Линда Ховард - Сокровище души
— Клянусь, — твердо произнес Ниал. — Только ради них. И никогда больше ради Него.
Во взгляде тамплиера мелькнула тревога. Безверие ужасно само по себе, но еще ужаснее в годину бедствий. Не все братья сохранили верность, некоторые повернулись спиной к Ордену, к Господу, хотя всегда честно служили им. Друзья, братья замучены, четвертованы, сожжены на кострах, Орден распадается… и все это из-за золота. Сейчас трудно верить во что-либо, повсюду предательство и месть.
Но Валькур, как в раке, сохранил в себе долю непорочности и убежденности, без которых вера ничто. Если он перестанет верить, тогда придется признать, что много хороших людей умерло напрасно, а этого он допустить не может, просто не в состоянии будет с этим жить.
Так что выбора нет. Если бы Ниал сумел найти в этом утешение! Однако шотландец слишком бескомпромиссен, сердце воина различает лишь белое и черное, он много времени провел в битвах, где выбор прост: убей или убьют тебя. Валькур тоже сражался за Господа, только никогда не был солдатом, вроде Ниала. В пылу битвы зрение как бы обостряется, извлекая сущность жизни и помогая выбрать наипростейшее решение.
Орден нуждается в шотландце, чтобы исполнить величайший и самый тайный обет. Братству приходит конец, во всяком случае прежним оно уже никогда не станет, однако священный долг остается, и Ниал его избранный защитник.
— Что бы ни произошло, сохрани наши святыни, — пробормотал Валькур. — Это истинные сокровища Господа. Если они попадут в руки злодеев, тогда получится, что кровь наших братьев пролита напрасно. Сделай это, если не ради Него, то хотя бы ради них.
— Клянусь жизнью, — ответил Ниал Шотландский.
Декабрь 1309 года
Крег-Дью, Шотландия
— К нам присоединились еще три рыцаря, — сказал Ниал брату.
Они сидели у камина, в котором потрескивал огонь, в личных покоях Ниала. На столе горели толстые свечи, остальная часть комнаты терялась в полумраке. Здесь было тепло и безопасно, ибо холод не проникал сквозь щели, которые тщательно замазали глиной, каменные стены завесили тяжелыми гобеленами, крепкую дверь надежно заперли.
Тем не менее оба говорили вполголоса и по-французски. Слуги-шотландцы не понимали этого языка — им владели благородные господа. И хотя в этой неприступной крепости, удаленной от центра горной страны, находились только преданные Ниалу тяжеловооруженные всадники, осторожность была не лишней.
Братья держали в руках кубки, и Роберт, задумавшись, рассеянно тянул французское вино. Он сидел в высоком резном кресле, а Ниал устроился на тяжелой скамье у очага так, чтобы видеть лицо гостя. Взглянув на брата, Роберт вдруг осознал, почему тот занял именно это место: даже здесь, в собственном замке, Ниал не терял инстинктов воина, ему нужен был обзор, чтобы никто из неожиданных противников не мог застать его врасплох.
Роберт криво усмехнулся. Проведя годы в битвах с Англией, он и сам многому научился, однако сейчас, в этом неприступном замке, позволил себе расслабиться. Но брат никогда не расслабляется, постоянно в боевой готовности.
— Кто-то из рыцарей ищет другое убежище?
— Нет, все останутся здесь, другого убежища, кроме этого, не существует. Хотя они знают, что скоро должны уйти, иначе такое количество воинов может привлечь внимание к Крег-Дью, а этого они хотели бы избежать. — Черные проницательные глаза Ниала остановились на брате. — Я не собираюсь ни о чем спрашивать, у тебя достаточно своих забот, но мне необходимо знать: ты намерен применить против нас эдикт Климента?
— Но ты все-таки спросил! — От гнева Роберт даже перешел на гэльский, однако брат не отвел глаз, и он взял себя в руки.
— Тебе нужен союз с Францией, — спокойно ответил Ниал. — Если Филипп нападет на мой след, то ни перед чем не остановится, чтобы захватить меня в плен. Он даже попытается давить на Эдуарда. Ты не можешь рисковать. — Он не сказал чем. Шотландии нужен этот союз, а интересы родины для брата превыше всего.
— Да, — вздохнул Роберт и продолжил по-французски:
— Это нанесло бы ощутимый удар. Однако я уже потерял трех братьев в резне с Англией, мои жена и дочь, наши сестры три года находятся в плену, я даже не уверен, живы ли они, увижу ли я их снова. Я не хочу потерять и тебя.
— Ты же меня едва знаешь.
— Конечно, мы редко бывали вместе, но я тебя знаю, — возразил Роберт.
Знает и любит. Никто из остальных братьев не мог оспаривать у Роберта корону, но им с отцом давно известно, что из десяти братьев этот незаконнорожденный обладает всеми качествами короля, присущими и самому Роберту. Тем не менее ради блага Шотландии они не могли допустить распрей между собой. Пусть даже Ниал рос, не выказывая никаких притязаний на престол, он обладал неоспоримым обаянием и силой духа, способными привлечь к нему народ. Обстоятельства его рождения хранились в тайне, но все тайное когда-нибудь становится явным.
У претендентов на трон было в обычае убивать того, кто мог им помешать, однако ни Роберт, ни его отец эрл Керрик даже мысли такой не допускали: это было бы все равно что погасить яркое пламя и остаться в темноте. Ниал зажигал всех своей энергией, весельем, жизнелюбием, людей тянуло к нему словно магнитом. Он всегда был вождем, бесстрашно втягивал сверстников в озорные проделки, а потом так же бесстрашно принимал вину на себя.
В четырнадцать лет его начали интересовать девушки. У него уже изменился голос, раздались плечи и грудь, из мальчика он быстро превратился в мужчину. Ниал прекрасно разбирался в оружии и доспехах, а постоянные упражнения с тяжелым мечом укрепили его тело. Роберт не сомневался, что брат редко проводит ночи в одиночестве, поскольку его не обделяли вниманием ни молоденькие девушки, ни женщины, в том числе и замужние. Конечно, он изменился. После случившегося с тамплиерами это неудивительно. Его обаяние не уменьшилось, но теперь Ниал посуровел, черные глаза оставались мрачными, даже когда он улыбался. Брат уже не был тем неугомонным беззаботным юношей — сейчас Роберт видел перед собой зрелого мужчину, бесстрашного воина. Ниал научился терпению, он чем-то напоминал хищника, замершего в ожидании жертвы.
— Шотландия не собирается преследовать тамплиеров, — осторожно сказал Роберт.
Взгляд черных глаз брата снова пронзил его.
— Прими мою благодарность… и еще то, чем сможешь воспользоваться. — Невысказанное им, казалось, повисло в полутьме комнаты.
— Еще? — Роберт пригубил вино.
Он не смел надеяться… видимо, Ниал предложит ему золото. Больше всего Шотландии сейчас нужны средства для борьбы против господства Англии.
— Братья — лучшие воины в мире. Им нельзя появляться в моем замке, но их воинское искусство не должно пропадать зря.
