Юлия Шилова - Я убью тебя, милый
Поклонившись, я собрала разбросанные вещи и ушла за кулисы. Пройдя в гримерную, плюхнулась на диван и поджала ноги. Дверь открылась, и в гримерку влетел ведущий.
— Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не собирала разбросанную одежду, — недовольно сказал он. — Достаточно поклониться и убежать. Дальше выхожу я и рассказываю анекдоты. Пока все смеются, собираю твою одежду и приношу тебе. Ты зачем ломаешь мне всю программу, ведь сценарий давно утвержден? Может, у тебя с мозгами туго?
Ладно, не кипятись. Я слишком плохо себя чувствовала и опять все забыла, — пробурчала Я — Просто мне показалось, что в зале сидит какой-то ублюдок, который запросто может плеснуть в меня кислотой.
— Тебе вообще не должно ничего казаться. Твое дело танцевать, все остальное — наша забота.
— Хорошо же вы заботитесь о нашей безопасности, что вчера наша Тамарка стала инвалидом! — не выдержала я.
— Я бы тебе посоветовал не обсуждать эту тему, иначе ты у меня выпросишь! К нам каждый день по двадцать девчонок приходит, и все просятся на твое место. Не забывай об этом, дорогая!
— Я работаю здесь три года. Ты тоже об этом не забывай. Это что-то значит. Да и вообще, какого черта ты со мной разбираешься! Ты кто, хозяин, что ли?! Ты всего лишь ведущий, а гонору — хоть жопой ешь!
— Ты хочешь, чтобы я накапал хозяину, как ты сорвала мне номер, лишив возможности прочитать комиксы по поводу разбросанного женского белья? Я думаю, ему это будет интересно послушать… Кроме того, я могу сказать, что в перерывах между номерами вы с Каролиной хлещете бренди бутылками. Между прочим, за счет заведения. Ему это тоже будет интересно узнать. Когда в последний раз вы танцевали на трезвую голову?
— А ты когда в последний раз читал свои анекдоты на трезвую голову? — не растерялась я. — Будем надеяться, что ты не конченый стукач.
— Ладно, с тебя сто баксов за срыв моего выступления, — скорчив гримасу, сказал он. — Я думаю, что это тебя хоть немного протрезвит и улучшит память. А теперь быстро приведи себя в порядок, тебя ждут за самым дальним столиком в правом углу.
Ведущий перевел взгляд на новенькую.
— Ну, давай, Катерина, покажи, на что ты способна. Это твой дебют.
Новенькая перекрестилась и вышла из гримерки. Я натянула обтягивающее черное платье, расшитое бисером, и надела туфли на высоких каблуках. Если этот козел не пошутил, сто баксов с зарплаты для меня очень существенно. Теперь придется крутить клиентов на коктейли по полной программе, для того чтобы отыграть их обратно. Спустившись в зал, я прошла мимо томно улыбающейся Каролины, сидевшей с довольно пожилым мужичком ухоженного вида, к дальнему столику и, к своему глубокому удивлению, никого там не обнаружила.
— Дашуля, садись. Клиент в туалет выскочил. Ждал тебя, ждал, аж не выдержал, бедный, — подмигнула мне официантка и стала убирать грязную посуду. Я присела на краешек стула и тоскливо посмотрела на нее.
— Маринка, кто тут хоть сидит-то? Какой-нибудь старикашка-извращенец?
Скажешь тоже! Нормальный мужик. Видишь, сколько поназаказывал, словно из голодного края. Сразу видно, что при деньгах. Пришел один и специально заплатил за то, чтобы к нему больше никого не подсаживали. Сама знаешь, так только одни кошельки делают. Даша, а ты на меня не обиделась?
— За что?
— Ну, за то, что я на Тамаркино лечение деньги не сдала. Понимаешь, у меня у самой сейчас финансовых проблем выше крыши. Муж, поганец такой, к другой ушел! Ребенок болеет, да еще мать парализованная на руках. Сейчас каждая копейка на счету, пойми правильно. Я к Тамарке всегда хорошо относилась, ты же знаешь. Просто с деньгами сейчас полный напряг.
— Ладно, не распинайся, — безразлично махнула я рукой. — Кто посчитал нужным, тот и сдал.
— Тебе хорошо говорить! Ни семьи, ни детей… Живи в свое удовольствие и трать деньги только на себя! А мне матери на лекарства деньги нужны, ребенка обуть, одеть надо. Скоро в первый класс пойдет. На такси каждый день надо, а живу я в Долгопрудном, сама посуди, сколько туда каждый день на такси. Хочу на машину скопить, да никак не получается…
— У вас там что, в Долгопрудном ресторанов кет, чтобы поближе на работу добираться?
— Рестораны-то везде есть, только мест не найти, сама знаешь. Я имею в виду хлебных мест. Посудницей или поломойкой — пожалуйста, а мне хочется не только зарплату получать, но и черную наличку в кармане всегда иметь. Как правило, в таких заведениях, как наше, клиенты всегда щедрые, не только на чай дают, но и счета никогда не проверяют. Правда, сейчас намного хуже стало. Раньше хоть можно было домой продукты таскать. Мы с поваром всегда в паре работали, да так чисто, что ни одна комиссия не подкопается. Контрольные порции с нужным весом всегда под рукой были. Я, бывало, домой такие сумки таскала, что надорваться можно было. А потом, когда новый хозяин пришел, он эту лавочку быстро прикрыл. После работы на выходе сумки и пакеты так тщательно проверяют, что ничего не вынесешь. На работе ешь сколько хочешь, а носить ничего не получается. Да и есть много тоже нежелательно. Сама знаешь, когда каждый день на кухне торчишь — аппетита вообще нет, да и вес набирать не хочется. Набрать просто, а скинуть целая проблема. Я посмотрела на часы и пожала плечами.
— Может, он больше не придет? Сколько можно в туалете сидеть?!
— Придет, куда он денется! Он мне еще счет не оплатил. Его из бара без оплаченного чека никто не выпустит. Это новшество хозяин ввел. Как в магазине. Показал чек и вышел. А то многие посидят и сваливают, потом днем с огнем не найдешь. Мол, покурить хочется или просто свежим воздухом подышать. А сами за угол, в машину и — привет! А теперь по-новому. Покажи чек и хоть обдышись.
— Может, он там с расстройством на толчке сидит?
— Как же! От нашей кухни расстройства не бывает. Может, он язвенник какой?
В эту минуту в зале стало еще темнее. На сцену вышла новенькая и принялась извиваться в эротическом танце. Официантку позвали, и она ушла принимать заказ. Я почувствовала, как кто-то положил руку на мое колено, и вздрогнула. Рядом со мной сидел «боксер». Он был одет в дорогой костюм и белоснежную рубашку. На руке красовались массивные золотые часы, точно такие же, как у Глеба. Я хотела закричать, но он сжал мое колено и сквозь зубы произнес:
— Заткнись и сиди спокойно. Делай, как я тебе говорю, и у тебя не будет неприятностей.
— Что ты тут делаешь?
— Пришел посмотреть, как ты танцуешь.
— Откуда ты знаешь, где я работаю?
— Ты сама сказала мне о том, что выступаешь во «Фламинго». Давай, покажи мне на деле, что такое консумация, а то я о ней столько слышал, но никогда в ней не участвовал. Я немного выпал из столичной жизни. Слишком давно здесь не был, поэтому успел основательно подзабыть все прелести ночной жизни.
