Юлия Шилова - Заблудившаяся половинка, или Танцующая в одиночестве
– Борис, да ты не верь ей. Она же специально тебя злит… Не знаешь ее, что ли? Она же упертая, как тысяча чертей. Отойдет, и все будет нормально. Ни с кем она не спала… Она просто хочет вывести тебя из себя… Борис, успокойся. Сейчас я с ней поговорю. Сейчас я ей мозги вправлю. Это где ж такое видано, чтобы жена так над мужем издевалась! Я ее старшая сестра. Она меня слушать обязана. Она меня в детстве всегда слушалась, а сейчас, видно, от рук совсем отбилась. Пожалуйста, предоставь все мне. Я с ней поговорю, и все будет нормально.
– Марина, но я не могу жить со шлюхой… Я не могу…
– Борис, успокойся. Ты куда? Ты куда собрался? Зачем ты обуваешься? Зачем?
– Я ухожу!
Мне показалось, что Борис решил перекричать собственный голос.
– Но куда? То она уходила непонятно куда, теперь ты… Что ж это получается? Что ж это за семья? Куда ты собрался? Зачем ты обулся?!
– Затем, что я не могу на улицу босиком пойти!!! Я не могу находиться в одной квартире со шлюхой. С меня довольно!
Как только хлопнула дверь, Маринка вбежала в кухню, трясясь как в лихорадке:
– Ты зачем мужика довела? Какое ты имела на это право?!
– Мой мужик. Значит, я все права на него имею.
– Но ведь он ушел…
– Пусть катится.
– Так нельзя. Нина, девочка моя, так с мужиками нельзя.
– А как с мужиками можно? Я с ним всегда была одинокой. Семья! Никогда не знала, что можно быть одинокой даже в семье, даже тогда, когда ты любишь и любима.
– Когда ты любишь, ты уже не одинока…
– Неправда. Когда ты чувствуешь одиночество с тем, с кем живешь, любовь начинает умирать сама по себе, и от этого никуда не денешься. Думаешь, я не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь с Борисом?! Я все знаю. Я наперед знаю, как все будет. В нашей семье нет обоюдной верности, а это значит, что в ней никогда не будет покоя, о котором мечтает любая женщина. Я буду проживать свою жизнь для мужа, стареть, а он заведет себе молоденькую любовницу и будет наслаждаться ее красотой и молодостью. А что ждет меня? Что? Старость, а затем смерть. Я буду постоянно чувствовать фальшь и жить в фальши. Ты даже представить себе не можешь, как страшно жить во лжи. Когда женщина живет во лжи, она медленно себя убивает. Себя, любовь, веру, от которой не останется даже следа, надежду… Как раз именно в это самое время муж и уходит к другой, к той, которая сумела его обольстить.
– Ты все сказала? – Маринка принялась нервно стучать по подоконнику пальцами. – Все или нет?
– Все.
– Придумала черт-те что и сама в это поверила. Не пойму, к чему ты клонишь? Ты будешь разводиться?
– Я этого не сказала.
– А мне кажется, что ты именно это имеешь в виду.
– Повторяю, я этого не сказала…
– Значит, ты отдаешь своего мужа секретарше?
– Он же не вещь, чтобы я его отдавала. Борис сказал, что он ее уволил, но я не верю. С некоторых пор я ему не верю.
– Нин, а ты и вправду Борису изменила?
– Да.
Маринка растерялась и недоверчиво посмотрела на меня.
– Подумаешь, с кем не бывает. Ты просто хотела отомстить. Я тебя понимаю… Ты просто хотела отомстить. Ты плохо соображала, что делала. Ты была в состоянии аффекта.
– Я прекрасно соображала, что делала, – резко перебила я сестру. – Я ничего не делала в состоянии аффекта и уж тем более никому не мстила. Я занималась любовью с человеком, которого очень сильно хотела. Ты даже не представляешь, как я его хотела… Я так Борьку в жизни не хотела и никогда не захочу.
– Хорошо, допустим, ты изменила.
– Не допустим, а изменила…
– Ты изменила, но это не значит, что об этом надо рассказывать мужу. Даже если тебе было хорошо с этим человеком, оставь это при себе. Мужик чем меньше знает, тем спокойнее спит. Умные женщины никогда ничего не рассказывают. Мужика надо в черном теле держать, чтобы он меньше знал и спокойно работал. Пусть у тебя будут свои маленькие тайны, которые не обязательно знать Борису. Нина, девочка моя, учись быть не только взрослой, но и мудрой. Уже пришло время.
– Маринка, я не пойму, почему ты так за мужика заступаешься. Лучше бы заступалась за свою сестру.
– Потому, что этот мужик – твой муж, и я хочу, чтобы ты была нормальной семейной женщиной.
Я нервно усмехнулась, в моем взгляде появился вызов.
– А по-твоему, нормальными женщинами бывают только семейные? Все остальные ненормальные?
– Нина, не придирайся к словам. Послушай свою старшую сестру, которая никогда не желала и не пожелает тебе зла. Я развелась и из семейной женщины превратилась в женщину одинокую! Поверь, в этом ничего хорошего нет. Женщины не созданы для того, чтобы быть одинокими. Как это страшно, когда ты вставляешь ключ в замочную скважину, открываешь дверь и понимаешь, что тебя никто не ждет. Никто. – В глазах сестры появились слезы, а я почувствовала, как защемило мое сердце. – Ты хоть знаешь, что такое темные окна? Ты входишь в темную квартиру и сама включаешь свет, потому что, кроме тебя, его просто некому включить. Каждый день ты думаешь и мечтаешь о том, что кто-то ворвется в твою жизнь, заставит твое сердце биться с удвоенной силой, перевернет все вверх дном, и ты позабудешь, что такое одиночество. Ты мечтаешь о том, что этот кто-то заставит тебя по-настоящему раскрыться, ты подаришь ему свою теплоту и свободу. Но этот кто-то не появляется, а ты его по-прежнему ждешь… Потом ты просто устаешь ждать и наступает момент, когда ты больше не ждешь, потому что осознаешь тот факт, что это ожидание не имеет никакого смысла. Ты уже ничего не ждешь, ничего не ищешь и ни о чем не мечтаешь. Ты смиряешься со своей судьбой. Ты смотришь в окно на счастливые парочки и не понимаешь, почему любят женщин, на которых на улице никогда и никто не обратит внимания, и почему ты, на которую оборачиваются мужчины, вдруг осталась одна… И ты понимаешь, что роль женщины, за которой ухаживают и которую любят, уже давно закончилась, что сейчас у тебя совсем другая роль, роль женщины, которая осталась одна и которой в этой жизни совершенно не на кого надеяться, кроме как на саму себя… У одиноких женщин никогда не бывает душевного покоя, их душа не на месте. Она постоянно мечется. Если бы ты только знала, как сильно это ранит и без того уже надломленную психику. В этой жизни очень тяжело без родственной души. Тяжело… И если эта душа есть, за нее нужно держаться, чтобы ни в коем случае ее не потерять…
Сестра замолчала, достала платок и вытерла слезы. Я встала, села с ней рядом на подоконник и нежно приобняла за плечи:
– Маринка, прости.
– За что?
– За то, что ты по первому зову примчалась мне на помощь, а я тебя даже не встретила по-человечески. Я понимаю, что ты обо мне беспокоишься и делаешь все от чистого сердца, да только я у тебя уже давно взрослая и давно поняла, что такое хорошо, а что такое плохо. Я с Борисом разводиться не собираюсь. Мужик он неплохой. Я по десять раз замуж выходить не хочу. Одна жизнь, один мужчина… Но и топтать себя не дам. Меня всегда воротило от баб, которые дают себя топтать и об которых мужики ноги вытирают. Я такой никогда не была и не буду. – Я положила голову Маринке на плечо и улыбнулась: – Марин, а мне повезло.
