Патрик Александер - Смерть зверя с тонкой кожей
Шеппард встал и посмотрел на Джоан сверху вниз. Внезапно он сгрёб её в охапку и рывком вздёрнул на ноги.
– Лживая сучка! – грянул он.
– Эбботт был здесь, да? – Шеппард резко встряхнул её.
– Был? – ещё встряска.
– БЫЛ?! – ей показалось, что сейчас отлетит голова. Он швырнул её обратно на стул.
– Отвечай мне тут, ты, сучка, не то займусь тобой всерьёз!
Ей не хватало воздуха – настолько, что не могла произнести ни слова. А Беттс улыбалась ей.
– Нет, – выдохнула она, когда наконец удалось отдышаться, – Его здесь не было.
Она ещё не закончила говорить, как он снова встряхнул её и толкнул обратно на стул.
– Поедешь с нами в Ярд.
– На каком основании? – её голос дрожал, но она нашла силы произнести это.
– Укрывательство беглого преступника.
– Откуда мне знать, что его разыскивают?
– Не говоря уж об участии в заговоре, препятствовании полиции и прочих статьях Закона о государственной тайне.
– Я вам не верю.
Сержант Беттс сжала её плечо с такой неженской силой, что она едва не вскрикнула.
– Не надо спорить с суперинтендантом, дорогая.
Ей нужно время. Нужно дождаться звонка Ричарда, предупредить его. Нужно что-нибудь придумать…
– Послушайте, – сказала она, – Я только что из офиса. Мне нужно принять ванну. И переодеться.
Шеппард уже собрался высказаться – коротко и содержательно – но перехватил невозмутимый взгляд сержанта Беттс и ответил таким же невозмутимым взглядом. Они поняли друг друга без слов – как умеют только люди, проработавшие плечом к плечу уже много лет.
Шеппард улыбнулся:
– Разумеется, разумеется. Куда спешить?
Джоан этот обмен взглядами заметила, но не поняла. Она чувствовала огромное облегчение, почти ликование. Ей казалось, она победила.
– Пойду переоденусь.
– Одно «но», – уточнил Шеппард, – Сержант Беттс пройдёт с вами.
И уже обращаясь к Беттс:
–К окнам её не подпускайте. Не хочу, чтобы она подала сигнал или ещё чего-нибудь отколола.
Джоан хотела возразить, но передумала. Какое это имеет значение? Она всё равно победила.
В сопровождении сержанта она прошла в спальню и разделась, оставшись только в трусиках и бра. Она бы разделась и совсем, но что-то во взгляде Беттс смутило её.
Она зашла в ванную и начала купаться. Беттс стояла, прислонившись к дверному косяку – высокая, угловатая – и посматривала на неё своими маленькими глазками, ничего не упускающими из виду.
– А у тебя ладная фигурка, дорогая. Чуток пухленькая, ну да там, где надо.
Джоан, собиравшаяся тянуть время, вдруг обнаружила, что начинает торопиться. Хотелось выбраться из этой тесной комнаты и отделаться от давящего присутствия другой женщины.
Она быстро вытерлась, припудрила плечи. Потом вдруг почувствовала, что женщина стоит позади неё, почти вплотную. Оглянулась. Сержант возвышалась над ней, и была ненамного ниже Шеппарда.
Не паниковать, сказала Джоан сама себе. Спокойно. В конце концов, мы в Англии.
– Вы могли бы чуть подвинуться? – спросить получилось почти спокойно, вот только голос подрагивает и грозит сорваться.
Беттс наклонилась к её обнажённому плечу и осторожно обнюхала его.
– Очень сексуально, дорогая, – промурлыкала она, принюхиваясь ещё раз, – М-м, очень сексуально…
– Вы не могли отодвинуться?…пожалуйста, – голос дрожал уже вполне ощутимо.
Женщина не сдвинулась с места. Точнее сдвинулась – прижавшись ещё теснее. Джоан чувствовала на себе её горячее дыхание, её ладони. Она закричала. Прикосновение было – как шок. Женщина уже откровенно положила руки ей на плечи.
– Нехорошо кричать, дорогая. Никто не придёт. И уж точно не ОН.
Её хватка усилилась. Сила этой женщины была чудовищной. Джоан пыталась сопротивляться, но чувствовала, что сопротивление слабеет. И снова парализующее чувство своей беспомощности. Наверное, так чувствуют себя в шоке. Реальность уплывала.
– Ему нужно, чтобы ты заговорила. А как я этого добьюсь – безразлично. И если это поможет поймать Ричарда Эбботта, он не станет возражать, даже если я, дорогая, изнасилую тебя бутылкой.
Женщина крутанула её к себе, как волчок. Длинное лицо, большие зубы, крохотные глазки – она надвигалась всё ближе. Джоан могла видеть волоски на её тонкой верхней губе, угри на носу, вдыхать горячее прокуренное дыхание, ощущать хватку больших рук.
Внезапно она ощутила острую боль в левой груди – будто её сжали тисками.
Старший суперинтендант Шеппард услышал её крик из гостиной. Она пулей выскочила из спальни и кинулась прямо к нему. Непонятно только, отчего она кричала – от страха или истерического хохота.
Шеппард усадил её и влепил пощёчину. Старое доброе средство. Сработало. Ну, более или менее.
Беттс вошла следом и встала над ней. Когда Джоан увидела её, губы у неё затряслись, и всю её затрясло мелкой дрожью.
– Отведите её обратно в спальню, – сказал Шеппард, – и дайте одеться.
– Нет, – выдохнула Джоан, – нет! Не хочу оставаться с ней! Это садистка, лесбиянка…
– Лесбиянка? Сержант Беттс – лесбиянка? Она замужняя женщина, жена и мать.
– Женщина? – Джоан снова скрутил приступ хохота, – если она женщина, то я… О, Боже!
– Истерика, – пожала плечами Беттс, – давайте отведём её в ванную.
– Нет, пожалуйста, нет! – на сей раз в её вопле не было и намёка на смех.
Шеппард крепко взял её под одну руку, Беттс – под другую, и они вместе приволокли её в ванную
– Оденьте её, – распорядился Шеппард.
– С удовольствием.
Женщина по-прежнему крепко удерживала её. Шеппард двинулся к выходу.
– Не уходите, пожалуйста, – молила Джоан, пожалуйста.
Она боролась бессильно, неуклюже, как муха в паутине.
– Я не могу допустить, чтобы леди одевалась в моём присутствии.
– Не беспокойтесь об этом, я оденусь при вас, не беспокойтесь, пожалуйста.
– Миссисс Эбботт, – Шеппард выглядел шокированным, – я нахожу ваше поведение непристойным. Не так ли, сержант?
– В высшей степени, суперинтендант.
– Я запру дверь, хорошо, сержант? На случай, если она попытается сбежать ещё раз.
Джоан пыталась что-то сказать, но получались только рыдания.
– Совсем взмокла. Я искупаю её. Стоит её искупать?
– Неплохая идея, – одобрил Шеппард, поворачиваясь к двери. Беттс улыбнулась.
– Увидишь, дорогая, как я умею обращаться с мылом.
– Я…я расскажу…о Ричарде, – всхлипывая выдавила Джоан.
Она была сломлена. Она сделала всё, что могла, но теперь она сломалась. Вообще-то продержалась она дольше, чем можно было ожидать от любого с её темпераментом. Она ничего не знала о методах допроса и технике сопротивления. Она была просто дилетантом, быстро сломанным двумя профессионалами. Не было у неё никаких шансов. Позже она может придти в себя, пытаться что-нибудь исправить, но теперь она сломлена.
