Лаура Леоне - Безумные мечты
– Да, пожалуй, еще бокал, – попросила Мадлен.
Она почувствовала, как тонкий шелк платья прилип к спине, а на лбу выступили капельки пота. Жара становилась все более невыносимой. Достав из кармана платочек с собственной монограммой, Мадлен прижала его ко лбу. «Странно, – подумала она. – Я ведь никогда до этого не потела…» И это было одной из причин, по которой, как ей казалось, ее недолюбливали родные сестры.
Нет, конечно, Мадлен знала, что они ее любят, – однако было множество мелочей в ее поведении и образе жизни, которые им просто не нравились. Впрочем, то же самое можно сказать практически обо всех, кого она знала. Взять хотя бы постоянные шуточки о ее дипломе с отличием в Принстоне [1], ее безупречном управлении многочисленными семейными делами, всегда утонченном и изысканном внешнем виде и обширных познаниях в самых разных областях – всего этого хватало с лихвой, чтобы знакомые относились к ней несколько отчужденно. И чем выше поднималась Мадлен по социальной лестнице, тем менее любви и чувств, казалось, внушала она окружающим.
И сейчас, сидя в дешевом баре в богом забытой стране на краю света, Мадлен прекрасно понимала, что, хотя у нее большая семья и куча родственников и несмотря на ее многообещающее будущее и многочисленный круг знакомств, ей некуда и некому сейчас позвонить, чтобы рассказать, как ей одиноко и тоскливо. Ни одного по-настоящему близкого человека… На всем белом свете…
В свои тридцать лет, здоровая, состоятельная, занимающая довольно высокое положение в обществе и сделавшая блестящую карьеру, Мадлен Баррингтон была совершенно одинока. Все больше впадая в депрессию и отчаяние, потягивая выдохшуюся колу и дешевый ром, Мадлен вдруг почувствовала себя измученной и опустошенной.
Что с ней случилось? Наверное, во всем виновата жара… Пора наконец успокоиться и перестать давать волю слезливой сентиментальности. Слава Богу, здесь не было никого из ее круга – что бы они подумали, увидев ее здесь, безобразно потеющую, недовольную, по уши погрязшую в жалости к собственной персоне? Она никогда на позволяла себе так распускаться на людях. И даже самой себе не позволяла подобных эмоций! К счастью, бармену, кажется, нет до нее никакого дела, а трое официантов, сидящие в углу, поглощены исключительно игрой в покер…
Странно – Мадлен ведь была исключительно дисциплинированной женщиной и никогда не теряла контроля над собой. Вдоль стены рядом со стойкой тянулось треснувшее, грязное и засиженное мухами зеркало. Взглянув в глаза собственному отражению, Мадлен мысленно приказала себе взять себя в руки, чтобы снова ощутить спокойствие и уверенность в собственных силах…
И именно в этот момент она увидела его. Точнее, даже не его, а его отражение. Оказывается, все это время он не отрываясь следил за ней.
Чувствуя себя совершенно разбитым после дня, проведенного в президентском дворце, Рэнсом медленно шел по улицам Монтедоры. Было душно, влажно и жарко. Двадцать минут назад он отпустил своего шофера: ему необходимо было хоть немного проветриться. Хотя в вечернее время прогулки по городу были далеко не безопасными, Рэнсом прекрасно понимал, что, останься он в машине, управляемой его шофером, его будут подстерегать не меньшие опасности. Водитель из этого парня никудышный.
Господи, какую адскую работу ему пришлось выполнять! Рэнсом с удовольствием работал на компанию «Секьюрити интернэшнл» и с радостью согласился на предложение придумать и установить новые системы охраны для президента Монтедоры Хуана де ла Веракруса. Но теперь, когда работа выполнена, он нисколько не будет жалеть, оставляя эту несчастную, угнетенную страну с ее вечно претенциозными эгоцентриками правителями…
Сегодня он в последний раз просмотрел сделанное им за это время – все компоненты системы безопасности функционировали безупречно. Оставалось лишь составить подробный письменный отчет обо всем сделанном – но это подождет до конца месяца. Веракрус лично предложил ему провести эту последнюю ночь в его дворце, однако Рэнсом отказался, предпочитая покой и уединение своего номера в более чем скромном отеле показной роскоши дворца, обитатели которого, казалось, умудрялись строить друг другу козни даже во сне.
Ну что ж, одно хорошо – работа закончена. Остается всего одна ночь – а завтра утром президентская машина отвезет его на военный аэродром и частный президентский самолет благополучно доставит его обратно в Соединенные Штаты.
«Не сойти бы только с ума в эту последнюю ночь», – уныло подумал Рэнсом. Сейчас ему нужна хоть какая-то разрядка. После всей этой возни с Веракрусом и его свитой ему безумно хотелось приличной компании, хотелось понаслаждаться жизнью – после более чем месячного пребывания в унылой Монтедоре, – расслабиться, сбросить напряжение последних дней. Сейчас, после долгого и утомительного обеда, когда пришлось снова надевать этот ненавистный галстук… С тех пор как он оставил работу в спецслужбе, Рэнсом надевал галстук только на похороны и свадьбы…
Ему хотелось, чтобы кто-нибудь помог ему сейчас, успокоил его совесть – ведь столько времени он потратил на то, чтобы защитить жадного диктатора – защитить его силу, власть и богатство. Впрочем, каковы бы ни были душевные симпатии и антипатии Рэнсома, работать он привык хорошо, и Монтедора, где он потрудился на славу, не стала исключением. Поэтому сейчас ему нужно было как-то побаловать себя.
Распахнув дверь в бар отеля «У тигра», он вошел внутрь – и тотчас же нашел ответ на все свои чаяния и стремления. Она сидела недалеко от стойки бара, и именно она была нужна ему в этот момент.
Потрясающе, пугающе красивая женщина. Однако не так-то легко было вывести Рэнсома из состояния душевного равновесия. Поэтому он непринужденно направился прямо к стойке, не сводя глаз с незнакомой красавицы.
Ее льняные локоны, казалось, слегка потускнели от страшной жары. Мелкие золотистые завитки ниспадали на шею и плечи, и она то и дело подносила к лицу крохотный носовой платочек с кружевной отделкой, вытирая капельки пота. Глаза глубокого голубого оттенка обрамляли длинные, густые ресницы. А кожа просто изумительна – белоснежная, точно жемчуг, аппетитная, словно сочный и нежный плод. На ней было довольно дорогое на вид платье из темно-лилового шелка с глухим воротом, но открытыми плечами. Изящный поясок подчеркивал тонкую талию. Платье оставляло открытыми колени, и Рэнсом в одно мгновение оценил прекрасные длинные ноги. Она носила простой золотой браслет и серьги, а легкие туфельки, пожалуй, стоили не меньше двух сотен долларов…
Рэнсом недоумевал: что такая женщина делает в этом отвратительном месте? Ее элегантный наряд и изящные черты лица говорили о том, что она принадлежит к высшим слоям общества. Какого же черта она сидит одна в этом паршивом баре? Она наверняка не проститутка, ни одна женщина из посольства не покинула бы его территорию в комендантский час, служащие из Корпуса мира одеваются значительно хуже, а больше, насколько знал Рэнсом, иностранцев в Монтедоре нет… Никто не отваживался приезжать в страну после последнего государственного переворота.
