Анна Дубчак - След страсти
Леня сразу изменился в лице, уголки губ опустились, а лицо пошло красными пятнами.
— Нет, не забыл... — с вызовом ответил он. — Но я не о той трубке, а о другой, которую мне Филлис привез из Испании... А что касается Оксаны, так ее здесь нет, я все сделал, как ты просила...
Рита, не желая оказаться свидетельницей супружеской сцены, поспешила покинуть кухню. Она вошла в сизую от табачного дыма гостиную, и, встретившись глазами с тотчас поймавшим ее в поле своего зрения Оскаром — высоким, сухим и загорелым сорокапятилетним мужчиной в светлом костюме и серебристом галстуке, — поняла, что вернулась вовремя. Он был озабочен ее отсутствием, но не более, то есть еще не раздражен. Больше того, увидев жену, он даже улыбнулся и жестом позвал ее сесть за стол рядом с собой. Она с трудом протиснулась между стульями, на которых сидели жарко спорящие о чем-то раскрасневшиеся мужчины и молча поедающие что-то со своих тарелок потные женщины.
— Ты говорила с Верой? — спросил Оскар, нежно обнимая ее, и осторожно, словно боясь повредить тонкую кожу, поцеловал сухими губами ее шею. — Что там случилось? Она сегодня не в духе, хотя усиленно делает вид, что счастлива...
— Здесь мерзко, скучно, пошло. Оскар, пойдем домой... Ты же доктор, какие дела у тебя могут быть с этими коммерсантами?
— Леня обещал познакомить меня с одним человеком, который хочет вложить деньги в частную стоматологическую клинику.
— Ты решил переквалифицироваться из гинеколога в стоматолога?
— Не язви, малышка. Мы с Леней должны убедить его вложить деньги в мою клинику, точнее, в ее расширение. Думаю, тебе не надо объяснять...
— Вот и собирались бы по этому поводу отдельно, в какой-нибудь сауне или бане! — в сердцах воскликнула Рита, чувствуя, что ее присутствие в этом доме с каждой минутой приобретает характер вынужденного плена. — Мне здесь скучно, я не хочу видеть этих людей, мне с ними неинтересно. Я бы с большей пользой прогулялась по парку или покаталась в Крылатском на велосипеде.
— Говори тише, нас могут услышать. Ну же. — Он взял ее руку в свою и мягко сжал. — Ты же хорошая девочка. Потерпи еще немного. Такие разговоры все равно ни к чему никогда не приводят. И я не виноват, что устраивать свои дела нам, мужчинам, приходится именно здесь, делая вид, что мы наслаждаемся обществом друг друга. Ты права, вам, женщинам, совершенно необязательно присутствовать на таких застольях. Но таковы правила, не я их выдумал. Поэтому возьми себя в руки и попытайся получить от сегодняшнего вечера максимум удовольствия. Хочешь, я достану тебе вон ту роскошную виноградную кисть?
И, не дожидаясь ответа, Оскар приподнялся и снял с гигантской банановой грозди венчавшую ее перламутрово-лиловую кисть винограда. И пока его рука несла эту кисть над столом (ей показалось, что прошла целая вечность), Рита вдруг увидела все, что будет происходить на этом вечере. Вот они с Оскаром выходят из квартиры Ащепковых, он держит ее под руку и жмется к ней, предвкушая тот момент, когда они наконец останутся вдвоем. Они едут на такси по ночной Москве, и рука Оскара скользит между ее коленями, напоминая голову довольно крупной змеи, своим упругим и раздвоенным языком пытающейся коснуться самого чувствительного места. Теперь они входят в их подъезд, и Оскар, возбужденный до предела, уже в лифте начинает ее обнимать, расстегивать блузку. И вот наконец она лежит в гостиной на диване, устремив глаза в потолок, и считает, как счетные палочки, все удары, сотрясающие ее лоно. И, как всегда, ей удивительны те звуки, выражающие мужской восторг, которые исторгает из себя Оскар. И, как обычно, она не понимает, разве может быть счастлив мужчина, почти насильно взявший ее — безвольную и бесчувственную?..
От всего, что Рита представила себе, ее затошнило — привычное состояние, сопутствующее их близости с мужем. И так продолжается все десять лет. Несколько тысяч половых актов, заканчивающихся неизменно одними и теми же стонами и словами благодарности с одной стороны...
Происшествие в лесу. Доктор Арама
Виноград показался ей пресным, как и вся ее сегодняшняя жизнь. Рита вдруг вспомнила свое недавнее ощущение, которое ей пришлось испытать, случайно подслушав разговор двух женщин в автобусе. Они говорили о простых вещах, о рыночных ценах, предстоящей стирке и о том, стоит ли в борщ добавлять фасоль. Их речь была спокойной, неспешной и преисполненной глубокого смысла. У обеих женщин мужья пили, поэтому им было чем поделиться и о чем поплакаться друг другу. И Рита вдруг почувствовала, что ее жизнь проходит мимо. Вот у женщин есть эта самая жизнь со всеми ее разнообразными красками, впечатлениями, слезами, смехом и заботами, а у нее, у холеной и обеспеченной молодой женщины, не знающей, чем себя занять и попросту бесящейся, что называется, с жиру, нет! Существование в комфортной квартире, оснащенной современной бытовой техникой и выстланной изнутри белым плюшем, шерстью и газом, было сродни томлению в хрустальном шаре с его безвоздушным пространством и чистотой.
Слово, данное Оскаром Ритиной матери в один из самых тяжелых моментов ее жизни, выполнялось свято: Рите были созданы оранжерейные условия и никакие потрясения не касались маленькой, но дорогой семейной лодочки, управляемой Арамой. И хотя официально брак Риты Панариной и Оскара Арамы длился восемь лет, они стали жить вместе, когда Рите исполнилось только четырнадцать. Трагедия, разыгравшаяся в семье, улеглась, как море после шторма, стоило только тридцатипятилетнему Оскару предложить Рите руку и сердце. Сейчас эта история казалась ей полувымышленной и представляла собой обрывки болезненных воспоминаний, связанных с тем, что произошло с Ритой-подростком однажды в лесу, где она отдыхала с родителями. И в памяти остались лишь широко распахнутые мамины глаза и тот ужас, который парализовал ее после того, как она увидела появившуюся на поляне маленькую Риту в разорванном сарафане и босиком. Волосы на голове девочки были в беспорядке: вместо ровной плотной косы — копна спутанных волос с забившимися в них травинками и цветами. По белым тонким ногам Риты текла кровь, а желтый батистовый сарафан был испачкан сажей или землей... На локтях — зеленые от сока травы или хвои ссадины, а под ногтями — черная грязь.
Пока родители готовили шашлык на поляне, Риту изнасиловал в лесу неизвестный мужчина, которого так и не нашли. Доктор Арама, знакомый гинеколог, взял на себя заботу о здоровье Риты и уже через несколько месяцев объявил ее родителям о намерении связать свою жизнь с их дочерью. Он так часто приходил к ним, наполняя квартиру тихим и мягким говором, букетами цветов и коробками с подарками «для Ритули», так много времени уделял заботе о здоровье «девочки», что семья скоро привыкла к доктору и стала воспринимать его уже как близкого и родного человека. Оскар Арама был красивым и воспитанным молодым мужчиной, самостоятельным, состоятельным, насколько ему позволяла завуалированная приемами в районной поликлинике все же частная практика. Обаятельный и ненавязчивый, спокойный и уверенный в себе, он внушал как пациентам, так и всем, с кем он общался, что главное в жизни — это физическое здоровье. И все его тихие и вдохновенные беседы содержали бездну драгоценных советов, прислушиваясь к которым, как всем казалось, можно было легко избавиться от болезней, а также предупредить многие из них. Большое впечатление на незнакомых людей всегда производил его цветущий вид — розовые щеки, веселые блестящие глаза и мягкая улыбка. Высокий, стройный, тщательно за собой следящий и прекрасно одевающийся, доктор Арама считался в семье Панариных идеалом их будущего зятя. Но об этом можно было только мечтать, ведь Оскар, во-первых, был старше Риты на двадцать один год, во-вторых, самой Ритуле в то время, когда с ней произошло это несчастье, исполнилось только четырнадцать. Клара Панарина, мама Риты, и сама втайне имела виды на обаятельного доктора. Все то время, пока Оскар проводил в комнате дочери, она постоянно прикидывала, как долго еще Арама останется холостым, дождется ли он совершеннолетия Риты или женится на другой, более подходящей ему по возрасту и положению женщине. Для Клары Панариной не было секретом, что его интерес к Рите с каждым днем становится все более очевидным. Но всякий раз, видя его, элегантного, респектабельного и явно созревшего для женитьбы, она расстраивалась из-за того, что все ее планы в отношении Риты все же не представляются реальными. Уж слишком велика разница в возрасте, слишком юна Рита, все слишком... А для брака необходима гармония.
