Наталья Солнцева - Дневник сорной травы
Через некоторое время Фарид смог самостоятельно вставать и передвигаться по комнате. Дом, в котором жили Накаяма и Йоко, состоял из нескольких комнат. Спали на низких деревянных топчанах, покрытых меховыми одеялами. Судя по шкурам медведей и амурского тигра, Накаяма был искусным охотником.
– Старый тигр, больной, – объяснял старик, поглаживая роскошную полосатую шкуру. – Хотел умереть. Я ему помог. Природу понимать надо… она мудрее нас. Человек со своим умом, как с диковинной игрушкой, обращаться не умеет, а туда же – думает, что он царь! Чтобы быть царем, одного ума мало…
Фариду нравились разговоры с Накаямой длинными вечерами, когда от каменного очага шел жар, а за деревянными стенами завывала метель.
– Тебе двигаться надо, тело закалять, – однажды заявил старик. – Слабое оно у тебя, хилое. Мужчине таким быть не годится!
С этого дня Накаяма начал будить Фарида ни свет ни заря, вытаскивать из дому на мороз и заставлять выполнять всякие невероятные упражнения. Тренировки усложнялись от занятия к занятию, молодой человек выдыхался, валился с ног, а японец был бодр и неутомим, как двадцатилетний юноша.
Однажды Накаяма подошел к ложу гостя с палкой в руках. Принял изящную боевую стойку и начал выделывать такие чудеса, что у Фарида глаза на лоб полезли.
– Дзёдо! – сказал старик. – Хочешь научиться?
Обучаясь у Накаямы разным техникам ближнего боя, Фарид забыл о времени и своих болезнях. Зерна упали на благодатную почву: он и раньше увлекался восточными боевыми искусствами, но бессистемно, всем понемногу. Накаяма сразу уловил, что из парня выйдет толк. Японец, казалось, был счастлив, неожиданно заполучив способного ученика.
– Я уже думал, что мое умение умрет вместе со мной. Бог милостив! Он не допустил этого.
Накаяма обучил гостя различным техникам – иаидо, дзёдо, кендо и многим другим, подробно заставляя ученика постигать не столько приемы, сколько философию боевых искусств.
– Умение уничтожать врага должно уступить место воспитанию духа воина, – твердил японец. – Чтобы убить человека, не нужно быть мастером. Им нужно быть, чтобы в неимоверных условиях сохранить себе жизнь. Стремись к достижению совершенной гармонии меча, духа и тела, выходи за пределы личного, сиюминутного, и ты познаешь тайны вселенной…
Фарид окреп, выздоровел и разительно изменился: не только его тело, но и его сознание стало другим. Весной, когда сошли талые воды, он вышел из домика Накаямы совершенно иным человеком. Прогуливаясь по лесу, вдыхая сладкие запахи просыпающейся природы, он увидел Йоко. Девушка спускалась к ручью, чтобы набрать воды. Фарид с удивлением ощутил, как внутри него разгорается забытое желание…
Фарид начал оказывать Йоко знаки внимания. Старик-японец то ли не замечал этого, то ли предпочитал не вмешиваться. Молодая японка была нежна и застенчива, ее щеки часто заливал румянец смущения. Движения девушки, грациозные и легкие, сводили Фарида с ума…
В один из солнечных дней, когда старик ушел на охоту, между Фаридом и Йоко произошло то, что рано или поздно случается со всеми влюбленными. Утомленные страстью и долгими ласками, они забыли об осторожности, уснули и не заметили, как вернулся Накаяма, нагруженный дичью.
Когда Фарид вышел на порог, он увидел учителя, который невозмутимо ощипывал птицу, сидя на корточках. У молодого человека перехватило дыхание, кровь бросилась в голову. В сознании металась единственная мысль – знает или не знает? Конечно, знает! Если пришел недавно, то застал их спящими на одной постели.
– Ты почти здоров, – сказал Накаяма, поднимая узкие глаза на гостя. – Скоро сможешь уйти от нас.
Фарид растерянно молчал.
– Что молчишь? Разве нога еще болит?
– Нет, но… долго идти я не смогу.
– Через месяц сможешь. Кость срослась хорошо.
Их жизнь втроем потекла по-прежнему, но только внешне. Накаяма так же занимался с Фаридом тренировками, ходил на охоту. Когда Йоко и молодой человек оставались одни, они продолжали любить друг друга. Накаяма переживал случившееся внутри себя, как подобает воину. И, хотя вроде бы ничего не изменилось, в сердце каждого поселились тревога и ожидание.
Однажды, когда Йоко развешивала белье во дворе, под деревянным навесом, старик сел рядом с Фаридом и сказал:
– Ты должен жениться на Йоко.
Молодой человек молча кивнул. Конечно. Разве может быть по-другому?
– Ты любишь ее? – спросил Накаяма.
В его голосе звучали нотки сомнения.
Фарид удивился. Он не задавался таким вопросом. Йоко была молода, красива, и ее темперамент, пробивающийся сквозь девичью стыдливость, необыкновенно возбуждал его. Но любовь… это, наверное, нечто другое, гораздо большее. Молодой человек понимал, что наступит время, и он уйдет отсюда, вернется к своей обычной жизни. Мысли о Йоко – что будет с ней? поедет она с ним или останется? – просто не приходили ему в голову. У Йоко он оказался первым мужчиной. Поэтому старик имел право говорить о женитьбе.
– Ты любишь ее? – повторил японец.
Молчание гостя ему не нравилось. Он обожал внучку, вырастил ее с младенчества и желал ей счастья. Родители Йоко погибли, девочка чудом осталась жива, и Накаяма вынужден был скрываться вместе с ней. Он даже не смог отомстить убийцам сына и невестки: маленький ребенок лишил его этой возможности. Йоко выросла, расцвела, как роза; она была достойна любви. Молодой охотник украл ее сердце, и теперь пусть женится.
– Я согласен взять Йоко в жены, – едва слышно вымолвил Фарид. – Сделаю все, как вы скажете, учитель.
– Сделаешь, как я скажу? – с недоброй улыбкой переспросил Накаяма, и в его глазах-щелочках полыхнула молния. – Йоко моя внучка. Она красивая, умная девушка и достойна хорошего мужа. О чем ты думал, ложась с нею? Не увиливай! Я не этому учил тебя. Если делаешь что-то, умей отвечать за свои поступки. Я тебя спросил: ты любишь ее?
– Нет, – мучительно краснея, выдавил Фарид. – Но… она мне нравится. Я никогда не обижу ее.
Старый японец побелел от гнева.
– Честь Йоко некому защитить, кроме меня. Тебе не понять! Ты чужой для нас. Чужой… Но дороже чести – счастье моей внучки. Она мало видела людей, особенно мужчин. Только поэтому тебе удалось соблазнить ее. Так что не обольщайся на свой счет. Это ее ошибка. Йоко молода и успеет все исправить. Она выйдет замуж за мужчину, который полюбит ее.
Фарид хотел возразить учителю, оправдаться, но слова застряли у него в горле. Накаяма заметил его неуклюжую попытку и усмехнулся.
– Не суетись, – тяжело произнес он. – После нашего разговора я должен убить тебя. И если ты завтра же не уйдешь, я так и сделаю. Уходи от нас! Навсегда. Сегодня я не хочу огорчать Йоко твоей смертью. Но завтра… голос крови моих предков-самураев может оказаться сильнее рассудка. И тогда тебе конец. На этом побережье ты от меня не скроешься. Если я увижу слезы на лице внучки, то найду тебя и прикончу! Уезжай…
