Джеки Коллинз - Жеребец
Я уволился из своей забегаловки и нанялся помощником официанта в высококлассный ресторан — баш-лей там я зашибал меньше, но зато держал ушки на макушке, приглядывался да мотал на ус. Особенно меня привлекали женщины. Туда приходили настоящие красотки! Дорогие меха, драгоценности, сумасшедшие запахи и все такое.
Оттуда я перешел официантом в другой престижный ресторан, где познакомился с Пенни, дочкой владельца. Таких у меня еще не было. Маленькая, рыженькая, ладненькая. Пожалуй, я даже влюбился в нее. Должно быть, потому, что она мне не давала. Сейчас, оглядываясь в прошлое, я думаю, что Пенни была просто сексуально неразвита, тогда же меня это жутко беспокоило. Как-никак она была первой девушкой, которую мне хотелось, но которая моей не стала.
Если вам кажется, что я слишком задаюсь, то представьте себе молодого парня с лицом Тони Кэртиса, но повыше ростом и к тому же похожего на Майкла Кейна и немного на Криса Кристоферсона.
Как бы то ни было, мы с Пенни решили пожениться. Ее отец, ясное дело, пришел в ярость, но Пенни стояла на своем, и, поскольку папаша не хотел, чтобы дочурка вышла за простого официанта, он открыл новый ресторан, а меня поставил там метрдотелем.
С ресторана-то все и началось. В нем я впервые увидел Фонтэн.
Вы, конечно, как и все, слышали про Фонтэн Халед — это наше национальное достояние, но отнюдь не древнее — лет, должно быть, тридцати пяти, хотя я и по сей день не знаю правды.
Выглядит как настоящая английская аристократка голубых кровей. Изумительное, словно высеченное скульптором лицо (не знаю, может, тут не обошлось без пластической хирургии), тонкая нежная кожа, стройная фигура; гибкая, худощавая, всегда изысканно одетая, с длинными шелковистыми светлыми волосами, зачесанными назад.
Увидев ее в первый раз, я не мог оторвать от нее взгляд. Настоящая леди. Я понимаю, что рассуждаю как болван, но это чистая правда. Фонтэн в свое время была одной из самых знаменитых фотомоделей, но бросила это занятие, когда вышла замуж за миллиардера Бенджамина Аль-Халеда. Ее имя не сходило с полос светской хроники — Фонтэн полетела туда-то, объявилась на своей вилле в Акапулько, перебралась в свой испанский замок, переехала в лондонскую резиденцию, решила передохнуть в нью-йоркских апартаментах…
Я слежу за светской хроникой. В моем деле полезно знать, кто есть кто. Поэтому, когда Фонтэн появилась в ресторане, я тут же ее узнал. Она была в компании трех мужчин и двух женщин тоже из высших кругов общества, но по внешности они ей и в подметки не годились. Я сам проводил их к столику, чего ни разу не делал с тех пор, как получил место. Я даже обратился к Фонтэн по имени, чтобы обратить на себя внимание. Но она не удостоила меня взглядом. Видно, не всех облик Тони Блейка сражал наповал.
Бенджамина Аль-Халеда с ними не было, но вряд ли среди троих мужчин находился ухажер Фонтэн — уж больно простовато и напыщенно они выглядели.
Тогда я подумал, что Фонтэн пришла в кроличьей шубке, и только позднее узнал, что это шиншилла. Забавно — хоть в то время я и мнил себя пупом земли, но не мог отличить сумочку «Гуччи» от Маркс-энд-Спаркс.
Весь вечер я вьюном вился вокруг столика Фонтэн, однако она так ни разу и не взглянула в мою сторону.
Разговоры у них были такие:
— В Сен-Морице стало совсем скучно…
— А вы знаете, что Джеми сломал ногу в Тибете?
— Где вы собираетесь кататься на лыжах в этом году?
Сплошное занудство.
Парень, заплативший по счету, не оставил на чай ни гроша.
Пару вечеров спустя Фонтэн появилась вновь, на сей раз в сопровождении мужа. Он был намного старше ее. С ними был еще какой-то старикан. При входе Фонтэн чуть заметно улыбнулась мне, отчего я опешил. С тех пор они наведывались довольно часто, когда не летали по свету.
С Пенни отношения складывались непросто. Благодаря ее отцу я стал пользоваться успехом. Я нравился посетителям: я знал их по именам, следил за тем, чтобы их обслуживали как следует, и с некоторыми был уже на короткой ноге. Ресторан приобрел добрую славу, и посетители не скрывали разочарования, если я по какой-то причине отсутствовал. Людям нравится, когда их приветствуют как важных персон, обращаясь по имени.
Отец Пенни быстро понял, что я приношу пользу делу, а я вскоре осознал, что женитьба на Пенни была бы опрометчивым шагом. Не слишком удачная ситуация, правда? Пенни стала раздражительной и ревнивой, обвиняла меня во всех смертных грехах — причем справедливо. Не знаю, думала ли она, что я перебиваюсь только онанизмом, но сама со мной так ни разу и не переспала. Я перебрался в маленькую квартирку на Эдгвар-роуд, и вскоре Пенни застукала меня там с крупье — женского пола, естественно!
Что тут началось! Слезы, крики, истерики. Пенни даже предложила мне свою драгоценную девственность, но к тому времени меня это уже не интересовало. Расстались мы далеко не друзьями.
Сами понимаете, разрыв с ее отцом тоже был теперь лишь делом времени. Я вовсю присматривал другое местечко. Достаточно пробыв в официантской шкуре, я подумывал о том, чтобы открыть собственное заведение, но для этого требовались бабки, а где в наше время можно их добыть?
Я начал посматривать вокруг, и в один памятный вечер мой жгучий взгляд (многие из моих куколок говорили, что у меня жгучий взгляд) скрестился со взглядом Фонтэн. Ее холодные глаза цвета морской волны вдруг откровенно вперились в мое лицо. Вот тут это и случилось. Мы оба поняли, что нас ждет нечто особенное.
Вскоре Фонтэн отправилась в туалетную комнату, а я принялся околачиваться рядом, ожидая, пока она выйдет.
— Тони, — обратилась ко мне Фонтэн хорошо поставленным грудным голосом, — мне кажется, это место не для вас. Заезжайте ко мне завтра. У меня возникли кое-какие мысли, и вы, возможно, сумеете мне помочь.
Она протянула изящную визитную карточку и добавила:
— Около трех часов было бы очень удобно.
Я только тупо кивнул. Сказать по правде, я был ошеломлен таким оборотом.
На следующий день я переодевался, должно быть, раз десять, выбирая, что больше подойдет к рандеву: небрежный спортивный стиль или строгий итальянский костюм? В конце концов я остановился на бледно-сиреневой рубашке с крахмальным белым воротничком и черном шелковом костюме.
К дверям ее сногсшибательного особняка в Белгравии я явился за полчаса до назначенного времени. При виде такого великолепия у меня просто челюсть отвисла! Позднее я узнал, что раньше в этом здании размещалось посольство. Черт возьми, там даже бассейн был.
Дворецкий провел меня в огромную комнату — гостиную, как мне показалось. Потом я выяснил, что это приемная. Комната была уставлена причудливой резной мебелью, а стены увешаны обалденными старинными полотнами. Некоторые были довольно фривольные — на одном три лакомые крали развлекались с , каким-то здоровяком. Я подошел поближе и уставился на голую плоть, и тут раздался голос Фонтэн:
