Юлия Шилова - Любовница на двоих
— Бери в руки лопату и копай. Я повторяю это в последний раз.
— Я не могу. У меня болит живот.
— Через не могу.
— Совсем чокнулся?! Она же беременная! — послышался голос девицы.
— Тебя никто не спрашивает. Заткни уши и закрой глаза!
— Придурок, — повторила девушка и замолчала.
Я поняла, что у меня нет другого выхода, взяла лопату, собрала последние силы и принялась потихоньку копать. Такими темпами я смогу откопать труп только к утру, не раньше. Живот ныл и тянул с такой силой, что хотелось закрыть глаза и орать благим матом.
— Пошевеливайся, — продолжал издеваться Лев. — Ты же слышала, мы опаздываем в ночной клуб.
— Господи, как же странно, что у такого урода, как ты, есть девушка, — тихонько всхлипнула я.
— За урода ты мне сейчас ответишь! Кончай ломать комедию! Я сказал поживее, значит, поживее!
После очередного приступа тошноты и страшного головокружения я почувствовала, что силы оставили меня, и я упала прямо на раскопанную землю. Казалось, что поясницу и живот выворачивает наизнанку. Между ног потекла теплая, неприятно липкая жидкость. Бог мой, если не ошибаюсь, у меня отошли воды…
— Я рожаю, — глухо произнесла, почувствовав первые схватки.
— Вставай и копай, — отказывался верить Лев.
— Я рожаю. У меня уже воды отошли, — сказала я и громко застонала, испытывая страшные муки, которые называются схватками…
Молоденькая подружка Льва не выдержала. Она подошла ко мне решительным шагом и села рядом.
— Послушай, тебе плохо…
— Я рожаю.
— Иди в машину и жди, пока я освобожусь. Она придуряется. Сейчас встанет и будет копать!!! — донесся до меня раздраженный, голос Льва, который я уже совсем плохо слышала.
Но встала не я, встала девушка, опаздывающая в ночной клуб. Размахивая руками, она направилась ко Льву:
— Убери пистолет, придурок! Я думала, ты нормальный парень, а ты чучело, а не мужик! Урод, вот ты кто!!! Ты что не видишь, что она рожает?! Ты посмотри в ее глаза… В них все сосуды полопались. Она же может умереть! И она, и ребенок… И все по твоей вине, хренов ублюдок!!! Ты у меня сейчас сам возьмешь лопату и будешь копать! Ей нужно срочно в больницу!
Видимо, слова девушки окончательно разозлили Льва. Он снял пистолет с предохранителя и процедил сквозь зубы:
— Я думал, ты нормальная, а ты истеричка. Я не люблю, чтобы со мной разговаривали подобным тоном. Ох, как я этого не люблю! Мы же с тобой договаривались, что ты никогда не будешь лезть в мою работу.
— Я никогда и не лезла в твою работу! А это что, работа?! Не видишь, человек умирает!
— Тебе было велено сидеть в машине…
Это были последние слова, которые произнес Лев. Неожиданно на его голову обрушилась довольно тяжелая дубинка, раздался глухой треск, и Лев упал на землю. Я увидела Галину. Разорвав на мне платье, она стала осматривать мой живот.
— Да, подружка, ты и в самом деле рожаешь. Не знаю, успею ли я довезти тебя до клиники. Ночью на трассе машин мало. Я тут договорилась в одной больничке. Там врач свой, он мне пластику делал. Но пока машину поймаем…
— Можно поехать на машине Льва, — сказала девушка, опаздывающая в ночной клуб. — Она стоит прямо у мотеля. Только я водить не умею.
— А тебе и не нужно уметь водить, — махнула рукой Галина. — Я на колесах чувствую себя намного спокойнее, чем на собственных ногах.
— Тогда поехали. Нельзя терять ни минуты.
Взглянув на распростертое тело Льва, девушка съежилась и едва слышно спросила:
— Он жив?
— Жив. Ни хрена с ним не будет. Я его временно отключила. Через несколько минут оклемается, так что нужно побыстрее уносить ноги, чтобы он нас не выследил. Одним дерьмом меньше станет.
— Не нужно его добивать. Это мой жених.
— Хреновый у тебя жених. Лично я бы с таким даже рядом не села.
Галина посмотрела на девушку сверлящим взглядом и опустила глаза:
— Послушай, но ведь ты все ему расскажешь. Нельзя, чтобы твой жених знал, куда мы едем. Иначе и она и ребенок будут в опасности.
Девушка, опаздывающая в ночной клуб, замотала головой и стукнула себя кулаком в грудь:
— Можете на меня рассчитывать. Я ничего не расскажу. Я же женщина, сама могла оказаться в такой ситуации.
Девушки с трудом подняли меня под руки и буквально потащили к машине. Я плохо соображала и громко стонала. Мне казалось, что еще немного, и моя поясница разлетится на куски. Эта боль была особенная, не похожая ни на какую другую. Раньше мне казалось, что самое страшное на свете — это зубная боль. А теперь-Зубная боль казалась такой ничтожной и даже немного смешной. То, что происходило в моем организме, было хуже, чем муки ада… и я даже подумала, что при таких страшных болях смерть была бы истинным спасением.
Усадив в машину, Галина поцеловала меня в щеку и прошептала:
— Держись. У тебя все получится. Я обо всем договорилась.
— Но ведь здесь нужно платить за роды огромные деньги! — спохватилась я.
— Не беспокойся. Я же тебе сказала, что обо всем договорилась.
Пока мы ехали, искусала все губы до крови. В клинике мне сразу же сделали укол. Я вопросительно посмотрела на Галину:
— Что это за укол?
— Сейчас тебе станет намного легче, — пояснила она. — Тебе сделали хороший обезболивающий укол.
Галина оказалась права. Не прошло и пяти минут, как я почувствовала себя значительно легче. Рядом со мной суетился всего один, купленный Галиной, врач, которого, по всей вероятности, совсем не смущало присутствие Галины и девушки, опаздывающей в ночной клуб. Все произошло как во сне. Начались потуги. Словно мне захотелось в туалет. Я попыталась помочь своему организму освободиться от того, что находилось у меня внутри. Я напряглась и услышала, как раздался звонкий детский крик, от которого к моей груди подступило молоко. Такое теплое и, наверно, такое сладкое на вкус…
Врач, не говоривший ни слова по-русски, расплылся в улыбке и положил моего ребеночка мне на грудь. Я плакала и смеялась одновременно, ведь только сейчас я поняла, какое великое счастье — почувствовать рядом своего ребеночка.
Девочка была такая крохотная, но уже с черненькими волосиками на голове. Совсем как у папки… У папки с улицы Академика Скрябина черные волосы. Это-то я разглядела.
— Динуля, солнышко, я очень тебя люблю, — прошептала я ласковым голосом и с благодарностью посмотрела на Галину.
— Поздравляю. У тебя замечательная дочь, — сказала девушка, опаздывающая в ночной клуб, и смахнула выступившие слезы.
— Спасибо.
