Тэми Хоуг - Крутая парочка
— Да. Во всяком случае, было написано, когда я в последний раз видела табличку.
— А он хочет, чтобы мы копались в разбойных нападениях.
— Сегодня нападение — завтра убийство, — философически заметила Лиска.
— Пускай он вытатуирует эту фразу у себя на члене!
— Тогда понадобится микроскоп, чтобы ее прочитать. Подарю его тебе на Рождество.
Лиска открыла дверь, и Ковач проследовал за ней в комнату размером со стенной шкаф для пальто. Архитектор, очевидно, считал, что это должно создавать интимную атмосферу. В соответствии с новейшими теориями проведения допросов преступников стол был маленьким и круглым. Таким образом, сидящему за ним могло казаться, что он беседует с приятелем.
Но в данный момент за столом никто не сидел. Элвуд Кнутсон стоял возле двери, похожий на медведя в черной шляпе-котелке из диснеевского мультфильма. Джамал Джексон занимал противоположный угол возле пустой и бесполезной книжной полки под вмонтированной в стену видеокамерой. Согласно законам штата Миннесота, камера была необходима для доказательства, что полиция не выбивает признания из подозреваемых.
Джинсы, которые пришлись бы впору Элвуду, соскальзывали с тощей задницы Джамала. Просторная куртка, раскрашенная в цвета американского флага, болталась на костлявой фигуре. Сам он выглядел не лучше, чем его одежда. Нижняя губа у него была толщиной с садовый шланг, и он воинственно выпятил ее, глядя на Ковача.
— Все это вранье. Я никого и пальцем не трогал.
Ковач поднял брови:
— В самом деле? Должно быть, произошла ошибка. — Он повернулся к Элвуду и развел руками: — Кажется, ты говорил, Элвуд, что это именно тот парень. А он утверждает, что это не так.
— Наверно, я ошибся, — сказал Элвуд. — Примите мои глубочайшие извинения, мистер Джексон.
— Мы отвезем тебя домой в полицейской машине, — продолжал Ковач, — и объявим через мегафон, что не собираемся тебя арестовывать. Пусть все соседи знают, что это ошибка.
Джамал уставился на него, шевеля губой.
— Мы можем даже объявить, что ты не имеешь никакого отношения к убийству Джона Трумена. Таким образом, все поймут, что тебя привели в полицию совсем не из-за этого. Мы не хотим, чтобы из-за нас о тебе распространялись скверные слухи.
— Да пошли вы! — заорал Джамал, повысив голос на целую октаву. — Вам нужно, чтобы меня прикончили?
Ковач рассмеялся.
— Ты же говоришь, что не делал этого. Отлично — я отправлю тебя домой.
— Чтобы братишки подумали, будто я вам настучал. Нет уж!
Джамал прошелся по комнате, дергая себя руками, скованными наручниками, за торчащие в разные стороны на голове косички.
— Сажайте меня в тюрьму! — заявил он.
— Не могу.
— Я под арестом, — настаивал Джамал.
— Нет, если ты ничего не сделал.
— Я много чего сделал.
— Значит, вы признаетесь? — спросила Лиска. Джамал озадаченно уставился на нее:
— А это еще кто? Твоя подружка?
— Не оскорбляй леди, — сказал ему Ковач. — Ты признаешь, что убил Джона Трумена?
— Черта с два!
— Тогда кто?
— Понятия не имею.
— Элвуд, проследи, чтобы этого человека отправили домой с шиком.
— Но я под арестом! — взвыл Джамал. — Сажайте, меня в тюрьму!
— Тюрьма переполнена, — покачал головой Ковач. — Это тебе не отель. За что ты его задержал, Элвуд?
— По-моему, за бродяжничество.
— Ну, это мелкое правонарушение.
Джамал выругался и ткнул в сторону Элвуда указательными пальцами скованных рук.
— Ты же видел, как я продавал кокаин на углу Чикаго-авеню и Двадцать шестой улицы!
— При нем был кокаин, когда ты его арестовал? — спросил Ковач.
— Нет, сэр. У него была нюхательная трубка.
— Обладание принадлежностями для употребления наркотиков? — Лиска поморщилась. — Пустяки. Отпусти его. Он не стоит нашего времени.
— Да пошла ты, сука! — рявкнул Джамал, повернувшись к ней. — Я бы не дал тебе сосать свой член! — Я бы скорее выковыряла себе глаза ржавым гвоздем. — Голубые глаза Лиски устремились на него, словно пара лазеров. — Держи свой член в штанах, Джамал. Если ты проживешь достаточно долго, то, может быть, найдешь в тюрьме какого-нибудь симпатичного парня, который окажет тебе эту услугу.
— Сегодня он не пойдет в тюрьму, — решительно заявил Ковач. — Давайте с этим кончать. У меня есть другие дела.
Ковач двинулся к двери, но Джамал внезапно схватил одну из пустых книжных полок и бросился на него сзади. Элвуд с проклятием прыгнул вперед, но не успел его остановить. Ковач резко повернулся и ухватился рукой за полку, но угол доски срезал ему кусок кожи над левой бровью.
— Черт!
У Ковача потемнело в глазах. Чувствуя, что пол под ним шатается, он опустился на колени.
Элвуд схватил Джамала за запястья и рванул их вверх. Полка отлетела в сторону, ударившись о недавно покрашенную стену. Джамал с визгом пригнулся и ткнул локтем Элвуда с такой силой, что тот отскочил с выпученными от боли глазами. В следующую секунду. Лиска прыгнула на Джамала сзади, повалила его на пол и уперлась коленями ему в спину.
Дверь распахнулась. На пороге возникли полдюжины детективов с револьверами в руках.
С видом простодушного удивления Лиска помахала короткой черной дубинкой.
— Посмотрите, что я нашла у себя в кармане куртки! — Склонившись к Джексону, она шепнула ему на ухо с соблазнительной улыбкой: — Похоже, мне придется выполнить одно из твоих пожеланий, Джамал. Ты арестован.
* * *— С этой штукой Ковач выглядит как педик.
— У тебя большой опыт общения с педиками, Типпен?
— Скорее с тобой.
— Это означает “нет” или стремление выдать желаемое за действительное?
За столом послышался громкий хохот — так смеются люди, которым каждый день приходится видеть слишком много мерзостей. Юмор копов был грубым и резким, как мир, в котором они существовали. У них не было ни времени, ни терпения для изящных острот.
Группа занимала угловой стол в “Патрике” — баре, который, несмотря на ирландское наименование, принадлежал шведам. Расположенный на полпути между полицейским управлением Миннеаполиса и офисом шерифа округа Хеннепин, бар бывал в это время дня битком набит полицейскими. Сюда заходили копы дневной смены, чтобы расслабиться после работы, отставные копы, обнаружившие после ухода на пенсию, что не могут общаться с обычными людьми, ночные патрульные, убивающие время перед выходом на дежурство.
Но сегодняшний день был необычным. Помимо обычных клиентов, в баре присутствовало полицейское начальство, городские политиканы и просто любопытные. Группа журналистов с одной из местных радиостанций расположилась у переднего окна. Все это создавало напряжение в воздухе, насыщенном табачным дымом и крепкими словечками.
