Эприлинн Пайк - Крылья
– Конечно, – быстро ответила Лорел, пока не успела раздумать, – с удовольствием!
– Классно.
Дэвид встал, помог Лорел подняться и с ухмылкой проговорил:
– Ладно… увидимся!
Она проводила его взглядом. Куртка и свободные джинсы у Дэвида были как у всех, однако в походке чувствовалась уверенность, которая выделяла его из толпы. Лорел даже ему позавидовала.
Может, когда-нибудь она тоже будет так уверена в себе.
Она бросила рюкзак и села за кухонную стойку. Мама месила тесто и подняла глаза.
– Ну, как школа?
– Полная задница.
Мама перестала месить.
– Что за выражения, Лорел!
– По-другому не скажешь.
– Родная, потерпи немного, и дело пойдет.
– На меня все пялятся.
– Потому что ты новенькая!
– Потому что я другая. Не такая, как все.
Мама улыбнулась.
– А ты хочешь быть как все?
Лорел закатила глаза, но ей пришлось признать, что мама права. Пусть она никогда не училась в школе и была немного изнеженной, зато выглядела на все сто – как девушка с обложки.
И ей это нравилось.
Юношеских проблем Лорел счастливо избежала: никаких жирных волос, никаких прыщиков на молочно-белой коже. Миниатюрная блондинка с идеально ровным овальным лицом и светло-зелеными глазами, она всегда была хрупкой, но не тощей, а в последние годы заметно оформилась. Ходила она грациозно, как балерина, хотя танцами никогда не увлекалась.
– Я даже одеваюсь по-другому.
– Никто не запрещает тебе одеваться, как они.
– Вот еще! Тут носят здоровенные ботинки, узкие джинсы и напяливают на себя по три рубашки за раз.
– И?
– Не люблю узкую одежду. Она меня душит и колет. И вообще, как можно носить такую обувь? Мерзость!
– Так носи что хочешь. Если друзей отпугивает твоя одежда, не такие уж хорошие они друзья.
«Типичный материнский совет, – подумала Лорел. – Добрый, честный и совершенно бесполезный».
– Еще там очень шумно.
Мама перестала месить тесто и откинула с лица челку, запачкав лоб мукой.
– Родная, а как ты думала? В школе ведь полно детей, а раньше мы с тобой были вдвоем. Ну, посуди сама.
– Я и сужу. Меня не общий фон угнетает; эти придурки носятся по коридорам, как дикие обезьяны, и визжат во все горло. И целуются возле шкафчиков!
Мама сердито подбоченилась.
– Еще жалобы будут?
– Да. Коридоры темные.
– Не темные, – возразила мама с легким упреком в голосе. – На прошлой неделе мы с тобой обошли всю школу – стены везде белые!
– Зато ни одного окошка, только ужасные флуоресцентные лампы. Никакого света от них! В общем, там просто… темно. Я скучаю по Орику.
Мама начала делить тесто на булки.
– Расскажи, что было хорошего. Я серьезно. Лорел шагнула к холодильнику, но мама протянула руку и загородила ей путь.
– Нет! Сперва расскажи про хорошее.
– Ну… познакомилась с приятным парнем, – проговорила Лорел, обойдя мамину руку и взяв себе банку «Спрайта». – Дэвид… Дэвид как-то там…
Пришел мамин черед закатывать глаза.
– Ну, конечно! Мы переезжаем в другой город, я привожу тебя в новую школу, и ты первым делом знакомишься с мальчиком!
– Ты не так поняла.
– Шучу-шучу.
Лорел немного постояла, слушая, как тесто шлепает по столу.
– Мам…
– Что?
Она сделала глубокий вдох.
– Мне обязательно ходить в школу?
– Лорел, мы уже сто раз это обсуждали, – ответила мама, потирая виски.
– Но…
– Все, пустой разговор. – Она перегнулась через стол и заглянула дочери в глаза. – Лорел, я больше не могу тебя учить – у меня не тот уровень. По правде говоря, надо было давным-давно отдать тебя в школу. Но добираться было тяжело, твой папа уже начал ездить сюда на работу, и… Неважно. Время пришло.
– Можно заказать какую-нибудь программу для домашнего обучения. Я смотрела в Интернете… – затараторила Лорел, не давая ей вставить ни слова. Там даже учитель не нужен, материалов достаточно!
– И сколько это стоит? – тихо спросила мама, многозначительно приподняв бровь.
Лорел умолкла.
– Слушай, через несколько месяцев, если ты не привыкнешь к школе, мы подумаем. А пока земля в Орике не продана, лишних денег у нас нет. Сама знаешь.
Лорел поникла и опустила глаза.
Ее семья переехала в Кресент-Сити в основном потому, что отец купил книжную лавку на Вашингтон-стрит. В начале года он ездил в город по делам и увидел объявление о продаже магазина. Несколько недель родители обсуждали, как его купить – это была их давняя общая мечта, – однако денег все не хватало.
А потом, в конце апреля, к отцу приехал некий Иеремия Барнс, пожелавший приобрести их землю в Орике. Папа был на седьмом небе от счастья. Дальше все так закрутилось, что Лорел уже и забыла последовательность событий. Родители несколько дней проторчали в брукингском банке, и к началу мая книжный магазин перешел в их владение, а сами они переехали из маленького орикского дома в совсем уж крохотную лачугу в Кресент-Сити.
Время шло, а мистер Барнс по-прежнему тянул волынку. Денег не было, отец целыми днями работал, и Лорел отправили в школу.
Мама накрыла ее руку своей теплой и мягкой ладонью.
– Доченька, дело не только в деньгах. Ты должна научиться преодолевать трудности. В следующем году пойдешь на углубленные курсы или в какую-нибудь секцию – при поступлении в университет это зачтется.
– Знаю, но…
– Я – твоя мама, – сказала она с улыбкой, чтобы смягчить строгий тон. – И я говорю: пойдешь в школу.
Лорел вздохнула и стала водить пальцем по затирке между плитками.
Громко тикали часы; мама поставила противни в печь и завела таймер.
– А у нас еще остались консервированные персики? – спросила Лорел. – Есть хочу.
Мама изумленно уставилась на нее.
– Хочешь есть?
Не глядя на нее, Лорел выводила узоры на запотевшей банке лимонада.
– Да, проголодалась за день.
Мама постаралась не делать из мухи слона, хотя они обе знали, что случилось невероятное. Лорел редко хотела есть. Родители вечно ее заставляли – она ела, чтобы их успокоить, но организм Лорел в еде не нуждался, и никакого удовольствия от нее она не получала.
Вот почему мама согласилась держать в холодильнике запас «Спрайта». Сколько бы она ни разглагольствовала о вреде газировок, против ста сорока калорий она пойти не могла. Сто сорок калорий – лучше, чем ничего, даже если они «пустые».
Опасаясь, как бы Лорел не передумала, мама быстро принесла из кладовки банку персиков.
Непривычную пустоту в желудке Лорел впервые почувствовала на уроке испанского, за двадцать минут до звонка. С тех пор голод немного утих, однако полностью не исчез.
– Вот, ешь, – сказала мама, поставив перед Лорел тарелку, и сразу отвернулась, чтобы ее не смущать. Она решила действовать наверняка и положила только половину персика, залив его соком.
