Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной
Евгений улыбнулся, пожал плечами. Потом сказал:
— Как же ты мне нравишься, ты даже не представляешь. Ты ужасная, и ты — ужасно мне нравишься.
— Ага, еще скажи, что я тебе нравлюсь, но жену ты все равно не бросишь!
— Конечно, не брошу. И ты своего мужа не бросишь. — Он сжал ее пальцы, потом поцеловал их.
— Негодяй! Мне же приятно, — сквозь зубы сказала она.
В ответ Евгений снова поцеловал ее пальцы. И еще поцеловал. В помещении витал табачный дым, шумели зрители на матче, шумели люди в помещении.
Лиля допила свой коктейль, Евгений расплатился.
— Голова сейчас заболит, — пожаловалась она, стоя уже на улице, с непокрытой головой. Дождь продолжал моросить. — Ну и накурено там. Который час?
— Половина первого. Идем, я тебя буду лечить.
— Лечить? Добрый доктор Айболит… А нет, добрый доктор Ганнибал Лектер!
— Идем. Ничего не бойся.
— И ты мне вот так, напрямую, все это говоришь, ты меня буквально, не стесняясь, совращаешь, да?
— Да.
— Какая наглость, какая неслыханная наглость… — пропела Лиля. Пьяной она себя не чувствовала — так, немного шумело в голове.
Они вошли в ее номер. Евгений помог снять Лиле плащ, усадил, сам стащил с ее ног резиновые сапоги. И, сидя на корточках, подтянул вверх подол ее платья, обнажив колени.
Посмотрел на колени Лили, поцеловал их. Руками обхватил ее бедра, щекой лег на ее ноги.
Едва дыша, Лиля опустила руки, прикоснулась к его волосам, провела кончиками пальцев по мочке его уха. «Я хотела этого. Я очень хотела, чтобы это случилось. Я хотела прикасаться к нему, трогать его. Чтобы он был мой и только мой!»
— Все. Идем, больше не могу, — сквозь зубы произнес он.
— Опять ты мной командуешь…
— Выключить свет?
— Нет. То есть выключи, выключи! — испугалась она.
Евгений засмеялся, выключил свет. Стало темно, но не совсем — мимо окон плыла полная луна.
Евгений раздел Лилю, разделся сам.
Их первая близость оказалась незатейливой, без прикрас, довольно быстрой. Как его там? Ванильный секс. Но все ощущения — максимально остры, отчетливы, поскольку этой близости хотели они оба.
А то мгновение, которое писатели эротических романов обозначали «он вошел в нее», Лиля запомнила особенно четко. Секунду до того она еще была одним человеком, а позже — уже другим, превратившись в преступницу, развратницу, изменницу, негодяйку…
Но остановиться или остановить Евгения Лиля не могла. Это было не в ее силах.
Раскаленная магма билась внутри, рвалась наружу и вот — выплеснулась, затопила всю земную поверхность.
Стало легче, с одной стороны, с другой — все живое на поверхности было убито, уничтожено огненной лавой.
…Пауза, заполненная их затихающим дыханием.
— Я знаю, — вдруг сказала Лиля, садясь. — Я знаю, какой должна быть сцена знакомства Маши и Паши.
— Какой? — охрипшим голосом спросил Евгений. Закашлялся.
— Надо ввести еще одного персонажа. Маньяка.
— Кого? — Евгений опять закашлял, сел рядом с Лилей. — Зачем? У нас и без того переизбыток криминальных персонажей — чиновник-бандит, его киллер-подручный, который должен убить Машу…
— Вот именно. Мы описали не всех типичных отрицательных персонажей, которых можно встретить в большом городе, в Москве то есть. Картина получилась не полной. Нужен маньяк.
— Лилька! У нас музыкальная комедия! Мелодрама! А ты какие-то ужасы…
— А мы не будем описывать ужасы. Наш маньяк не успеет их натворить. Что-то такое, в духе Тарантино, когда зрителям не страшно, а, скорее, смешно.
— Про маньяка мы Чащину не говорили. Он сам нас убьет потом.
— Женька, я тебе точно говорю — по сюжету нам нужен маньяк, и прямо в сцене знакомства главных героев. Давай хотя бы попробуем написать — если что, потом выкинем, удалим эти сцены…
— Ладно, давай, — согласился Евгений. Он натянул трусы, Лиля торопливо накинула на себя ночную рубашку.
Включили свет, сели перед ноутбуком и принялись проговаривать вслух, обкатывать каждую фразу и потом записывать.
Как ни странно, но работа пошла, словно им двоим удалось-таки пробить эту невидимую стену, мешавшую двигаться дальше. Перебивая друг друга, торопясь, они придумывали новую сцену, потом перечитывали написанное — и сами дивились тому, что получилось.
Рассвет.
Совершенно без сил, со слипающимися глазами, Лиля и Евгений рухнули спать — тут же, в Лилином номере.
Вдвоем на узкой кровати было тесно, но только попервоначалу. Евгений прижался к Лиле, стиснул ее в своих объятиях, и… они уснули.
* * *Она ему не нравилась. Даже больше того — она его раздражала. И вместе с тем — притягивала.
Все первые дни, что они провели в доме отдыха, сочиняя сценарий, показались Евгению сплошным мучением. Лиля все время находилась рядом.
Сидела рядом, прижавшись бедром к его бедру, невольно прикасалась локтем, ее ладони задевали его плечи, руки… Ее волосы щекотали его нос, его щеки. Ее лицо постоянно маячило перед Евгением, и он вынужден был рассматривать его. Вынужден наблюдать, как она морщит лоб, хмурит брови, говорит — и губы ее (пухлые, вульгарные, слишком чувственные) то смыкаются, то размыкаются…
Она вся, Лиля, являлась соблазном. Словно не человек, а ожившая кукла из секс-шопа. Пришла и соблазняет, соблазняет — потому что ее так запрограммировали…
Да, это неправильно, это грубо — сравнивать ее с куклой. Она ведь на самом деле умница и толковая девка. И она не виновата, что невольно давит на его, Евгения, основные инстинкты.
Но противиться желанию, которое вызывает каждое движение ее губ, каждое прикосновение ее ладоней, — невозможно.
Кстати, может, именно поэтому им так хорошо работалось — они раздражали друг друга? Ведь и Лиля выглядела взвинченной, ведь и она смотрела на Евгения как-то особенно?..
Потом, когда оба зашли в тупик, зависнув над одной из сцен будущего фильма, Евгений вдруг решил: а, плевать. Пусть все произойдет. Никто не узнает. И главное, ничего же не изменится после того! Ни он жену не бросит, ни Лиля — свою семью.
Это не любовь, это не измена, это просто… это просто физиология. Так надо, для пользы дела.
Решив так, он направился к Лиле. Но в номере ее не оказалось. Ушла, исчезла?
Он бросился ее искать, бегал по всему парку, по темным аллеям, уже почти отчаялся… В какое-то мгновение Жене вдруг показалось, что он больше не увидит ее никогда, что не сидеть им больше рядом, глаза в глаза. Ловя дыхание друг друга, чувствуя тепло, идущее друг от друга…
И вот тогда, именно тогда Евгений понял, что если найдет сейчас Лилю, то все будет. Случится то, что должно случиться. «Если в окопах от страха не умру, если мне снайпер не сделает дыру, если я сам не сдамся в плен, то будем вновь крутить любовь с тобой, Лили Марлен, с тобой, Лили Марлен…»
