу, однако собеседник не отреагировал. — Насколько я понимаю, вы предпочитаете беседовать инкогнито, но, может, все-таки скажете хотя бы, как вас зовут? — подсказала она.
