Алена Судакова - Золотые рыбки
— Что ты меня пугаешь, Боря, я знаю и без тебя, что шутить опасно. Но если я заплачу, кто даст гарантию, что они не припрутся второй, третий, четвертый раз?
— Да никто тебе такую гарантию не даст! Только, думаешь, посмертное звание героини тебе пойдет больше?
— Почему посмертное? — Алена совсем пала духом. — Я умирать пока не собираюсь. Если хочешь знать… Меня будут охранять двадцать четыре часа в сутки!
— Да ну? Раз так… Надежный человек?
— Опер из убойного!
Алена врала напропалую: все равно Борис не видит скрещенных пальцев за спиной.
— Ты ему доверяешь?
— На все сто! Он сильный, мужественный и… у него есть пистолет.
Борис хмыкнул, что-то пробурчал в трубку и едко поинтересовался:
— Сестричка, а он это… не того?
— Чего — того?
— Не клеится к тебе? Ты у нас женщина свободная, обеспеченная, красивая…
— Сама разберусь! — рявкнула Алена, краснея до корней волос. — Спасибо за звонок, братик. Жди вестей, привет жене.
Она отключила сотовый, села на диван и запыхтела. Какого черта ее потянуло соврать? И ведь как все гладко получилось: сосед на самом деле мог бы ее защитить — она не стала бы возражать.
Алена достала косметичку, поставила перед собой зеркало и обновила макияж. Не то чтобы она хотела произвести на Семена впечатление, но не идти же лахудрой!
Перед квартирой Семена она потопталась, потом все же нажала кнопку звонка.
Она слышала и раздающуюся в квартире трель, и громкий стук своего сердца. Вот только ей никто не открыл. Стало быть, сосед еще на работе. Может быть, это знак судьбы, чтобы она не вмешивала в дело чужого человека?
Алена нехотя возвращалась к себе. На полпути ее остановил звук подъехавшего лифта. Может быть, Семен…
Она встрепенулась, расстегнула верхнюю пуговицу кофточки, открыла рот… И так и замерла. Он вывалился из лифта, расстегивая на ходу рубашку. А на его шее повисла какая-то шалава, толстая, очкастая, с «мокрой» укладкой.
Продолжая целоваться, они врезались в Алену и только тогда оторвались друг от друга.
— Хм… Извините, — улыбнулся Семен без всякого смущения. — А мы вот тут…
Висящая на его шее баба отшатнулась, поправила очки на носу и опустила задравшийся подол платья.
— Вижу, — насупилась Алена.
— Что? — переспросил Семен.
— Ничего! — отрезала она. — Идите себе дальше. Или вы собираетесь прямо тут?.. Не буду мешать.
Алена вернулась к себе и хлопнула дверью. Потом пнула ее для убедительности.
— Дура! — стукнула она себе по лбу ладонью. — Куда… куда ты пошла? К кому?! Он же… мент, мусор, легавый! Ему до твоих бед, впрочем, как и до бед остальных, как до луны.
Когда приехала Мимочка, Алена продолжала шипеть и плеваться на Семена.
— Боже, на тебе лица нет! — испугалась Мимочка. — Они тебя нашли?
— Кто?
— Рэкетиры! — Мимочка прижала сумочку к груди.
Алена отмахнулась.
— Нет. Проходи. Кофе будешь?
Кофе Мимочка хотела. Еще больше ей не терпелось выяснить, что происходит с Аленой. Они перебрались на кухню. Ели шоколадные конфеты, пили ароматный кофе из крохотных чашечек, которые Борис привез для Алены из Англии, и молчали.
— Ну? — не выдержала Мимочка. — Тебе плохо?
— Мне хорошо! — покачала головой Алена. — Просто я оказалась дурой! Уже в который раз. Представляешь?
— Что-то пока не очень… Это ты про бандитов или…
— Не хочу сейчас говорить о плохом! Ты, кстати, обещала помочь с вещами. Я никак не разберусь — срочно нужна помощь. Пошли, покажу тебе квартиру…
Следующие несколько часов они расставляли мебель, развешивали в шкафах вещи, ставили книги на полки, звенели посудой, что-то роняли, ломали, чем-то гремели.
— Черт! — выругалась Алена, уронив фужер на тонкой ножке. — Где я теперь такой найду? Один грохнул Куроедов, второй — его мамочка. И я туда же… Это были мои любимые фужеры!
Она собрала крупные осколки, приложила друг к другу. Жаль, что разбитого не склеишь! Остатки фужера полетели в мусор.
Алена устало опустилась на краешек стула. Кружилась голова и двоилось в глазах — видимо, наконец-то подействовало успокоительное. Поздно, теперь успокаиваться не хотелось.
Мимочка присела напротив:
— Алена, что с тобой происходит? Ты сама на себя не похожа. Что сказали в полиции?
— Чтобы я не волновалась.
И Алена передала разговор с капитаном Пахомовым.
— Ну вот, все будет в порядке, — успокоила Мимочка. — Чего ты нервничаешь?
— Я абсолютно спокойна. — Алена ударила лыжной палкой по стене, за которой находилась квартира Семена. — Слушай, может, караоке включим? Что-то петь потянуло…
— Сейчас? — изумилась Мимочка и затрясла кудрявой головой. — Алена, может тебе куда-нибудь уехать? Я же вижу, дело плохо. Ты никогда так странно себя не вела. Я бы тоже от страха на стенку лезла. Слушай, мы так расшумелись. Соседи жаловаться не придут?
Алена дернулась, словно на нее плеснули кипятком.
— Соседям сейчас не до нас! Заняты они…
Она представила, чем именно занимается Семен с очкастой лахудрой, и поклялась вслух:
— Чтобы я с ним когда заговорила… Предлагаю напиться до чертиков!
— Если тебе так будет легче, — пожала плечами Мимочка и послушно поплелась следом к бару.
Они открыли дорогое французское вино, нарезали сыр, закусывали спелыми виноградинами, которые сами просились в рот, много болтали и смеялись. К концу вечера о Семене Алена не вспоминала. Почти.
Глава 9. От ревности до любви
Семен потянулся на постели, замычал и громко гикнул. Он отлежал руку, но просыпаться было сладко. Давно у него не было такой замечательной ночи!
— Эх! — крякнул он.
— Это вместо доброго утра?
Из кухни, неся поднос с яичницей и дымящимся кофе, показалась Галина. Б его рубашке, накинутой на голое тело. В последнем сомневаться не приходилось: Семен сладострастно разглядывал нагие бедра.
— Ты держишь форму, — похвалил он. — По-прежнему пропадаешь в тренажерном зале?
— Конечно. А ты все так же бегаешь за преступниками?
— Нужно же кому-нибудь защищать хорошенькие попки…
Он хлопнул ладонью по ее упругому заду.
— Краснов, ты неисправим. И все такой же кобель…
— Женщины не возражают! — рассмеялся он.
— Они начинают понимать что ты за человек уже потом, когда влюбились в тебя без памяти, — со вздохом произнесла Галина.
Она легла на живот рядом, положила щеку на его грудь. Семен гладил ее короткие волосы.
— Зачем ты обрезала локоны? Они мне нравились больше.
