Юлия Шилова - Замуж за иностранца, или Русские жены за рубежом
Хенк схватил меня за плечи и хорошенько тряхнул, и я замолчала.
— Ты обозвала меня вором! — негодовал Хенк. — Мне не нужен ни твой паспорт, ни твои деньги!
— Ты хочешь сказать, что ты не лазил в мою сумку?!
— Нет.
— А кто тогда?
— Не могу знать.
— Может быть, твой сын?
— Не смей наговаривать на моего сына. Ты потеряла паспорт и деньги по собственной дурости, глупости и недальновидности. Скорее всего, ты просто забыла закрыть сумку в аэропорту.
— Но ведь, пройдя пограничный контроль и получив багаж, я сразу вышла к тебе.
— А где гарантия того, что твой паспорт и кошелек не вытащили тогда, когда ты ждала багаж?! Почему ты не хочешь думать об этом?! Тебе проще оговорить ни в чем не повинного человека, чем признаться в том, что ты растяпа!
— Я тебе не верю, — всхлипнула я и закусила губу.
— А у тебя есть выбор? — усмехнулся стоявший передо мной мужчина и отпустил мой подбородок. — Поверь мне, и все будет хорошо. Я слышал, что ты уже собралась улетать.
— У меня был билет с открытой датой. Я действительно собралась улетать. Только теперь не знаю, как мне быть. Наша встреча — это ошибка.
— Значит, ты хочешь меня бросить?!
— Я просто хочу домой.
— Меня невозможно бросить, потому что всегда бросаю я сам. А пока я тебя не брошу, ты никуда от меня не уедешь.
— Как это не уеду? Я пойду в представительство России и скажу, что у меня украли паспорт. Деньги на билет мне вышлет кто-нибудь из родных.
— Ты никуда не поедешь!
Произнеся это, Хенк заехал мне кулаком по лицу, и я, не удержав равновесия, ударилась о стену и стала медленно сползать вниз. Первый раз в жизни меня ударил мужчина. От неожиданности, боли и унижения я стала реветь и проклинать тот день, когда я решила приехать в гости к этому психопату. Только теперь до меня стало доходить то, что я попыталась выстроить отношения с психически неуравновешенным человеком.
Хенк тут же открыл бутылку пива и принялся судорожно его пить. В тот момент, когда я наконец успокоилась, он протянул мне полбутылки пива и каким-то поддельно заботливым голосом спросил:
— Будешь?
— Я не пью пиво. Я тебе уже это тысячу раз говорила. А от твоего пивного супчика мне жутко плохо. У меня отравление.
Немного помолчав, я потрогала свое распухшее лицо и с особой горечью в голосе прошептала:
— Меня никто никогда в жизни не бил. Как ты посмел?!
— Прости. Ты сама довела меня до этого. Обозвала чуть ли не вором.
Хенк попытался притянуть меня к себе, но я отстранилась, тем самым давая понять мужчине, что он мне очень сильно неприятен.
— Хенк, мне нужно уехать. Поехали, заявим о пропаже моего паспорта. Ты не представляешь, как я хочу уехать. Я уверена, что Голландия — очень хорошая страна, и, может быть, многие мои соотечественницы пробивают лбом стену для того, чтобы в ней остаться, но это не про меня. Понимаешь, дело даже не в стране. Можно привыкнуть и к другому менталитету, и к другой культуре, просто рядом должен быть человек, которого можно любить. Я рядом с тобой всего ничего, но ведь это даже на назовешь жизнью. Так, какое-то существование. Долгое время я пыталась найти своего любимого у себя на родине, но не сложилось. А вот общаясь с тобой по Интернету, я поверила в настоящее чудо, и мне показалось, что мое счастье рядом и оно так возможно.
Я всхлипнула и, несмотря на унизительную жалость, которую я сама к себе чувствовала, продолжила:
— Я, наверное, конченая дура, но мне казалось, что за границей мужики не такие, как в России. Я думала, что они здесь надежнее и порядочнее, что ли. А оказалось, что они везде одинаковые. Пьют, бьют, врут. У нас в России таких, как ты, своих хватает. Наши женщины, наверное, притягивают заграничных мужиков потому, что мы живем с культом страдалицы и на весь мир рассказываем о том, как мы жертвенны. Все терпим, все сносим, все прощаем, пока не почувствуем, что об нас окончательно вытерли ноги, перешагнули, пнули побольнее и пошли дальше. А мы смотрим вслед и не понимаем, почему от нас ушли. Мы же были так удобны, безропотны и безмолвны.
— Таня, я люблю тебя, — перебил меня Хенк и, бросив пустую бутылку на пол, обнял меня с несвойственной ему нежностью. — Не делай поспешных выводов. Ты же сама писала мне о том, что мы с тобой две половинки единого целого.
— Одна одинокая и несчастная половинка притянула к себе другую одинокую и несчастную половинку для того, чтобы они вместе были одиноки и глубоко несчастны.
Мне хотелось пожалеть ту несчастную и одинокую девушку с опухшим глазом, какой я сейчас была, встать, взять свою сумку и навсегда уйти из этого дома и от этого мужчины. Схватившись за раскалывающуюся от боли голову, которой даже не помог анальгин, я потерла виски и прошептала:
— Ты вчера меня что за супчиком накормил?
— Хорошим голландским супчиком.
— От твоего хорошего супчика я вчера вырубилась без задних ног, всю ночь мне снились кошмары, а проснулась я с таким плохим самочувствием, что просто не передать словами.
— Это отличный пивной супчик, — возразил Хенк. — Не понимаю, чем он тебе не приглянулся. Я его ел, и ничего не произошло.
— Может, у тебя просто организм пивом проспиртован и желудок к таким супчикам адаптирован. Послушай, у тебя есть какая-нибудь таблетка? Мне что-то анальгин совсем не помогает. Самочувствие — хуже некуда.
— Конечно, любимая.
Хенк встал и бросился на кухню искать аптечку. Я вновь потерла больную щеку и, подняв голову, сквозь слезы увидела стоявшего в дверном проеме Яна. Он смотрел на меня насмешливыми глазами, но в них все же можно было прочитать и жалость.
— Ты не брал мой паспорт и деньги? — выдавила я из себя, заранее понимая, какой будет ответ.
— Нет, — покачал головой Ян и уже как-то более мягко спросил: — Больно?
— Больно, — честно призналась я и отвела глаза в сторону.
— Уезжай, — сказал молодой человек и собрался было уйти, но я тут же остановила его и сказала дрожащим голосом: — Помоги.
— Что? — не сразу понял меня Ян.
— Помоги мне уехать.
— Как?
— Я уверена, что мой паспорт у твоего отца. Тебе лучше знать, где он может его спрятать.
Но молодой человек не отреагировал на мою просьбу и как-то задумчиво произнес:
— Ты сейчас похожа на мою маму.
— На маму?
— Угу.
— Ее звали Рия?
— Угу.
— А чем же я на нее похожа?
— Она постоянно плакала, когда отец ее бил.
Когда Ян произнес последние слова, я почувствовала себя так, словно ушат холодной воды вылили на мою разгоряченную голову.
В этот момент в спальне появился Хенк с какой-то таблеткой и стаканом воды. Ян тут же сменил тему разговора и посмотрел на часы.
