Наталия Неткачева - Фабрика звёздной пыли (СИ)
Ангелина тоскливо посмотрела в сторону оставшегося позади. Возможно, занятия с Димой были не такой уж плохой идеей, но теперь отступать уже поздно: как говорится, назвался груздем — полезай в кузов!
— Скажите хоть, перед кем мне придётся позориться? — недовольно проворчала она.
— Почему сразу позориться? Большинству мужчин нравятся утончённые чувствительные особы.
— Значит, это мужчина?
— Да, некий Игорь Шинский. Больше тебе знать пока не к чему, да я, собственно говоря, и сам о нём пока ничего не знаю.
Ангелина вздрогнула, услышав знакомое имя. Игорь Шинский — именно так звали жениха Заряны. Их сумасшедший роман начался ещё на самом первом проекте «Рождение звезды» и через несколько месяцев должен был завершиться пышной свадьбой, но теперь эти планы безжалостно разрушила смерть.
Разумеется, в Москве Игорей Шинских найдётся не один и не два десятка, но в сочетании с утренними газетами на столе Холмса, на простое совпадение это не походило.
— Извините, мне нужно больше информации, — твёрдо заявила Ангелина, — иначе я могу просто завалить ваш блестящий план.
— Каким образом? — угрожающе спросил Май, его раздражала дотошность новой помощницы, к сожалению, выбирать не приходилось.
— Вдруг, этот самый Игорь задаст мне какой-нибудь вопрос о деле, а я буду не в курсе.
— Тебе и не надо быть в курсе, солнышко, а вопросы там задавать буду я, так что не переживай! — Май остановил машину и вышел, кивком приглашая девушку последовать за ним.
Ангелина так и сделала.
— Всё равно я должна знать больше, раз уж мы теперь работаем вместе! — настаивала она.
— Ты же будешь присутствовать при нашей беседе, вот и узнаешь! — отмахнулся Май.
Он и сам понимал, что девушка права — ей нужно знать схему хотя бы в общих чертах, чтобы ориентироваться в ситуации, которая ещё неизвестно как сложится. Вопрос в том, что именно ей сказать, точнее, о чём умолчать. Ведь правда в больших дозах — весьма сильнодействующее средство с кучей побочных эффектов в виде непредсказуемых реакций и действий собеседника.
— Послушайте, я не собираюсь играть в вашем нелепом спектакле, не зная в чём его смысл! — упрямо повторила помощница. — Я ничего не буду делать вслепую! Откуда мне знать, что это законно и безопасно?
— Значит, ты не доверяешь Антону Прекрасному, с которого часами не сводишь глаз? — насмешливо заметил Май.
Ангелина вспыхнула от столь непрозрачного намёка и поспешила возразить:
— Я не доверяю вам!
— Зря, мы теперь одна команда.
— Тогда расскажите мне всё!
— Рассказывать особенно нечего, просто нужно проверить одно самоубийство.
— Самоубийство Заряны? — тихо уточнила девушка, оглушённая собственным неестественно участившимся сердцебиением.
— Да. — Арбенин удивлённо вскинул брови, но спрашивать ничего не стал. — Теперь ты довольна? Можно мне, наконец, поработать?
— А что значит проверить самоубийство? Вы хотите сказать, что её могли….
— Стоп! Ничего такого я не говорил! Просто любому действию предшествует причина, вот её нам и нужно выяснить. Но если ты и дальше будешь мне мешать и соваться под руку с дурацкими вопросами…
— Не буду! — горячо заверила Скворцова. Она поправила волосы и серьёзно, даже немного торжественно сказала: — Наоборот, обещаю вам во всём помогать, можете на меня рассчитывать.
Май недоверчиво покачал головой:
— Ух, ты! Звучит как клятва верности, что, даже огрызаться не будешь?
— Не буду, если перестанете хамить!
— А кто хамит?! Лично я даже слова такого не знаю, — усмехнулся Арбенин.
Он не спеша, подошёл к одному из подъездов нового двадцатиэтажного дома и уверенно набрал код на бронированной двери, она плавно открылась.
— Вперёд, Скворцова, нас ждут великие дела и большие гонорары! Ну, во всяком случае, меня!
Антон удручённо разглядывал предполагаемое местожительство Виктора Товкаленко: коммуналка, к тому же совершенно допотопная! Подобные места почему-то всегда нагоняли на детектива тоску и вызывали смутное чувство вины. Сам он с детства был окружён роскошью и совершенно не представлял, как можно жить иначе.
— Надо было сюда Арбенина послать, — вздохнул он, неохотно выбираясь из машины.
Его новенький алый «Бентли» смотрелся здесь совершенно неуместно, как нечто чужеродное. Впрочем, для жителей этого здания он и был вещью из другого мира.
Нерешительно потоптавшись на пороге, детектив открыл некогда зелёную, а теперь совершенно облупившуюся дверь и оказался в узком тускло-освещённом коридоре. В лицо сразу пахнуло сыростью, подгоревшей картошкой, неисправной канализацией и ещё целой смесью далеко не изысканных ароматов — ароматов бедности и безысходности. Холмс невольно поморщился и пожалел, что не переоделся во что-нибудь более скромное и подходящее для посещения подобных мест. Нет, дело было не в брезгливости, хотя и это имело место, просто у людей, живущих в подобных условиях, всё дорогое, но не принадлежащее им, вызывает, как правило, зависть и злобу. А эти чувства отнюдь не способствует спокойной, доверительной беседе, на которую рассчитывал Холмс. С другой стороны, он ведь не знал куда едет.
Скрипнула одна из многочисленных полурассохшихся дверей, выпуская толстого неопрятно одетого мальчишку лет пяти и дородную женщину с фигурой летающей тарелки, несущую огромный таз с мокрым бельём. Увидев Антона, она остановилась, придирчиво оглядела его с ног до головы и сердито спросила:
— Кто вы и как сюда вошли? Что-то я не слышала звонка домофона.
Под этим пристальным недовольным взглядом детектив почувствовал себя неуютно.
— Простите, мне не пришлось звонить — дверь была открыта.
— Опять этот алкоголик не закрыл, — устало проворчала женщина, поставив таз на стол в коридоре. — И всё равно нужно было позвонить. Думаете, если коммуналка — всё можно? А здесь, между прочим, такие же люди живут!
— Простите, я не хотел никого обидеть! — виновато пробормотал Холмс. — Я ищу Товкаленко Виктора Петровича.
— Петрович! Ну, надо же! — презрительно фыркнула «летающая тарелка» и, подтолкнув глазеющего на Холмса мальчика к выходу, велела ему идти погулять.
— Судя по вашей реакции, вы с ним знакомы?
— Ещё бы! Десять лет за одним столом — кухня-то общая! Правда, он всё больше под столом валялся, да и здесь в коридоре частенько храпел.
— Э… извините, как вас зовут?
Женщина усмехнулась:
— Ну, если даже он — Виктор Петрович, то я — Анастасия Филипповна! А вы, мужчина, вообще кто? Приходите без приглашения, вопросы странные задаёте, на милиционера вроде не похожи. Документы покажите.
