Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения
— Ничего не выйдет, Ретта.
— Что ты имеешь в виду? Это же твой ребенок!
Она еще раз повторила эту фразу, боясь, что он сразу не понял, но его ответ развеял все ее сомнения:
— Кто сказал, что это мой ребенок?
— Как ты можешь так говорить, Джилли?! Ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет.
На его лице появилось злое и презрительное выражение.
— Да я никогда не женюсь на такой девке, как ты. Меня на смех поднимут, придется бежать из города.
Ретта с ужасом поняла, что ею попользовались и бросили. Она кинулась в бой:
— Я всем расскажу, что ты сделал!
Он больно вцепился ей в руку и прошипел:
— Только попробуй! Я найду десяток парней, которые подтвердят, что трахали тебя.
Ретта расплакалась — ее мечты о любви испарились, а будущее представлялось сплошным кошмаром.
Со временем она взяла себя в руки и в конце концов уехала в Феникс, чтобы дождаться родов. Она сразу решила отдать своего ребенка на усыновление в методистское общество, но, когда настало время расставаться с крошечной девочкой, она ощутила жуткую пустоту в душе, которую ничто так и не смогло заполнить.
Потребовалось долгое время, чтобы смириться с мыслью, что дочь для нее навсегда потеряна. Когда это произошло, Ретта перебралась в Калифорнию и устроилась работать клерком в престижное театральное агентство «Стэндиш». Поскольку она была одна во всем мире, работа целиком захватила ее, и она быстро начала делать успехи. К тридцати годам Ретта была уже полноправным агентом, прославившись тем, что упрямо выбивала самые лучшие контракты для своих клиентов.
Через несколько лет ей пришло в голову, что она может добиться большего, если откроет собственное агентство. Ей показалось глупым продолжать обогащать и без того богатого Дэна Стэндиша, когда у нее достаточно связей, чтобы заняться делом самостоятельно.
Подумав еще с год, Ретта ушла с работы, сознавая, что рискует, и уже начала вставать на ноги. Она еще не разбогатела, но постепенно улучшала свою финансовую ситуацию, каждый месяц приобретая новых клиентов. Теперь же она снова рисковала. Было ясно, что раскрутка Хелен Гэллоуэй потребует много денег и почти фанатической привязанности, а это наверняка не понравится другим клиентам. Она собиралась вложить все свое будущее в молодую женщину, выглядящую крайне уязвимой. Но Хелен разбудила в ней материнские инстинкты. Ретте вдруг захотелось пригреть ее и защитить. Кто знает, может, Хелен каким-то образом пришла к ней вместо того ребенка, которого она бросила много лет назад, давая ей шанс искупить свою вину?..
Раздраженная этими пустыми размышлениями, Ретта вернулась к столу, сняла трубку и набрала номер. Услышав знакомый голос с сильным акцентом, она улыбнулась.
— Надя? Это я, Ретта.
— А, Ретта! Давненько тебя не слышала. Как ты поживаешь?
— Неплохо. У меня все еще есть крыша над головой. Надя рассмеялась:
— Брось хитрить со старушкой. Я все знаю про твои успехи. Ты неплохо справляешься, Ретта.
— Более или менее. Но сейчас, представь себе, я хочу рискнуть всем — просто потому, что инстинкт мне так подсказывает. И мне нужна твоя помощь.
После продолжительной паузы Надя сказала:
— Ты ведь знаешь, я уже не работаю.
— И еще я знаю, что ты лучший учитель по актерскому мастерству в Голливуде.
— Это было давно.
Чушь собачья! Ты единственная, кому я доверяю. Сегодня утром со мной подписала контракт Хелен Гэллоуэй. Я думаю, что при хорошей подготовке она поставит весь этот город на колени.
Надя снова помолчала, но Ретта уловила, что дыхание ее слегка участилось.
— Ну, что скажешь, Надя? Хочешь на нее взглянуть?
— Завтра. Но я ничего не обещаю. Посмотрим, сможет ли она соперничать со своей матерью.
На следующее утро Хелен снова сидела напротив Ретты, которая учила ее, как произвести впечатление на Надю.
— Она попросит тебя что-нибудь прочесть — скорее всего, из классики. Она знает, что у тебя нет подготовки, так что не старайся никому подражать. Веди себя естественно.
— Зачем вы вообще это затеяли? Надя Ростофф — легенда, она никогда не согласится со мной работать!
Ретта улыбнулась:
— Согласится, если поверит в тебя. Но я должна честно признаться, Хелен, она знает, кто ты такая.
— Зачем вы ей сказали?!
— Она и так бы сообразила. Такую женщину, как Надя, не обманешь. Она очень проницательна.
Хелен поневоле заинтересовалась и постаралась отогнать от себя ощущение, что ее предали.
— Какая она?
— Великолепная. И очень требовательная. Она не довольствуется ничем, кроме идеала.
— Тогда у меня нет никакого права отнимать у нее время. Она просто посмеется надо мной.
— Все может быть, но что мы теряем? Пошли, нам пора. Она ненавидит ждать.
Хелен вышла за Реттой на парковочную площадку, и, пока они ехали с бульвара Сансет к Бель-Эйр, она пыталась представить себе возможный диалог между собой и Надей. Она все еще не могла поверить, что из этой затеи что-то получится. Ей казалось, что Надя сразу увидит ее насквозь, прочитает ее самые сокровенные мысли, разглядит все ее недостатки.
Когда Ретта остановила свой побитый желтый «Фольксваген» у очаровательного кирпичного дома, Хелен удивилась, что такой простой с виду дом угнездился между роскошными и претенциозными особняками. Этот район считался жемчужиной Голливуда и по престижу обгонял даже Беверли-Хиллз. Хелен решила, что Надя Ростофф, очевидно, сложная женщина, раз она предпочла жить так скромно среди такой кричащей роскоши.
Усохший от старости дворецкий встретил их у дверей и проводил в гостиную, где уже был подан чай.
— Мисс Надя выйдет через минуту, — сказал он.
Хелен нервно ходила по комнате, иногда останавливаясь, чтобы взглянуть на фотографии, которых здесь было великое множество. Она взяла с каминной полки выгоревшую фотографию мужчины в иностранной военной форме, когда позади нее раздался незнакомый голос:
— Аккуратней. У старых женщин нет ничего дороже воспоминаний.
Хелен круто повернулась и покраснела, совсем как ребенок, которого застали за чем-то стыдным. Надя смотрела на нее ясными и проницательными серыми глазами.
— Простите, я…. Надя улыбнулась:
— Не надо извиняться. Это хорошо, что вы любознательны. Я уже вижу, что вы поумнее своей матери. — Повернувшись к Ретте, она раскрыла объятия. — А ты, бессовестная, совсем меня забыла!
Ретта обняла ее и поцеловала в морщинистую щеку.
— Тебя забыть невозможно. Просто я так закрутилась…
— Я знаю, ты слишком занята, делая деньги, чтобы позаботиться о выживающей из ума старой даме.
— Выживающей из ума?! Как же! Да ты самая хитрющая старушка в Голливуде!
