Людмила Зарецкая - Мой любимый сфинкс
– Александр Федорович. Александр Федоро-ви-ич, приехали! – Санек потряс его за плечо, и, вздрогнув, Аржанов очнулся от своего странного состояния.
– Да. Приехали. Вылезаем, – скомандовал он и первым выпрыгнул из машины. – На вышку кто-нибудь желает? Или в обход поля пойдете, за кабанами? – уточнил он.
– Я на вышку, – откликнулся Парменов, – нет никакой охоты ноги бить.
– Пожалуй, я тоже, – чуть помявшись сказал Григорий. – Я на охоте никогда не был, стрелять-то не умею. Поэтому посмотрю. Если Сергей Константинович не против. – Парменов неопределенно пожал плечами, что можно было расценить как знак согласия. Остальные выразили желание разбрестись по полю.
– Идем редкой цепью, чтобы друг друга не перестрелять, – напомнил Аржанов. – У каждого свой квадрат. Кому-нибудь егерь в сопровождение нужен?
– Да брось ты, Федорыч, не в первый раз, – добродушно пробасил Муромцев.
– Ладно, рации у всех есть. Они настроены на мою волну. Так что, если что, зовите. Санек, а мы с тобой пока пойдем ямы проверим. Вдруг там с утра уже побывал кто-то? Заодно мозги тебе вправлю на предмет хорошего поведения с гостями, – тише добавил он.
– Хорошо, Александр Федорович, только вы идите, а я вас чуть позже нагоню. – По виду Санька было понятно, что получать нагоняй он не торопится. – Я тут подсоблю пока малость, вдруг кому-нибудь понадоблюсь. И минут через десять подвалю, лады?
– Лады, – проворчал Аржанов и двинул в глубь леса, практически моментально скрывшись из глаз.
Идти до ближайшей ямы было минут десять. Зарытая в землю солярка пока еще была не тронута. Следов рядом тоже не было. Обойдя поле с другой стороны, Аржанов подошел к пропитанной куче опилок. Они уже были хорошенько разрыты. Причем, судя по оставленным следам и их свежести, кабан был крупный, побывал здесь недавно.
«Если там зверя не найдут, сюда приведу, – подумал Аржанов. – Молодец Ленька, здорово с опилками придумал. Сейчас Санек придет, и его яму с полиэтиленом вместе проверим».
Гулкий выстрел прокатился по полю, заметался в гуще обступивших его деревьев. Аржанов улыбнулся. Охота обещала быть успешной, а значит, гости будут довольны. Присев на поваленное дерево, он прикусил оторванную травинку и начал думать о делах, требующих решения. Он вообще все свободное время думал о бизнесе и его проблемах, полностью не отключаясь даже во время сна. Может быть, именно в этом – в постоянной боеготовности – и заключался главный секрет его успеха.
Санька все не было, и Аржанов с усмешкой подумал, что тот может и вовсе не прийти. С него станется. Впрочем, от нагоняя, который Аржанов считал справедливым, уйти еще никому не удавалось, поэтому Санек мог сколь угодно долго бегать по лесу, справедливое возмездие было неотвратимо, как выстрел.
Выстрел прокатился по полю, заставив Аржанова недоуменно нахмуриться, а потом вскочить на ноги. Выстрел был негромким. Непривычно негромким для разгара охотничьего сезона. И в этом таилась угроза. Неслышно ступая по мягкому мху, Аржанов двинулся через лесную чащу в сторону, с которой прозвучал непонятный выстрел. Он шел быстро и уже минут через пять ступил на веселенькую лесную опушку, залитую беззаботным солнцем. До поля с бредущими по нему охотниками оставалось метров десять. Поле уже виднелось сквозь прорехи в листве. Слышались отдаленные голоса перекрикивающихся гостей.
Посредине опушки, неловко вывернув руки, лежал Санек. Вокруг его головы растеклась уже довольно большая лужа крови. Подойдя поближе, Аржанов увидел аккуратную дырку в виске, по-научному называемую входным отверстием. Санек был безвозвратно и необратимо мертв.
В помпезной столовой царило напряженное молчание. Даже вилки не звякали по тарелкам. Происшествие на охоте не испортило аппетита одному Муромцеву. Депутат ел не жадно, но обстоятельно, старательно собирая с тарелки кусочки рагу из кабана с картошкой и кабачками и обмакивая в брусничный соус кусочки черного хлеба. Остальные с мрачным видом смотрели в нетронутые тарелки.
– Да-а‑а, – нарушил похоронную тишину Щапин. – Вот ведь жизнь человеческая! Был человек – и нету.
– Охота сопряжена с риском, – отметил Парменов. – Несчастные случаи на охоте случаются каждый год, но тем не менее она не становится от этого менее привлекательной для настоящих мужчин.
– Настоящие мужчины умеют стрелять и по ошибке не могут попасть в висок соседа, – философски проговорил Костромин. – И как бы ни было печально это признавать, но выстрел, ставший роковым, произвел кто-то из нас.
– Иван Николаевич, вы в своем уме?! – возмущенно воскликнул Заварин.
– Абсолютно.
– А ведь Иван прав, – вступил в беседу Леонид Зимний. – Там, кроме нас, никого не было. И все остальные егеря в стороне находились. Так что точно кто-то из нас нечаянно не туда выстрелил.
– Ну, слава богу, я вообще у другой вышки остался, – с облегчением выдохнул Заварин. – Так что ко мне и к девчонкам это отношения не имеет.
– Это бессмысленно обсуждать. – Муромцев промокнул губы белоснежной салфеткой и откинулся на высокую спинку стула. – Ружья у нас у всех собрали доблестные правоохранительные органы, егерей они скидывать со счетов тоже не стали, поэтому завтра мы точно будем знать, из чьего ружья вылетела эта злосчастная пуля. Гриша, может, сознаешься, что это ты? Кроме тебя, тут все не первый раз на охоте, про дам я не говорю. – Он сделал элегантный полупоклон в сторону притихших Златы и Светланы. – В общем-то Иван действительно прав. Мы все с оружием обращаться умеем. Не первый год живем.
Григорий побледнел до цвета отброшенной Муромцевым салфетки.
– Да я даже ружье расчехлить не успел, – тихо и как-то затравленно ответил он. – Я ведь действительно в первый раз, поэтому сначала осмотреться хотел.
– А может, у него у самого ружье нечаянно выстрелило? – вмешалась в разговор Светка. – Костя, помнишь, ты в машине рассказывал, как у тебя дома ружье бабахнуло? Может, и у него так же.
Заварин сердито посмотрел на Светку, явно не вовремя вылезшую со своими воспоминаниями.
– А может, у тебя у самого ружье снова нечаянно бабахнуло, – с усмешкой спросил Муромцев, – а, Костик?
– Как у меня могло что-то бабахнуть, если я был в другом месте?! – заорал Костик.
– Тихо! – Окрик Аржанова был острым, как выстрел. Все моментально замолчали. – Вы все говорите не о том. Не важно это все.
– А что важно? – любопытствующе уточнил Щапин.
– Важно то, что экспертиза ваших ружей, да и не ваших тоже… экспертиза всех в мире ружей ничего не докажет. Саню убили не из ружья.
