Эллен Чейз - Радость забвения
Аби милостиво пояснила:
— Это подарок тебе к завтрашнему дню.
— Вот здорово! — воскликнула Ди и бросилась к коробке, стала торопливо разрывать ее крышку, как ребенок, получивший подарок на Рождество.
— Слава Богу, что я сообразила не тратить деньги на упаковку, — сказала Аби.
— Надо же, точно такой чемодан, как мне хотелось. Здорово!
— Я рада, что тебе нравится, — не удержалась от насмешливой улыбки Аби. — Ты так прозрачно намекала, что мой старый тебе не подходит…
— Нет, правда, здорово! — повторила Ди, пробуя одну за другой молнии и пробегая пальцами по мягкой коже. — Мама и Джон заедут за мной в три…
— Осталось всего четыре минуты.
— Ой, пора бежать, — Ди подхватила чемодан, в восторге крутанулась пару раз на одной ноге, послала сестре воздушный поцелуй и исчезла.
Через три с половиной часа Аби вернулась из своего книжного магазина домой. Покупатели накануне выходных просто валом валили, и она чувствовала себя совершенно измотанной. В кухне, на холодильнике, она нашла записку от мамы. Похоже, старший Маквэл после вояжа по магазинам собирается повести их с Ди в ресторан, так что Аби придется в одиночестве разогревать для себя запеканку.
Аби бросила кошелек на стол и поморщилась. Вот, у нее есть то, о чем мечтают многие: полное одиночество в пятницу вечером. Но радости от этой полной свободы она не ощущала. Аби открыла холодильник и вновь захлопнула. Подошла к задней двери, шагнула на крыльцо и, перегнувшись через деревянные перила, стала жадно вдыхать морской воздух. Кричали чайки, словно зовя ее с собой, и Аби, как всегда, захотелось улететь вместе с ними. Запеканка подождет. Ей захотелось искупаться в море.
Она направилась в спальню, чтобы взять купальник, но тут кто-то позвонил в дверь.
— Шотландец принес картины, — услышала она знакомый голос, кстати, без всяких признаков шотландского выговора.
— Входите, доктор Макдугал. С этой бородой вы и впрямь выглядите как психиатр, — заметила Аби.
У Роберта Макдугала были ясные голубые глаза и небольшая, "вандейковская", бородка.
— Я ее отрастил потому, что у меня тяжелый фрейдистский комплекс. К тому же надо произвести впечатление на коллег в Европе.
— В Европе? — с интересом переспросила Аби.
— Позвольте мне принести картины, чтобы вы тут поохали-поахали. А уж потом новости…
Роберт вручил Аби шесть полотен.
— Предыдущие шесть я продала меньше чем за три недели, — сказала Аби и, поставив картины на диван, стала снимать с них бумагу. — Ох, Роберт, эти еще лучше! — воскликнула она восторженно.
Действительно, в них не только чувствовалась рука мастера, но и было что-то особенное, неповторимое — в композиции, цвете, световых бликах…
— О таком зрителе художник может только мечтать, — усмехнулся доктор.
— О таком художнике продавец может только мечтать, — парировала Аби.
— Э-э, а куда подевались Ди с Клер? — спросил доктор.
— Увы, я сегодня одна, — горестно вздохнула Аби, думая о Нике, но вслух произнесла: — Ди с мамой отправились за покупками. Завтра Ди летит в Вашингтон и пробудет там две недели у своей подружки Вики.
— Отлично, — искренне одобрил доктор. — Я видел эту подружку прошлым летом. Чудо, что за девочка.
— У них вся семья такая, — поддержала Аби. — Хорошо, что девочки не раздружились, когда отца Вики перевели в Вашингтон. Вот и Ди там побывает. — Она взяла доктора под руку и повела на кухню. — Идемте выпьем лимонаду за наш Гераклов труд. И вы мне расскажете о поездке в Европу.
— Лечу завтра утром в Эдинбург, на конгресс психиатров, — с мальчишеской радостью и гордостью возвестил Роберт, усаживаясь за стол. — А потом мне хочется съездить на родину моих предков, посмотреть, много ли еще Макдугалов там живет. Подумываю даже купить там дом. Вы же знаете, я работаю в клинике последний год.
Аби уже в который раз стала внимательно всматриваться в него. Роберт Макдугал был примерно ее роста, крепкий, с густыми каштановыми волосами, чуть поседевшими у висков. Его отлично сбитая фигура в спортивной рубашке и узких брюках могла бы принадлежать скорее всего сорокалетнему мужчине, хотя доктору было под семьдесят. Он вошел в жизнь их семьи четыре года назад, когда Клер было совсем плохо, и с тех пор стал для них больше чем просто доктором, скорее, членом их семьи.
— Не представляю, как это вы, молодой, здоровый, уйдете на пенсию, — искренне призналась Аби, подавая ему стакан с шипучим напитком. — И что вы будете делать?.. Впрочем, вы, наверное, станете профессиональным художником.
— Почему бы и нет? — усмехнулся он. — Кроме того, меня попросили стать постоянным консультантом "Ричмонд мемориал". А еще есть несколько пациентов, которых я не могу передать другому врачу. Ну и, естественно, не пропущу ни одного конгресса психиатров.
Аби рассмеялась:
— Тогда зачем покупать дом в Шотландии? Все равно он вам не понадобится.
Доктор вздохнул:
— А хорошо бы… Впрочем, вы и сами знаете, что я не могу отсюда уехать. Слишком много воспоминаний.
Он обвел печальным взглядом своих голубых глаз кухню, словно проверяя, все ли на месте.
Аби наклонилась к нему, сочувственно посмотрела в глаза:
— Вам тяжело приезжать сюда к нам, правда, Роберт?
Он криво улыбнулся:
— Да, очень не по себе, когда входишь, а Эмили нет. Знаете, я сегодня издали увидел вашу стрижку и подумал: вдруг это она? С этой прической вы ужасно на нее похожи.
Аби тронула свои кудряшки.
— Роберт, я одним своим видом порчу вам настроение, — виновато проговорила она.
Он рассмеялся:
— Ну что вы, дорогая? Мы, психиатры, умеем справляться с такими вещами, — он допил лимонад, встал, сунул руки в карманы. — Я любил вашу тетю. Много лет мы играли в одну и ту же дурацкую игру: на уик-энд я приезжал из Ричмонда и три дня мы вели себя, как молодожены. Иногда мы куда-нибудь ездили вдвоем. А каждое воскресенье, прежде чем уехать, я просил ее стать моей женой. Она смеялась и говорила: "Кому нужна старая паучиха с больным сердцем?" — Он посмотрел на Аби. — Я хотел, чтобы она была со мной. Все равно — с больным сердцем или вообще без сердца. Наши уик-энды — разве это не семейная жизнь? Вот… — Роберт махнул рукой, словно отгоняя от себя тягостные воспоминания. — Вот вам моя исповедь. А теперь скажите, что у вас нового. Как Клер? Она помогает вам в магазине?
Аби кивнула:
— С мамой все хорошо. Она еще никогда не была такой спокойной и, пожалуй, даже счастливой. У сестры тоже все замечательно.
— А вы? — он посмотрел на нее, прикрыв один глаз. — М-м-м… У вас тоже как будто бы неплохо?
