Мелджин Брук - Слепое пятно
Зная ее психологическим профиль, они наверняка предвидели, что его смерть она инсценирует. Но пусть ее отставка для Лангана была сюрпризом, нет сомнения, что дать ей работу у Стаффорда было его идеей. И это он скорее всего дал Стаффорду фотографию ее с Джеймсом.
Если бы Стражи не казнили Стаффорда, как могли бы пойти события? Она бы тоже была втянута в силки сделки, была бы вынуждена похищать и убивать, чтобы спасти душу?
Прижавшись щекой к коленям, Мэгги закрыла глаза. Но этого не случилось. Карма, везение, что-то иное, — она избежала этой судьбы и оказалась у Эймс-Бомонта.
И с Джеффом.
Подняв голову, она встретила взгляд его невидящих глаз. Они были слегка замутнены, совсем не так, как когда он смотрит ее глазами. Она посмотрела на Кэтрин — взгляд сестры был так пристален, как мог быть взгляд Джеффа.
Она услышала его тихие слова:
— Кейт, еще несколько секунд, пожалуйста.
Как чудесно быть членом семьи.
Особенно этой.
Глава девятая
Джеймсу весьма упростили задачу. Его посадили на диван и объяснили, что с ним будет, если он хоть слово скажет о семье Эймс-Бомонта или о том, что умеют делать Джефф и Кэтрин.
Потом подождали на веранде, пока Сэр Щен убивал демона на глазах Джеймса.
Когда пес закончил работу, Мэгги разрезала путы на Джеймсе и отпустила его.
Мэгги очнулась в знакомой кровати, не своей, под сердитым взглядом стоящего рядом самого властительного вампира земли.
Она села, прижимая к груди ярко-синюю простыню. Слава богу, на этой груди была майка, которую Мэгги надевала под мундир.
— Сэр! — начала она, пытаясь вспомнить, как она оказалась в его имении спящей.
Она в самолете не спала. Она помнила, как спускалась по трапу, как ее работодатель вместе с Сави встречал ее в аэропорту. Она сказала: «Здравствуйте, сэр!» Он ответил: «Боже мой, Винтерс, вы же окончательно измотались!»
И после этого она уже ничего не помнит. Это, вероятно, значит, что Эймс-Бомонт дал ей экстрасенсорный толчок и заставил заснуть.
Он сидел на краю кровати, избегая льющихся в восточные окна лучей солнца. Когда она его впервые увидела, то готова была поклясться, что солнце каждое утро встает только ради надежды осветить его лицо. Он был красив, и он был Колин Эймс-Бомонт. Он… он светился. Не физически, это она понимала, — ментально. Первые недели работы ее сердце робко трепетало, когда он входил в комнату. Потом она привыкла, ментальный эффект стал не так заметен, и наконец она смогла смотреть на работодателя, не задерживая дыхания.
— Я встревожен, Винтерс. — В его взгляде, направленном на нее, читался легкий укор. — Мне кажется, мой племянник хочет вас у меня украсть.
Она сильнее сжала пальцами простыню. Черт, ну почему те, кто ее укладывал, не оставили на ней мундира?
— У меня нет намерения покидать работу у вас, сэр.
Он наклонил голову набок, и солнце осветило беспорядок его волос, вспыхнув полированным золотом. От зеркал ему нет проку, и Мэгги знала, что у него ни единой расчески нет.
— Я слышу, как они там интригуют, внизу. Мои родные — интригуют. Она ему говорит, где находится драконова кровь, а он говорит, что убедит меня отпустить вас с ним, когда поедет за этой кровью.
Лицо Мэгги осталось абсолютно непроницаемым.
— Будет весьма предусмотрительно, сэр, чтобы его кто-то сопровождал. И защищал.
Он прищурился:
— Еще он собирается добрых две недели мотаться по всему миру, чтобы возможные преследователи потеряли его из виду.
— Это также кажется весьма разумным планом, сэр.
— И чертовски дорогим, если вам интересно мое мнение. А что прикажете делать мне, Винтерс? Вы не сможете мне служить, если будете моей родственницей.
— Я не служу вам, мистер Эймс-Бомонт. Я у вас работаю. И не вижу никаких причин, почему эти наши отношения должны измениться — какие бы отношения ни связали меня с мистером Блейком.
Он встал, сунул руки в карманы отлично сшитых брюк. На лице его появилось довольное выражение:
— Если вы и правда войдете в семью. Винтерс — я полагаю, я смогу платить вам меньше?
— Я думаю, сэр, что вам придется платить мне больше.
Вампир театрально вздохнул и повернулся к гостиной.
— Не разбейте ему сердце, Винтерс, иначе у нас с вами будет крупный разговор.
Мэгги снова начала дышать. Наверное, она в течение всего разговора тоже дышала, но только сейчас поняла, что может это делать.
— А если он разобьет мое, сэр?
Он обернулся с улыбкой, состоящей будто из одних только клыков:
— Придется из него тогда душу вытрясти. Племянников у меня много. Винтерс — одна.
Она так и сидела, прижимая к себе простыню, когда из дверей гостиной вошел Джефф.
И она не могла допустить этого снова. Джефф в ее спальне? Да. В доме ее работодателя? Да. В его кровати? Нет.
Слишком как-то неловко.
Джефф остановился на фут от кровати. Волосы у него еще были мокрые после душа, джинсы и футболку он сменил. Они встретились взглядами.
И он совсем не мог ее видеть.
Сердце у нее забилось тяжело и ровно.
— Дядя Колин сказал, что говорил с тобой.
— Говорил. — Она откинула одеяло и не сводила глаз с Джеффа, перемещаясь на коленях к краю матраса. — И, очевидно, следующие две недели мы проведем в обществе друг друга.
Он протянул руку, коснулся ее талии. Кожа Мэгги натянулась, пошла мурашками от этого восхитительного ощущения.
— Я был бы рад этим двум неделям в твоем саду, Мэгги.
Она коснулась его подбородка:
— А я нет.
— Вру, я тоже нет. — Пальцы почувствовали вибрацию от его смеха. — Ах, Мэгги, мне кажется, я слишком резво погнал лошадей.
— Неужели ты думаешь, что меня можно везти туда, куда мне не хочется?
— Нет, я так не думаю. — Он сделал глубокий вдох. — Послушай, я тебе должен сказать: я переступил черту, Мэгги. У меня была причина смотреть твои материалы, но я смотрел их снова и снова и подсел сильнее, чем должен был. Я отчаянно рвался с тобой познакомиться. Если бы Джеймс не похитил Кэтрин, если бы мы встретились позже, я бы тогда пришел к тебе. А если бы ты сказала «нет», я бы, наверное, стал бы ездить за тобой повсюду, ища кого-нибудь, кто будет смотреть на тебя. И я тоже буду тебя видеть.
Не думал ли он, что она после этих слов пойдет на попятный? Как же. Она не знала, что у них теперь и что будет потом, но за то, что есть, она готова была схватиться — и за него тоже — мертвой хваткой.
— Итак, слежка и наблюдение. — Она покачала головой, улыбаясь. — В моей профессии это предисловие к тому, чтобы кого-то убить… или переспать с ним. Я думаю, мы поладим.
