Линда Ховард - Лицо из снов
Кошмарные образы не покинули сознание и все еще казались пугающе реальными. Марли знала, что усилием воли должна отогнать их, иначе вообще не сможет пошевелиться. А ей ведь нужно взять себя в руки, так как уже чувствовалось приближение какой-то новой смутной опасности. Мысль о ней, как поплавок, танцевала где-то на поверхности сознания, но Марли все никак не могла за нее ухватиться и понять, что же это за опасность? Отчаянным усилием воли она стряхнула с себя туман замешательства и, собравшись с силами, опустила стекло дверцы. Организм был настолько измучен, что даже это далось ей не без труда. Изнеможение охватило ее всю, парализуя мышцы и превращая их в кашу.
В открытое окно машины влетел теплый и влажный воздух. Полицейский посветил своим фонариком и спросил:
— Что у вас случилось, мэм?
Голова, казалось, была набита ватой, сознание притупилось, но даже в таком состоянии ей хватило ума не ляпнуть правду. Она понимала, что в этом случае ее сразу заподозрят в том, что она накачалась каким-нибудь наркотиком, например галлюциногеном. Ага, вот в чем заключалась та смутная опасность, о приближении которой она предупредила себя минуту назад! Ночь в тюрьме… Это и для нормального-то человека малоприятное испытание. А для нее, да еще в таком состоянии, просто катастрофа.
Она не знала, сколько времени прошло с того мгновения, когда начался приступ, но догадывалась, что вид у нее тот еще.
— Я… Прошу прощения, я… — проговорила Марли. Даже голос у нее подрагивал. Она лихорадочно стала искать какое-нибудь правдоподобное объяснение. — Я эпилептик. Закружилась голова, и пришлось остановиться. Наверное, это был легкий приступ…
Луч фонарика отыскал ее лицо и стал гулять по нему.
— Я попрошу вас выйти из машины, мэм.
Дрожь не прекращалась. Она не была уверена в том, что ноги будут ее держать, но вышла из машины, вцепившись для равновесия в дверцу. Свет фонарика брызнул в глаза, и она отвернула лицо в сторону, понимая, как жалко выглядит сейчас на ярком свету, дрожа как осиновый лист.
— Ваше водительское удостоверение, мэм.
Руки словно налились свинцом. Марли не без труда достала из машины свою сумочку и тут же уронила. Ее содержимое высыпалось частью на сиденье машины, частью на дорогу. Слава Богу, в сумочке не было ничего такого, что могло бы насторожить полицейского. Не было даже пачки сигарет. Даже аспирина. Все последние шесть лет она опасалась принимать лекарства, так как знала, что их воздействие на ее мозг может быть самым неожиданным.
Усилием воли она отогнала на минуту изнуряющее чувство усталости, сосредоточилась на просьбе полицейского, подняла вывалившийся из сумочки бумажник и достала из него свои права. Полицейский молча изучил корочку и вернул ей.
— Вам нужна помощь? — спросил он.
— Нет, мне уже лучше. Т-только д-дрожь… — проговорила она. У нее зуб на зуб не попадал. — Я живу тут недалеко. Доберусь… Спасибо…
— Хотите, я поеду рядом? Прослежу за тем, чтобы вы доехали нормально.
— Да, пожалуйста, — с благодарностью согласилась Марли.
Она готова была сейчас наврать что угодно, лишь бы не упекли в больницу. Ее мучила валившая с ног усталость. Она не помнила такого сильного «похмелья». И потом, надо было еще разобраться с явившимся ей кошмаром, определить, что это: видение или воспоминание? Но все это потом, потом… Сейчас необходимо сосредоточиться и произвести благоприятное впечатление на полицейского. Надо заставить себя говорить связно, держать спину прямо и доехать до дома. А там будь что будет.
Полицейский помог собрать то, что выпало из сумочки, и через минуту Марли вновь сидела за рулем своей машины. Она выехала обратно на дорогу и поехала вперед с величайшей осторожностью, ибо каждое движение рукой или ногой давалось адским усилием. Дважды она поймала себя на том, что слипаются глаза и на нее неумолимо начинает наваливаться беспамятство.
И все же она доехала до дома, свернула на подъездную аллею и остановила машину. Она нашла в себе силы выбраться из нее и даже помахать на прощание полицейскому. Привалившись к машине, она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. И только после приступила к выполнению очередной задачи — попасть внутрь дома, где она будет в безопасности.
Вялыми, дрожащими и непослушными руками Марли кое-как забросила ремешок сумочки себе на шею, чтобы не уронить ее снова. Задержавшись у машины на несколько мгновений, чтобы собраться с силами, она наконец оттолкнулась от нее и устремилась к крыльцу. Впрочем, «устремилась»— это слишком сильно сказано. Она спотыкалась как пьяная, ее качало из стороны в сторону, перед глазами плыл туман. Каждый новый шаг давался все тяжелее, ощущение усталости нарастало, мышцы все меньше подчинялись ее желаниям, она все больше теряла над собой контроль. Доковыляв до двух ступенек крыльца, Марли остановилась перед ними, покачиваясь вперед-назад и вперив затуманенный взгляд в эту преграду, на которую при других обстоятельствах она и внимания не обратила бы. Марли попыталась приподнять ногу и поставить ее на первую ступеньку, но из этого ничего не вышло. У нее просто не хватило на это сил. Словно к лодыжкам привязали железные гири, которые тянули вниз.
Начались судороги. Старая песня. Они были в той, другой, ее жизни. Эти судороги как предупреждающий сигнал. Марли поняла, что в запасе у нее всего несколько минут на то, чтобы все-таки попасть в дом. Когда эти минуты истекут, она полностью «отключится».
Марли тяжело упала на колени. Было больно, но эта боль дошла до ее сознания, словно откуда-то издалека, приглушенно, притупленно. Мучительно медленно она втащила себя на эти две ступеньки, борясь за каждый дюйм, из последних сил отгоняя мрак, застилавший глаза. Добравшись до входной двери, она сразу вспомнила: ключи. Для того чтобы войти, нужны ключи.
Думать, обрабатывать роящиеся в голове мысли становилось все труднее. Черный туман, заполнивший собой сознание, действовал на мозг, как парализующий яд. Она никак не могла вспомнить, что она сделала со своими ключами. Где они? В сумочке? В машине? А может, она их обронила? Вернуться к машине уже не было никакой возможности. Еще минута, и она потеряет сознание. Стала лихорадочно рыться в сумочке, моля Бога, чтобы кольцо с ключами лежало именно там. Она могла бы узнать его на ощупь. Кольцо представляло собой широкий браслет, какие надевают на руку. Марли чувствовала кожей металл, но никак не могла понять источник этого ощущения.
Браслет… Она же надела браслет с ключами на руку! Эта привычка укоренилась в ней, и она надевала и снимала ключи каждый раз чисто автоматически, не думая об этом. Судороги усилились. Марли сняла браслет с руки, но не сумела с первого раза всунуть ключ в замок. Она практически ничего перед собой не видела. Сплошная тьма застилала глаза. Отчаяние начало охватывать ее. Она попробовала снова, отыскать замочную скважину на ощупь и полностью сосредоточив жалкие остатки своих сил на этой поистине геркулесовой задаче — сделать так, чтобы ключ вошел в замок…
