Джейн Хичкок - Светские преступления
— Джо, я тебя очень люблю…
— Ложка меду в бочку дегтя? — рассердилась я. — Не надо преамбул насчет вечной дружбы, просто изложи суть дела.
— Как хочешь. Суть — это Моника и Люциус.
Надо признать, ей удалось меня ошарашить. Я не ожидала ничего подобного.
— В каком смысле?
— Всем известно, что у них роман.
— Тогда почему я первый раз об этом слышу? — Я хохотнула.
— Потому что так устроен мир. — Джун снова поднесла к губам чашку. — Мы с Бетти долго спорили, говорить или нет, и решили, что ты не услышишь этой новости от нас. Но потом я подумала: будь это Чарли, я бы предпочла знать. Мой тебе совет, Джо, поскорее избавься от этой гадины.
Я покачала головой, не зная, как быть дальше. Неприятно стать мишенью для сплетен, но поскольку у меня не было и тени сомнения в том, что все это чистейшая ерунда, я решила по крайней мере извлечь из этого удовольствие.
— Как же я могу избавиться от Моники, если мы живем «шведской тройкой»?
— Ха-ха-ха! — Джун возмущенно закусила губу. — Тебе смешно? Лучше отнесись к этому серьезно и будь начеку.
— Прежде всего у них нет ни шанса, — сказала я, посерьезнев. — Ты уж мне поверь. Чтобы согрешить, надо для начала остаться наедине, а этого просто не бывает. При Люциусе неотлучно находится Каспер, а я почти не расстаюсь с Моникой. Выброси из головы то, что я не могу назвать иначе как гнусной сплетней. Дик Бромир все еще не в тюрьме, вот наш кружок и заскучал. Их хлебом не корми, дай только позлословить!
— Отлично! Как знаешь. — Джун хмыкнула, но было видно, что она не верит мне. — Только потом не говори, что тебя не предупреждали.
— А чего ты ждала? Моника — моя подруга, а не Люциуса! Они практически не общаются, лишь изредка перекидываются словом!
— Вот! Вот оно! — с торжеством сказала Джун, так грохнув чашкой о блюдце, что фарфор задребезжал. — Да ведь всем известно, что как раз это и есть главное доказательство! Заведя интрижку, двое первым делом перестают общаться на людях!
— Джун, ни о каком романе нет и речи! — возразила я, сердясь все больше. — Люциус не способен к интимной жизни, а если бы и был, не стал бы рисковать! Для него это смерть!
— Я жалею, что начала разговор, — сказала Джун, чопорно поджав губы, и поскольку всегда оставляла последнее слово за собой, проворчала под нос: — Самый большой слепец — рогоносец…
Это привело меня в настоящую ярость.
— Ты уже забыла слухи двухмесячной давности?! Тогда говорили, что у Моники роман со мной! Нам приклеили ярлык лесбиянок! Ты и этому верила?
— Ах, оставь! — отмахнулась Джун. — Те слухи было настолько нелепыми, что их никто не воспринимал всерьез.
— Эти еще глупее!
Моя подруга снова поджала губы и приподняла брови, и это воплощенное благочестие окинуло меня уничтожающим взглядом и окончательно вывело из состояния равновесия.
— Моника — чудесный человек и хорошая подруга! — повторила я сквозь зубы. — Все лето она помогала мне, не жалея сил! Думаешь, легко быть женой инвалида? Люциус столько настрадался, что до сих пор не может опомниться! Настроение ни к черту, он то и дело ко мне цепляется, а порой даже угрожает всякой ерундой! И так целое лето! А где, скажи на милость, все это время были мои лучшие подруги?
— Ну, знаешь! — огрызнулась Джун. — Мы тебе звонили каждый день, прямо-таки навязывались с помощью! Ты сама не захотела! Из-за нее, чтобы не нарушать вашу идиллию!
— Так вот о чем на самом деле речь! — воскликнула я, ткнув в ее сторону пальцем. — Вам не по вкусу моя новая дружба! Если так, у меня для вас есть отличная новость! Я дружу с Моникой и буду дружить, и придется с этим смириться как вам с Бетти, так и Люциусу! Вы все ревнуете, он в том числе, теперь-то я это понимаю!
— Дурочка, — невозмутимо сказала Джун. — Это создание, объект твоей пылкой защиты, никогда не было тебе другом.
— А ты, Джун? Ты мне друг? По-твоему, дружба состоит в том, чтобы вываливать на голову сплетни?
— Я сделала это исключительно из добрых чувств к тебе.
— О! — Я встала, дошла до двери и обернулась только на самом пороге. — Помнишь, чем вымощена дорога в ад?
Вопрос повис в воздухе. Ничего не оставалось, как выйти. В машине я с треском хлопнула дверцей, откинулась на сиденье и поймала в зеркальце над стеклом свое отражение. Я была прямо-таки багровой от гнева, и неудивительно: близкая подруга повела себя как последняя сплетница. Мне и в голову не приходило, что Джун нравится раздувать ссоры.
Существует два прямо противоположных взгляда на вопрос, делиться ли с подругой слухами о том, что у ее мужа роман на стороне. Немало женщин полагают, что это их первейшая обязанность по долгу дружбы, зато другие совершенно уверены: нет, ни в коем случае! Я придерживаюсь второй точки зрения. На мой взгляд, брак — это нечто большее, чем принято думать. Брак затягивает. Не потому ли одни жены старательно закрывают глаза на все признаки измены, чтобы не оказаться с ней лицом к лицу? Не потому ли другие знают все и мирятся с происходящим? А как насчет третьих, таких, как я, кто ни сном ни духом не подозревает о том, что творится прямо у них под носом, и не воспринимает предостережение как искреннюю попытку помочь?
* * *Когда я повернула на подъездную аллею, время близилось к пяти. Все машины были на месте, кроме одной — Каспера, потому что это был его выходной день.
Я поднялась по ступеням. Вошла в дом.
В холле было безлюдно. Тишину нарушало только тиканье старинных часов на промежуточной площадке лестницы. Серый день бросал на интерьер угрюмый отсвет — казалось, что промозглая сырость просачивалась и внутрь.
Я как раз просматривала стопку корреспонденции на серебряном подносе, занимавшем круглый столик в углу, когда вошла миссис Матильда с вазой ярких цветов. При виде меня ее морщинистое лицо озарилось улыбкой.
— С возвращением, миссис Слейтер!
— Спасибо, миссис Матильда. Вы не видели графиню де Пасси?
— Нет, мэм.
Голос экономки мгновенно заледенел, как бывало всегда при упоминании о Монике. Водрузив вазу рядом с подносом, она отступила на шаг, чтобы полюбоваться букетом.
— А что мистер Слейтер?
— Его я тоже не видела.
Я отклонила предложение выпить чашку чаю и отправилась в домик для гостей на поиски Моники. Однако уютный коттедж оказался пуст. Между тем свинцовый оттенок неба предупреждал о том, что собирается дождь. Где же тогда все? Мне вдруг показалось, что в воздухе носится что-то зловещее.
Поразмыслив, я вернулась к бассейну и почти дошла до него, когда послышался невнятный звук, нечто среднее между возгласом и птичьим криком.
