Нора Робертс - Голос из прошлого
«Да, я скучала по этому пейзажу», — вдруг поняла она, скорее с удивлением, чем с грустью. Ей не хватало здешнего утра, когда жара еще только подступает, когда так чудесно поют птицы, а поля зеленеют и растут словно на глазах.
Даже ребенком она любила такие утра, когда, сидя на каменной, в трещинках, ступеньке, она смотрела, как наступает день, и предавалась наивным мечтам.
— Хорошо улыбаешься, — заметил он. — Это из-за кекса или моего общества?
Улыбка моментально исчезла с ее лица.
— А почему ты проезжал сегодня мимо, Кейд?
— Надо осматривать поля, проверять работников, — и он откусил от кекса. — И мне хотелось опять взглянуть на тебя.
— Почему?
— Убедиться, что ты действительно хорошенькая, какой показалась мне вчера вечером.
Тори покачала головой, тоже откусила немного кекса и вдруг очутилась в замечательной кухне мисс Лайлы. И так приятно было воспоминание, что она улыбнулась опять и откусила кусочек.
— Нет, правда, почему?
— Сегодня ты выглядишь немного лучше, чем вчера, — продолжал он словоохотливо, — и при этом надо иметь в виду, что тебе не слишком-то хорошо спалось на голом полу. Ты замечательно варишь кофе, — одобрительно кивнул Кейд.
— Но это не значит, что тебе надо проверять и меня. Мне здесь хорошо, и потребуется всего пара дней, чтобы устроиться. Тем более что я подолгу буду отсутствовать. Обустройство магазина займет много времени.
— Пообедаешь сегодня со мной? — неожиданно спросил он.
— С какой стати?
Кейд не ответил, и она взглянула на него. В глазах его светилась усмешка, губы слегка улыбались. Дружески, и в этом дружелюбии она усмотрела нечто, чего успешно избегала несколько лет. Откровенный мужской интерес.
— Нет-нет! — Она залпом допила свой кофе.
— Ответ в высшей степени решительный. Что ж, давай перенесем обед на завтрашний вечер.
— Нет, Кейд. Это, разумеется, лестное предложение, но у меня нет ни времени, ни желания для подобных… вещей.
Он вытянул ноги и скрестил их.
— Не знаю, что подразумевается под словом «вещи» на данной стадии отношений. Я же имею в виду — вкусный обед в приятной компании.
— Я не хожу на свидания, — отрезала Тори.
— Это религиозный обет или социальная установка?
— Мой личный выбор. А теперь… — Она встала, потому что он так удобно и, очевидно, надолго расположился на ее крыльце. — Извини, но у меня много дел на сегодня. Я уже выбилась из графика.
Кейд встал и заметил, как широко раскрылись и стали зоркими ее глаза, когда он слегка придвинулся.
— Кто-то очень грубо с тобой обошелся, да?
— Нет.
— В том-то все и дело. Тори. — Он подался назад. Ему не хотелось, чтобы это сделала она; — Но я не буду груб. Спасибо за кофе.
Он спустился к машине и, открыв дверцу, обернулся и смерил ее долгим пристальным взглядом. Пусть привыкает.
— Я ошибся! — крикнул Кейд уже из машины. — Ты сегодня такая же хорошенькая, как вчера.
Она невольно улыбнулась, и он тоже, перед тем как выехать со двора.
Оставшись одна, Тори снова села на ступеньку.
— Черт побери, — пробормотала она и набила рот кексом.
Глава 6
Независимые банки в маленьких городах медленно угасали. Тори это было известно, потому что ее дядя, управляющий «Прогресс Бэнк энд Траст» в течение двенадцати лет, не уставал об этом напоминать. И она выбрала бы этот банк, даже если бы у нее не было никаких родственных отношений с управляющим. Это был разумный шаг. Банк находился в двух кварталах от ее магазина: немаловажное удобство. Старое здание из красного кирпича любовно поддерживалось в надлежащем виде, что усугубляло обаяние старины. Лэвеллы основали банк в 1853 году и сохранили на него права собственности.
«В этом, — подумала Тори, направляясь к входной двери, — стержень всякой политики. Если хочешь иметь в Прогрессе прибыльное дело, его надо делать под эгидой Лэвеллов. Им здесь принадлежит почти все».
Внутри здание банка изменилось. Она помнила, когда приходила к бабушке, что служащие сидели в железных отсеках, как звери в зоопарке. Теперь ее встретило открытое пространство, а за длинной высокой стойкой сидело всего четверо. На задней стене прибавилось окошко, а на массивных старинных столах возвышались современные компьютеры. На стенах висели хорошие картины с пейзажами Южной Каролины и морскими видами. Да, кто-то сообразил, каким образом модернизировать здание, не изгнав дух старины. «Интересно, — подумала Тори, — не удастся ли уговорить дядю приобрести еще одну картину из тех, что я выставлю на продажу в своем магазине?»
— Тори Боден, неужели это ты?
Слегка вздрогнув, Тори взглянула на женщину за стойкой. Стараясь вычислить, кто это, Тори изобразила улыбку.
— Привет.
— Как приятно снова увидеть тебя. Ты так выросла.
Говорившая была миниатюрна, едва ли метр пятьдесят пять ростом. Она вышла из-за стойки, простирая руки.
— Всегда знала, что ты станешь хорошенькой. Но ты меня, наверное, не помнишь.
Казалось почти грубостью не помнить человека при виде такой искренней радости с его стороны.
— Извините.
— Незачем извиняться. Ты же была еще маленькой, когда мы виделись в последний раз. Я Бетси Глюк. Твоя бабушка занималась со мной, когда я только что окончила школу. Помню, ты иногда приходила к ней и сидела тихонько, словно мышка.
— И вы угощали меня леденцами.
Хоть это она, слава богу, вспомнила и снова ощутила на языке вкус вишни.
— Подумать только, и ты это все еще помнишь, хотя прошло столько времени.
Глаза Бетси радостно блестели. Она стиснула руки Тори.
— Ты пришла повидаться с Джей Аром?
— Если он занят, я могу…
Не глупи. Он распорядился сразу же проводить тебя к нему в кабинет.
Она обняла Тори за талию и повела к двери, расположенной в глубине комнаты. "Придется привыкать, — напомнила себе Тори, — к прикосновениям людей". Она справится. Она не должна казаться чужой.
— Наверное, это здорово — открыть свой собственный магазин. Я просто дождаться не могу, когда можно будет зайти.
Дверь распахнулась, и весь проем заняла фигура Джей Ара, Тори всегда поражалась, какой он большой. Загадка природы, что такая маленькая женщина, как ее бабушка, когда-то произвела на свет огромного сына.
— Вот она! — Раскатистый, громкий голос его был под стать фигуре. Он сжал ее в объятиях. Тори к этому приготовилась, и все же у нее дух захватило, когда дядя поднял ее в воздух и стиснул в медвежьих объятиях. И, как всегда, она рассмеялась.
