Кей Хупер - Семейное проклятие
Ей приходило в голову, что она ищет какое-то определенное зеркало, но она не понимала, зачем она это делает и что оно может означать для нее. Она не представляла себе, каким оно должно быть, — ей приходилось полагаться на интуицию и на те образцы, которые она собрала за эти годы. И все же, глядя на свою коллекцию, она чувствовала, что ищет — красивое маленькое ручное зеркало из металла с замысловатым рисунком на ручке и на обратной стороне.
Зачем? Это было для нее загадкой. Лаура знала одно — она не сможет отказаться от нового зеркала так же, как не сможет заставить свое сердце не биться.
Владения Килбурнов находились в старейшем и красивейшем пригороде Атланты, вдали от дороги. Их окружала ограда из красного кирпича и кованых железных решеток. Вокруг самого дома росли высокие дубы. Все тридцать ярдов поместья тщательно распланированы и прекрасно ухожены. Различные журналы и исторические общества столько лет называли это поместье самым красивым в Атланте, что уже давно владения Килбурнов по всеобщему молчаливому согласию были вне конкуренции, пальма первенства безоговорочно принадлежала им.
Огромный дом в южном плантаторском стиле, типичном для Луизианы. Двойная галерея с шестью дорическими колоннами на каждом уровне расширялась на главной секции фасада, на запад и на восток от которой простирались два больших крыла — во всех архитектурных деталях было заметно смешение всех стилей и эпох. Классика была представлена дорическими колоннами, Пропорции и симметричность строения напоминали о греческом Возрождении, пышность украшений говорила о влиянии французского барокко.
Лаура влюбилась в дом с первого взгляда. И сама удивилась этому. Ей не случалось привязываться к местам, и хотя ее глаз, глаз художника, привлекало все прекрасное, никогда раньше ее пальцы не тянулись к кистям, а душа никогда так сильно не отзывалась на красоту архитектуры, и никогда ей не хотелось так же рассмотреть каждую деталь, каждый гвоздик здания.
Но, к сожалению, это было невозможно. Дом не рисовали с 1840 года, и во время нынешней распродажи он был закрыт для посторонних. Несмотря на то, что охранники не носили униформы, они выделялись среди посетителей. Их обязанность — следить за тем, чтобы никто не вошел в дом или не проник в обширные знаменитые сады, — ни для кого не составляла секрета.
— Килбурны слишком чувствительны к появлению чужих на их территории. Особенно если учесть, насколько их личные дела открыты для широкой публики, — прошептала Лаура подруге.
Глаза Кэссиди горели от возбуждения. Она кивнула:
— Уж это точно. Я вижу, нам придется следовать регламенту, обозначенному на табличках.
— Наверное.
Они ступили на дорожку с табличками, которая вела от места, отведенного для парковки перед фасадом дома, в обход восточного крыла, —к площадке позади дома, примыкающей к просторному гаражу, специально освобожденному от машин и заполненному мебелью и другими предметами для продажи. Через распахнутые двери гаража можно было рассмотреть вещи, выставленные на аукцион.
Как и прочие посетители, Лаура и Кэссиди сначала остановились у столика регистрации и получили номера для торгов. После этого они направились к гаражу, по которому уже прохаживались несколько десятков людей, несмотря на то что до начала аукциона оставалось еще около двух часов.
— Похоже, что крупные предметы и мебель в этом конце, — заметила Кэссиди, осматривая зал. — А вещи поменьше в дальнем углу. Слушай, я ищу столик в спальню, а ты — зеркала, так что давай разделимся. Встретимся здесь, когда начнется аукцион.
Лаура, заметив издалека что-то блестящее, рассеянно кивнула подруге и прошла в среднюю дверь гаража, чтобы сократить путь к дальнему стенду. Помещение было хорошо освещено. Ощущение уюта и тепла в это прохладное утро успокаивало. На импровизированных полках, расставленных в ряды в дальнем углу, лежали разные мелкие предметы. Именно туда и направилась Лаура.
Почти все покупатели начали осмотр с входа и пока не добрались сюда в этом уголке было тихо и пустынно. Посетители, настроенные на возможность совершить выгодные покупки, сосредоточенно искали тут свои сокровища — сокровища по сходной цене.
Лаура сразу же заметила несколько настенных зеркал — все они висели рядом у задней двери гаража — ее, разумеется, потянуло к ним. Она внимательно рассматривала каждое, рассеянно отмечая красоту резных позолоченных рам. Не меньше минуты простояла она перед каждой зеркальной поверхностью, изучая отражение зала за спиной. Именно это больше всего интересовало ее — то, что находилось за ней.
И снова погоня за невыраженным, неуловимым. Как всегда разочарованная, Лаура вздохнула и перешла к ближайшему ряду полок, на которых была выставлена всякая мелочь. Она обнаружила именно то, что и ожидала: сломанные, испорченные или вышедшие из моды вещицы из выброшенных многими поколениями Килбурнов в подвалы и на чердаки. Старые вазы, украшения, подсвечники, пара красивых бронзовых подставок для книг, несколько миниатюрных настольных ламп, резные рамки для открыток, механические часы, стопки старых книг.
Она медленно проходила по ряду. На некоторых вещах была указана первоначальная цена — аукционер начнет торговлю именно с этой цифры. На других были только номера. Они будут проданы за предложенную в ходе торгов наибольшую сумму, даже если это будет всего два доллара.
Кое-что из выставленного вызывало у Лауры любопытство, но не более. Наконец на средней полке она увидела зеркало, лежащее как бы отдельно, на расстоянии от других вещей.
Около пятнадцати дюймов в длину, вероятно, в бронзовой раме, хотя металл настолько потускнел от времени, что сказать наверняка было трудно. На ручке обращал на себя внимание выгравированный или вырезанный сложный орнамент. Даже не взглянув на обратную сторону, Лаура была уже уверена, что там узор продолжается. Она никогда не видела этого рисунка, но каким-то непостижимым образом узнала его.
Более того, она была абсолютно уверена, что это то самое зеркало, которое она искала всю свою жизнь. Она знала это точно.
Она чувствовала это безошибочно.
Сердце Лауры взволнованно билось; ее рука, потянувшаяся к зеркалу, дрожала. Сначала она только коснулась его, провела пальцами по сложному узору. Затем бережно, словно точность каждого движения имела огромное значение, Лаура обхватила пальцами ручку зеркала и подняла его.
Только поднеся его к лицу, девушка поняла, что ее глаза закрыты. Она боялась открыть их. Боялась того, что увидит — или не увидит, — когда откроет их. Она испугалась, что наконец найдет разгадку своей загадочной страсти.
