Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Это слишком нереально, чтобы быть вымыслом, сочинённым специально для меня.
– Но если он русский, как он может жениться на мне по вашим средневековым законам? Я ничего не понимаю!
– А тебе и не нужно ничего понимать! Понимать должны мужчины! – вернулась вновь моя привычная свекровь.
– Что он со мной сделает?
– Не знаю! То, что посчитает нужным! Собери сумку, завтра рано утром вы уезжаете. Сейчас придут Абигайль и Султон, они помогут тебе искупаться и одеться. И давай без глупостей и истерик, и без того проблем достаточно, ещё и за тобой ухаживать!
Хотя я была, как говорят, в здравом уме и трезвой памяти, свадьба запомнилась плохо. От сдерживаемых эмоций на лице застыла маска, а во всём теле разливалась непонятная агрессия, желание кричать, что-нибудь разбить, а скорее – кому-нибудь что-то набить, желательно бывшему мужу, который предусмотрительно на свадьбе не присутствовал. Меня нервно трясло, я пыталась держаться, выходило плохо. Всё время прокручивала в голове рассказ свекрови. Он не очень меня успокоил, напротив. Я в руках женщины, бросившей в своё время собственного ребёнка. И теперь меня передают на руки этому самому сыну, который каким-то образом выбился в люди после детского дома и даже имеет возможность помогать предавшей его матери и её семье.
Всё это не укладывается в голове. Искоса посматриваю на сидящего рядом мужчину. Вижу его натянутую улыбку, обращённую к гостям, непроницаемое выражение лица, а в глазах такая мгла, что в дрожь бросает. Свадьба отличается от нашей с Рустамом. Это скорее можно назвать праздничный вечер для своих. Несколько часов напряжённого присутствия, вежливые поклоны и улыбки в ответ на поздравления и подарки, традиционное выступление муллы, какие-то непонятные обряды, и вот нас сопровождают к моей спальне. Возле двери новый муж вдруг говорит:
– Завтра выезжаем в пять утра, не проспи.
И, развернувшись, быстро уходит. Стою в недоумении. А право первой ночи? Что, на этом средневековье заканчивается? Даже обидно. Мой внешний вид не соблазнил? Я, конечно, не собиралась покорно отдаваться, но мог хотя бы попытаться! Теперь всё ясно окончательно: жена ему не нужна! Захожу в комнату. Моя сумка из России собрана ещё вчера. Собственно, она и не разбиралась. Многие вещи, которые привезла, мне так и не пригодились. Добавляю в неё маленькое платьице и пинетки Лили. Это единственное, что напоминает о ней, остальные вещи свекровь забрала. Да ещё фотография: доченьке три месяца, после обряда наречения её можно было фотографировать, и это единственное её фото.
Раздумываю над шкатулкой с украшениями. У меня их теперь много. Имею ли я право забрать их? Может, мне они пригодятся, чтобы откупиться. Ставлю шкатулку рядом с сумкой.
Просыпаюсь от прикосновения. Надира.
– Пора, – коротко бросает она, и стоит, не уходит.
Приходится одеваться при ней. Джинсы, которые я приготовила в дорогу (больше года их не носила) она строго отмела. Подаёт таджикское платье и платок. А как я хотела? Я должна уехать отсюда примерной таджичкой!
Надира сама поднимает мою сумку, замечает шкатулку, удивлённо смотрит на меня, берет в другую руку шкатулку. Идёт к выходу. Следую за ней.
Раннее утро. Сейчас начало октября, но, кажется, лето ещё не закончилось, и в воздухе даже в это время чувствуется духота. Но не для меня. На мне длинное шёлковое платье с коротким рукавом, шаровары, прикрывающие щиколотки, тапочки, косынка на голове. А меня трясёт, словно замёрзла до кости.
На улице у ворот стоит чёрный джип. Тут редко можно увидеть такие машины. Предел мечтаний и крутизны – внедорожник Нурмата. Кто-то может позавидовать, на какой машине поеду. Кто-то, только не я. Возле ворот стоят трое братьев и мой новый муж. Свекровь подаёт ему мою шкатулку с украшениями, что-то тихо говорит. А я-то думала, это мне принадлежит! Теперь это принадлежит ему, впрочем, как и я. Потом отдаёт мою сумку. Тот каким-то брезгливым жестом швыряет все мои вещи на заднее сиденье. Отыскивает глазами меня. Я стою, прижавшись к забору, обхватив себя руками, только что зубы не стучат. Ловлю на себе его проницательный взгляд, наши глаза встречаются, мне кажется, я замечаю улыбку, не на лице, нет, улыбку в глазах.
Внезапно мой мозг пронзает чёткая фраза «всё будет хорошо», словно сам Бог прошептал мне на ухо. Муж выжидающе смотрит на меня, придерживая открытой дверь машины. Свекровь подталкивает к нему. Подхожу, он берет меня за руку, и я вижу, как слегка приподнимается уголок его губ. Он вслух произносит то, что я только что слышала:
– Всё будет хорошо!
И подталкивает меня к машине. Внезапно слышу громкий крик:
– Брат! Подожди!
Он дома Нурмата быстро идёт Рустам. Ай-яй-яй! Так опоздать на свадьбу собственной жены! Всего лишь несколько дней назад я очень хотела его увидеть, хотела поговорить, а теперь и сказать нечего. Смотрю на него и ничего не чувствую, кроме презрения. Пока он не подошёл близко, быстро забираюсь на заднее сиденье автомобиля. Настоящий муж закрывает за мной дверь и идёт к бывшему. Они обмениваются рукопожатиями, Рустам о чём-то торопливо и горячо говорит, посматривая в сторону джипа. Не волнуйся, я ничего не слышу, и слышать не хочу! Потом передаёт какие-то бумаги. Наверное, мои документы. Дан, или как его там зовут, даже не знаю точно, возвращается к машине, обменивается рукопожатиями с остальными братьями, обнимает мать, садится за руль. Отъезжаем. У меня сердце сжимается. Сколько я пережила здесь! Уверена: больше никогда не увижу ни это место, ни этих людей. Замечаю за приоткрытыми калитками и поверх дувалов любопытные лица соседей. Смотрите! Все обычаи и традиции соблюдены! Имя Шагиевых не опозорено! А что будет со мной, никому нет дела.
Я не часто ездила на машине по таджикским дорогам, три или четыре раза. И всегда поездки были далеки от комфорта. Может, автомобили не предполагали комфортных условий, может, сказывалось отсутствие хороших дорог в стране, а может просто попадались неумелые водители. Собственно, их было три: сумасшедший таксист, вёзший нас с Рустамом в день приезда сюда, Нурмат, который отвозил меня в роддом, и Рустам, устроивший мне однажды автомобильную экскурсию в Ботанический сад. Я и сейчас ожидаю нечто подобное, жду, когда меня начнёт бросать из стороны в сторону, а машина будет подпрыгивать на камнях и ухабах. Но ничего похожего нет. Кажется, этот автомобиль предназначен для движения по скалистой неровной дороге. А водитель уверенно и аккуратно объезжает все рытвины и ухабы. Сначала пытаюсь смотреть на дорогу, боковые стекла сильно затемнены, поэтому смотреть могу только через лобовое стекло. Унылый пустынно-скалистый пейзаж утомляет. Переключаю внимание на водителя. Одна рука на руле, другая касается рычага коробки передач. Равнодушно смотрит перед собой, твёрдо управляя машиной одной рукой. Каждая черта буквально дышит силой и уверенностью. Рядом с ним почему-то чувствуется покой и защищённость. А не должно! Начинаю сравнивать тонкие, почти музыкальные руки бывшего мужа с сильными, крепкими, грубыми руками того, кто сидит за рулём. Размышляю, насколько не похож этот брат на остальных. Понимаю: у них разные отцы, но то, что одна мать – тоже трудно поверить.
