Елена Арсеньева - Разбитое сердце июля
А в самом деле, где оно находится, то самое местечко, в котором можно при надобности попудрить носик и сделать прочие дамские делишки?
Оказалось, найти его легко и просто – благодаря картинке на дверях: равнобедренный треугольник, увенчанный окружностью. На соседней двери был помещен точно такой же треугольник, только вершиной вниз. Здесь, понятное дело, пудрили носики особы противоположного пола.
Алена вошла в туалет и обнаружила, что знакомая ей девица-красавица-матерщинница все еще здесь – но уже в компании двух таких же сногсшибательных красоток. Одна из них стояла, повернувшись к подругам спиной и задрав платье, а подруги склонились к ее кругленькой и практически голой (узенькая полоска стрингов не в счет) попе. Эта ситуация – немножко в стиле скандального Обри Бердслея, не правда ли? – сначала шокировала Алену, однако при более внимательном взгляде прояснилась. Ох, каждый понимает вещи согласно своей испорченности! А девица-то, оказывается, просто-напросто демонстрировала подругам татуировку, которая у нее располагалась аккурат на пояснице. Изображен там был – причем очень натуралистично и многоцветно! – осьминог, который обвивал своими щупальцами розовенькие ягодицы.
Милостивый Бог, чего только не увидишь на свете! И сколько страданий натерпелась бедная девочка ради того, чтобы изуродовать себя на веки вечные!
Однако подружки татуированной красотки, судя по их восклицаниям, были в восторге. Правда, выражали они его очень однообразно – с помощью нескольких сакраментальных слов, одно из которых и вовсе-то состояло из трех букв… Алена, сгорбившись от нового припадка мизантропии, проскользнула туда, где, собственно, и происходит процесс припудривания дамских носиков.
Когда она вышла, с разглядыванием осьминога было уже покончено, подружки поправляли макияж и вовсю чесали языки.
– Так звал сюда, так звал… – жаловалась знакомая Алене девица. – А сам где? Может, и не приедет. А я сюда приперлась, как дура, на тачке, это же разорение одно – из Нижнего сюда на тачке переть. Хотела дать водиле, чтобы сэкономить, а он послал меня, сказал, что презервативов с собой нету. И у меня, как назло, не оказалось. Не пойму, как я могла их забыть?
– Презерватива нету? А ты б взяла за щеку, – посоветовала обладательница татуированной попы, точеная пикантная брюнетка, при виде которой обмерли бы от восторга великие ценители именно такого типа женской красоты – парижане… к своему счастью, не знающие русского языка. – Подумаешь, большое дело!
– Ну, я предложила, а он сказал, что боится, его один раз укусили за член, и с тех пор он не хочет рисковать. Так что пришлось деньгами платить.
Поскольку все эти реплики перемежались обильными инвективными восклицаниями, наша чистоплюйка-героиня сгорбилась еще сильней и бочком проскользнула к раковине, намереваясь стремительно помыть руки и убраться отсюда как можно скорей. Однако прозвучавшее вдруг имя заставило ее несколько замедлить движения.
– А на Вадьку ты зря глаз положила, – проговорила третья подружка, тоже блондинка, с глазами олененка Бэмби. Одета она была в такое же символическое платье, как Аленина «знакомая», фосфоресцирующее и шелестящее, только не голубое, а бледно-зеленое. – Это такое ботало! Спать с ним можно, а верить ему нельзя.
– А кому в наше время можно верить? – уныло вопросила татуированная попа. – Ладно, хоть спать можно, хоть само собой стоит у него, а то за эти несчастные сто баксов маешься над какой-нибудь тряпочкой, маешься, а ее только трупное окоченение заставит затвердеть!
– Да, у Вадьки с этим делом все в порядке, – с авторитетным видом заявила блондинка номер два. – Стебарь, каких мало. Но он головкой думает, а не головой, поэтому нормальным девушкам надо держаться от него подальше. Тебе, Ленка, сколько? – повернулась она к Алениной «знакомой». – Двадцать уже?! Ну, знаешь! В таком возрасте пора перестать дурой быть, пора о будущем подумать, о том, как серьезного мужчину найти. Удовольствие можно и от фаллоимитатора получить, а мужчина должен деньги давать. Черт с ним, с Вадькой, плюнь на него и не переживай. Здесь такие люди собрались! У дядьки, который эту тусовку устраивает, у Холстина, друзья только самые деловые. Ты оглядись, может, и подцепишь кого из администрации губернатора. Я своего Сашку на такой же тусовке в оборот взяла. Кстати, тогда же и Ирка Покровская заарканила Холстина. Конечно, такого бобра убить – не каждой дано, тут особый талант иметь нужно…
– А она когда по Покровке гуляла, эта Ирка? – напряженно свела бровки татуированная попа. – Давно, что ли? Почему-то я ее не знаю, а ведь вроде со всеми покровскими знакома: с Машкой, Танькой, Галкой, Наташкой… Нет там никакой Ирки!
– Конечно, нет! – расхохоталась блондинка номер два. – Она не потому Покровская, что на Покровке мужиков ловила. Это у нее фамилия такая. И она – ты сейчас умрешь, Ленка! – Вадькина старшая сестра. Мы с ними раньше в одном дворе жили, около Пятого угла, а потом наш дом снесли, мы на Автозавод переехали, а им удалось квартиру где-то в верхней части получить.
– Вот цирк, да, Надя? – захохотала Ленка. – То ты с Иркой в одном доме жила, а теперь со мной в одном доме живешь.
Что тут было такого смешного, Алена понять не смогла, но, видимо, другие девушки смогли, потому что они тоже расхохотались, громко и буйно, а потом блондинка номер два, которую, как выяснилось, звали Надей, продолжила:
– Я иногда встречала знакомых девок с нашего двора, так они говорили, что Ирка мед закончила, замуж вышла, потом развелась, на работу на хорошую устроилась – в какой-то салон косметический. Он вроде бы так и называется – «Красотка», как кино, где Джулия Робертс. Там молодых красоток из старых уродин делают. Вадька тоже вроде бы мединститут окончил, только я не слышала, чтобы из него какой-то толк вышел. По молодости лет он по богатым бабам шлялся да и мужиками не брезговал, потаскуха несчастная, бисексуал долбаный, а Ирка – она простая, конкретная и очень деловая девка. Она в своем салоне и так хорошо зарабатывала, а тут еще и Холстина подцепила. Вот это везуха! Правду говорят: деньги к деньгам. Теперь Вадька таскаться с кем попало перестал, строит из себя хорошего мальчика, сидит тут при сестричке, охраняет ее и бережет для Холстина. Конечно, он же сундук с деньгами, его упустить нельзя! Точно тебе говорю – Вадька его не упустит.
Вода из крана лилась и лилась, Алена замерла, забыв о ней, и слушала во все уши. Кто из литературных персонажей говорил, что, подслушивая, можно узнать немало для себя интересного? Да кто бы ни говорил, никакая это не литературная, а самая что ни на есть расхожая житейская премудрость!
