Ирина Щеглова - Роковая строфа
Она пряталась в примерочных, бесконечно переодевалась и представала перед ним, хохоча и требуя оценки ее облика. Иногда она покупала что-нибудь, расплачиваясь неизменно кредитной карточкой. Андрей видел, что Рита совершенно не знает счета деньгам, не представляет себе, откуда они берутся, как зарабатываются. У нее никогда не было наличных. Она плохо представляла себе, как выглядят эти наличные, да и не стремилась узнать. При этом Рита оставалась непосредственной, прелестной и самой очаровательной девушкой из всех, кого Андрею довелось увидеть в своей жизни.
Несомненно, в своей среде Андрей выглядел лучше многих. Высокий, длинноногий, с отлично развитой мускулатурой – он был похож, скорее, на мужественного красавца с рекламного буклета. Только красота его не была искусственной, надутой. Рита говорила ему, что заметила сначала его взгляд – открытый и чистый. Именно взгляд Андрея позвал ее, и она не смогла не подойти.
Но в Ритином кругу, этих качеств было явно недостаточно. Требовалось соответствующее обрамление, приобретаемое при помощи пластиковых карточек в модных бутиках. Требовалось перенять манеру поведения этих людей, их образ жизни и мыслей, требовалось стать одним из них.
Часто он неловко чувствовал себя под недоуменными взглядами ее знакомых, с которыми Рита то и дело сталкивалась в центре, и казалось, что все эти гламурные девицы и рафинированные мальчики специально подкарауливают ее, чтобы поближе рассмотреть парнишку из предместья, а потом в каком-нибудь модном клубе всласть перемыть ему косточки. Клубы – еще одна головная боль; всякие там пропаганды и парижские жизни. Клубы стали настоящим кошмаром, правда, уступив просьбе Риты и, появившись там пару раз, Андрей категорически отказался в дальнейшем сопровождать туда девушку.
Между тем, приходилось еще и экзамены сдавать, и работать. Те несколько недель, что Андрей был знаком с Ритой, превратились для него в настоящую пытку. Он заметно осунулся. Его подтачивала внутренняя борьба с самим собой, и одна его часть стремилась к Рите, а другая терзала мыслями о бесперспективности их отношений. Рита же была весела и беспечна, как лучик солнца. Бледность и молчаливость возлюбленного она приписывала его сосредоточенности, усталости и неправильному питанию. Она норовила затащить его в какой-нибудь ресторанчик, где «совсем по-домашнему готовят». Андрей же, заглядывая в меню, только тихо ужасался ценам, пил, обжигаясь, чашку кофе и торопился рассчитаться.
Он измучился. Но, когда вечером, прощаясь, Рита поднималась на цыпочки и, закрыв глаза, тянулась к его губам губами, он, бесконечно долго целуя ее, забывал обо всем и был совсем счастлив, как может быть счастлив влюбленный, любовь которого не осталась без ответа.
Как и следовало ожидать, Рита блестяще сдала язык, правда, с историей ей повезло меньше. Андрей справился со всеми экзаменами и, когда его пригласили в деканат, не почувствовал беды.
– Вы прекрасно подготовились, молодой человек, – похвалил его зам декана. Он рассматривал ведомости с оценками и улыбался.
– Старался, – пожал плечами Андрей.
– Мы вас пригласили вот для чего: вы знаете, что количество бесплатных мест у нас ограничено.
– Да, конечно.
– Так вот, в этом году все бесплатные места уже распределены. Поэтому мы хотим предложить вам обучение на коммерческой основе. Вы, несомненно, человек способный. Но, посудите сами: наш ВУЗ несет обязательства по отношению к тем молодым людям, которые победили в наших олимпиадах, а так же наиболее отличившихся в других учебных заведениях…
Андрей еще не понимал, что же произошло. Он слушал то, что ему объясняли с отрешенностью уставшего человека, проделавшего тяжелую работу, но так и не получившего за нее награды. Постепенно до него дошло, – он не поступил! Мысли его неслись и бурлили, в сознании возникали обрывки воспоминаний, разговоров, какие-то цветные пятна. Мама, с тревогой: «Андрей, почему обязательно МГИМО? Ты и так потерял два года…». Отец: «Я уважаю твои амбиции, но надо смотреть правде в глаза…». Потом его мозг лихорадочно переводил доллары в рубли и обратно, при этом итог получался разный, но все равно неутешительный. И еще Рита, Рита, Рита…
Она ждала его. Едва взглянула в лицо. Вскинулась:
– Что?! Что, Андрей? Что случилось!
– Ничего, – он заставил себя улыбнуться, – ничего, милая… я не прошел по конкурсу.
– Как! – вспыхнула девушка, – этого не может быть! Ты сдавал лучше многих. Нет, там напутали. Я сейчас! – она стремительно отстранилась от него и побежала по коридору.
– Рита! Это бесполезно. – Крикнул он ей в след. Но она только махнула ему рукой.
Андрею ничего не оставалось, как пойти за ней. Рита ворвалась в деканат и с порога осыпала упреками и вопросами всех, кто там присутствовал. Андрей застонал от унижения и прислонился к стене, чтобы его не видели.
К заместителю декана присоединился декан, вдвоем они очень вежливо и подробно объяснили Рите, что ее друг, о котором она так хлопочет, совершенно справедливо, кстати, ничуть не провалился, даже наоборот. Но институт никак не может обучать всех поступивших бесплатно, поэтому, ему надлежит оплатить свое обучение.
– Прекрасно! – сказала девушка, успокоившись. – Нет проблем, он все оплатит.
– Вот и славно.
Рита вышла из деканата со своей обычной беспечной улыбкой. Но Андрей был настолько раздражен, что не обрадовался, как радовался обычно. Он оторвался от стены, сжал девушке запястье и потащил ее к выходу. Она едва поспевала за ним.
На улице, отведя Риту подальше от посторонних глаз, Андрей, наконец, отпустил ее запястье и негромко сказал:
– Что ты себе позволяешь?!
– Андрей, Андрей, что с тобой? – девушка заглядывала в его глаза, пытаясь найти в них ответы на свой страх и недоумение. Ему стало стыдно. Он словно бы увидел себя со стороны: злого, жесткого, закрытого. Андрей выдохнул, опустил голову и тихо произнес:
– Прости меня, милая…
Она опять улыбнулась, сквозь проступившие было слезы, потянулась к нему, прильнула, прижалась щекой к груди:
– Ну, что ты, что ты… Я все понимаю. Я – умница, правда?
– Правда, – он улыбался, гладя ее светловолосую головку.
– Вот, все и разрешилось, – продолжала она. – Ты поступил, ты есть в списках. Будем учиться. Ты станешь знаменитым-презнаменитым. Правда-правда, я знаю.
– Ничего-то ты не знаешь, – ответил Андрей. Ему вдруг захотелось объяснить ей все. – Рита, – начал он, – я не буду учиться.
– То есть, как?! Ты передумал?
– Я не передумал, – ответил Андрей. – Просто ты и я – мы живем в разных мирах, разных измерениях. То, что для тебя и тех людей, с которыми ты общаешься – просто, для большинства других – непреодолимая преграда. У подавляющего большинства нет и никогда не будет: ни лексусов, ни охраны, ни особняков, ни нарядов, за которые ты, не задумываясь, платишь столько, что на эти деньги можно было бы кормить семью где-нибудь в провинции несколько месяцев.
